Отец Рождество не нервничал так с тех пор, как был маленьким мальчиком. Вот уже много лет его оберегало волшебство. Но сейчас оно не работало, и в мире людей он был совершенно беззащитен.
– Я не выдаю себя за другого!
Мистер Мор подошёл к нему вплотную. Лицо его было сухим и серым, нос – сломанным и погнутым, а губы – почти чёрными. Изо рта у него несло, как из сточной канавы.
– Вы не инспектор работных домов, и я более чем уверен, что мистер Чудовс – не ваше настоящее имя. Понимаете ли, по долгу службы мне приходится каждый день общаться со всевозможным лондонским отрепьем. И я научился чуять ложь.
Отец Рождество задумался, как мистер Мор вообще мог что-то почуять, когда у него так воняло изо рта. Но вслух ничего не сказал – только посмотрел на управляющего. Тот выразительно сморщил нос.
– Никаких сомнений, в этой комнате смердит ложью. Вы совершаете серьёзное преступление, притворяясь, что работаете на королеву. Очень серьёзное. За такие полагается смертная казнь.
Отец Рождество почувствовал, что по спине проскакал табун мурашек.
– И если у вас при себе нет письма от её величества королевы Виктории, – продолжил мистер Мор, – то боюсь, вы в большой беде!
Письмо от королевы Виктории? Ну конечно! Как раз оно-то и лежало у Отца Рождество в кармане. Он быстро вытащил письмо и вручил его мистеру Мору. Тот уставился на подпись и королевскую печать. Он смотрел, и смотрел, и смотрел на письмо, пока наконец не выдавил из себя улыбку и не склонил голову набок, отчего живо напомнил птицу.
– Мистер Чудовс! – воскликнул он, протягивая костлявую руку Отцу Рождество. – Для меня честь познакомиться с вами. Прошу прощения за это маленькое недоразумение. Когда бы вы хотели начать инспекцию?
– Прямо сейчас, – сказал Отец Рождество.
Глаза мистера Мора расширились.
– Прямо… сейчас?
– Да.
Перед мысленным взором мистера Мора все ещё стояло письмо с королевской печатью. Поэтому он кивнул и сказал:
– Что ж, тогда приступим.
Неприятное место
В работном доме даже днём было неуютно и сумрачно, а по ночам он и вовсе превращался в царство теней. Кое-где горели масляные лампы, но их тусклого света не хватало для того, чтобы разогнать темноту.
– Уверен, вы знаете, что работный дом – это не гостиница, – сказал мистер Мор Отцу Рождество, пока они шагали по пустым коридорам. – Ему полагается быть неуютным.
– Зачем специально делать дом неуютным?
– Жизнь сурова, мистер Чудовс. Только идиот станет обманывать людей, убеждая их в обратном.
Сверху донёсся какой-то шум. Отец Рождество прислушался: кажется, там кто-то ходил.
– Что это? – спросил он.
Мистер Мор сухо улыбнулся.
– Два года назад, тоже посреди ночи, к нам заявился ещё один незваный гость. Не знаю, как Отцу Рождество удалось проникнуть в дом, но на следующее утро нам пришлось потрудиться, чтобы изъять все подарки, которые он оставил. Я твёрдо решил, что в моём заведении это не повторится. Так что сегодня ночью работают не только кухарки и те, кого наказали дополнительными сменами. Я специально нанял людей, чтобы они проследили за порядком.
Отец Рождество побагровел от злости и прикусил язык, чтобы ненароком себя не выдать. Повернувшись к мистеру Мору, он спросил:
– Могу я осмотреть остальной дом?
– Разумеется.
И Мистер Мор продолжил идти по коридору, ни на шаг не отставая от Отца Рождество.
– В одиночестве, если вы не возражаете, – уточнил тот.
Мистер Мор очень даже возражал. Нижняя губа у него задрожала, как умирающий червяк. Но потом он вспомнил про письмо с королевской печатью.
– Конечно-конечно. Осматривайте всё, что посчитаете нужным.
Отец Рождество пошёл дальше, теперь уже без сопровождения. Он помнил эти коридоры и спальни по своему прошлому – как оказалось, бессмысленному – визиту. По дороге ему встретилась измождённая старушка. Несмотря на поздний час, она ревностно натирала пол шваброй.
– Что вы делаете? Караулите Отца Рождество? – спросил он.
– Нет, сэр, я мою пол. Он должен быть таким чистым, чтобы мистер Мор мог разглядеть в нём своё отражение. С тех пор как я совершила ужасный проступок, мне приходится работать по ночам.
– И что же за проступок вы совершили?
– Зевнула, когда мистер Мор говорил.
Затем Отец Рождество прошёл мимо мальчика, который висел вниз головой, привязанный шнурками к трубе под потолком.
– А ты что натворил? – спросил он.
– У меня шнурок развязался. В наказание я должен висеть так до утра.
В большом зале Отцу Рождество встретились три мальчика постарше, здоровых и широкоплечих. Один держал в руке кирпич, второй – острый нож, а третий – раскалённую докрасна кочергу. Они стояли вокруг камина, в котором ревел огонь.
– Стой, кто идёт? – спросили мальчики, когда Отец Рождество подошёл поближе.
– Меня зовут мистер Чудовс, я ночной инспектор. У меня есть письмо королевы, – он показал им письмо. – Так что прошу вас объяснить, что вы здесь делаете.
– Мистер Мор приказал нам стоять здесь всю ночь, – ответил мальчик с кочергой. – Пусть Отец Рождество только сунется, мы ему устроим жаркую встречу!
Отец Рождество опасливо покосился на горячую кочергу.
– Что ж, если я его увижу, дам вам знать, – сказал он.
Отец Рождество догадывался, что, скорее всего, найдёт Амелию в одной из спален. Он помнил, где они располагались, ведь он раскладывал там подарки два года назад. Подарки, которые отняли у детей ещё до завтрака, не дав им хоть немножко порадоваться.
Отец Рождество добрался до столовой. В холодном зале гуляли сквозняки и пахло горелой овсянкой. За высокими хмурыми окнами проплывали тёмные облака. В соседней комнате раздался лязг, и Отец Рождество на цыпочках пошёл проверить, кто там.
Заглянув в кухню, он первым делом увидел большие котлы с серым варевом. Возле них суетилась судомойка в мешковатой коричневой одежде. Отец Рождество медленно открыл дверь и переступил через порог.
– Здравствуйте, – сказал он.
Судомойка резко повернулась и ахнула. Затем быстро схватила с ближайшего стола половник и швырнула его в Отца Рождество. К счастью, он успел увернуться, – но судомойка проявила настойчивость и метнула второй. Этот угодил Отцу Рождество точно в лоб. Кухня вдруг начала вращаться, а потом всё потемнело.
