– Прежде всего я ничего ему не позволял. Я думал, что у него вонючий сердечный приступ. Он был прикован к кровати, перед дверью в палату стоял охранник, и никто не должен был знать, что он в больнице, – почти крикнул Рэйфилд в телефонную трубку. – Я до сих пор не понимаю, кто мог сообщить об этом его брату.
– Насколько я понимаю, его брат – герой войны и прошел великолепную подготовку в том, что касается умения избежать плена… Просто потрясающе.
– Нам это только на пользу.
– Ну-ка объясни, Фрэнк.
– Я приказал своим людям стрелять на поражение. Они нашпигуют обоих пулями, как только появится такая возможность.
– А что, если он успеет кому-нибудь все рассказать?
– Что именно? Что он получил письмо из армии, в котором говорится то, что он не может доказать? В данный момент у нас на руках имеется мертвый клерк из Верховного суда, что делает нашу задачу заметно сложнее.
– Ну, насколько я понимаю, мы хотели получить еще и мертвого сельского адвоката, но что-то я не помню, чтобы мне попадался на глаза его некролог.
– Райдер уехал из города.
– Отлично. Будем надеяться, что он вернется из отпуска и при этом не успеет пообщаться с ФБР.
– Я не знаю, где он, – сердито рявкнул Рэйфилд.
– Должен тебе напомнить, Фрэнк, что в армии есть разведка. Не хочешь воспользоваться ее услугами? Разберись с Райдером, а потом сосредоточься на поисках Хармса и его брата. Когда найдешь эту парочку, закопай их как можно глубже. Надеюсь, ты меня понял. – И в трубке раздались короткие гудки.
Рэйфилд швырнул ее на рычаг и уставился на Вика Тремейна.
– Все катится псу под хвост.
Тремейн пожал плечами.
– Когда мы прикончим Райдера, а потом тех двух ублюдков, мы сможем уволиться и спокойно отправиться домой, – сказал он скрипучим голосом, который, однако, отлично годился для того, чтобы отдавать приказы солдатам.
– Мне все это не нравится. Мы тут не на войне.
– Мы на войне, Фрэнк.
– Необходимость убивать никогда не беспокоила тебя, так ведь, Вик?
– Меня беспокоит только успех нашей миссии.
– Ты хочешь сказать, что, когда ты нажал на спусковой крючок, чтобы расправиться с Фиске, ты ничего не почувствовал?
– Миссия выполнена. – Тремейн оперся ладонями о стол Рэйфилда и подался вперед. – Фрэнк, мы через многое прошли вместе, на войне и не только. Но позволь я тебе кое-что скажу: я в армии тридцать лет, и последние двадцать пять в разных военных тюрьмах вроде этой, хотя я вполне мог найти гражданскую работу, за которую мне платили бы гораздо больше. Мы все заключили договор, чтобы уберечься от глупости, совершенной нами давным-давно. Я свою часть сделки выполнил – нянчился с Хармсом, пока остальные наслаждались жизнью. Сейчас, в дополнение к моей военной пенсии, у меня на офшорном счете имеется чуть больше миллиона долларов. На случай, если ты забыл, у тебя тоже. Такова наша компенсация за годы, которые мы потратили на это дерьмо. После всего, через что мне пришлось пройти, никто и ничто не помешает мне насладиться моими деньгами. Руфус Хармс сбежал – это лучшее, что он для нас сделал. Теперь у меня есть железобетонная причина пристрелить его, и никто не задаст ни одного вопроса. В тот момент, когда сукин сын испустит свой последний вздох, моя форма отправится отдыхать в компании с шариками от моли. Навсегда.
Тремейн выпрямился.
– И еще, Фрэнк: я уничтожу каждого, кто хотя бы попытается мне помешать. – Его глаза превратились в черные точки, когда он произнес эти слова. – Каждого.
Глава 31
По дороге к трейлеру Джон остановился возле круглосуточного магазина; Сара осталась в машине. Ржавая вывеска «Эссо» громко стукнула от порыва ветра, и девушка от неожиданности подскочила на месте. Когда Фиске вернулся, она с удивлением посмотрела на две упаковки «Будвайзера» по шесть бутылок в каждой.
– Ты собираешься утопить свои печали в спиртном? – спросила Сара.
Джон проигнорировал ее вопрос.
– Как только мы туда доберемся, ты уже не сможешь вернуться назад самостоятельно. Это место действительно находится посреди пустоты, иногда даже я начинаю там плутать.
– Я готова переночевать в машине.
Примерно через полчаса Фиске сбросил скорость, свернул на узкую, усыпанную гравием тропинку и подъехал к маленькому домику, в котором не горел свет.
– Здесь полагается регистрироваться и платить гостевую пошлину, прежде чем въезжать на территорию, – объяснил он. – Я сделаю это перед тем, как мы уедем завтра.
Он проехал мимо домика и направился в центральную часть лагеря. Сара смотрела на трейлеры, которые стояли, образуя улицы. Большинство были ярко освещены рождественскими фонариками, и почти у всех имелись флагштоки либо на самом трейлере, либо на крыльце, или воткнутые в цемент. Благодаря сверкающим гирляндам и лунному свету все вокруг было на удивление хорошо освещено. Они проехали мимо клумб с поздними цветами бальзамина, красными и розовыми хризантемами. Некоторые домики украшали заросли клематиса. И повсюду Сара видела уличные статуи из металла, мрамора и каучука. Кое-где попадались грили из шлакобетона, а еще имелась большая коптильня; в горячем, влажном воздухе висели смешанные и очень соблазнительные ароматы жареного мяса и угля.
– Это место похоже на маленький имбирный городок, построенный гномами, – сказала Сара, которая посмотрела на многочисленные флагштоки, и добавила: – Очень патриотичными гномами.
– Многие здесь из Американского легиона и Организации ветеранов иностранных войн. У моего папы один из самых высоких флагштоков. Во время Второй мировой войны он служил в военно-морском флоте. А рождественские фонарики, которые горят круглый год, стали традицией давным-давно.
– Вы с Майклом проводили здесь много времени?
– У моего отца была всего неделя отпуска, но мама по несколько раз за лето привозила нас сюда на две недели. Кое-кто из стариков научил нас ходить под парусом, плавать и ловить рыбу. У папы никогда не хватало на это времени. Зато с тех пор, как вышел на пенсию, он с лихвой наверстал упущенное.
Джон остановил машину перед трейлером, выкрашенным в мягкий голубой цвет, с яркими разноцветными гирляндами. «Бьюик» отца с наклейкой «Поддержите местную полицию» на бампере стоял рядом с трейлером. Перед ним тянулась клумба с буйно цветущими хостами. Рядом с «Бьюиком» Сара заметила гольфмобиль. Флагшток перед трейлером уходил в небо не меньше чем на тридцать футов.
Фиске посмотрел на «Бьюик».
– По крайней мере, он точно здесь.
И подумал: «Ну вот, Джон, больше никаких отсрочек».
– Здесь поблизости есть поле для гольфа? – спросила Сара.
– Нет, а что?
– Тогда что здесь делает гольфмобиль?
