Делла была поражена в самое сердце.
– Что вы имеете в виду, дядя Эдвард?
– Я получил этот дом так дешево, что, в сущности, это был почти дружеский подарок. Ты каждый день катаешься на его лошадях, а в его поместье нас принимают так, словно мы – члены его семьи.
Он немного помолчал, собираясь с мыслями.
– Ты можешь приходить в Холл, когда тебе вздумается, и слуги его светлости выполняют твои распоряжения так, – подчеркнул он, – как если бы ты была его дочерью.
– Я не верю, что он мог сказать такое! – воскликнула Делла.
– На самом деле он сказал не только это, но и много больше. Он совершенно ясно дал понять, что если ты и я не поможем ему в этот самый важный момент его жизни, то он более не желает видеть нас обоих!
Делла обессиленно опустилась в ближайшее кресло.
Девушка думала о том, что, скажи ей об этом кто-нибудь другой, а не ее дядя, она бы ему не поверила. Но он был джентльменом, который всегда говорил только правду, чем и заслужил подобное к себе уважение.
Делла слишком хорошо понимала, что будет, если они лишатся всех тех удобств, что предоставляло им поместье Марчвуд.
Дело было ведь не только в том, что она невозбранно ездила верхом на лошадях герцога по его же полям и лесам, но и в том, что домашняя ферма его светлости регулярно снабжала их маслом, молоком, сливками, яйцами, цыплятами и утками.
Стоило им только пожелать, как на обед у них появлялось мясо молодого барашка или ветчина домашнего приготовления.
Сейчас, когда задумалась об этом, она поняла, что Вуд-холл неизменно делал им сотни мелких одолжений, которые дядя принимал с благодарностью.
Но при этом они относились к этому так, словно имели на них полное право.
Делла всегда знала, что герцог, сталкиваясь с оппозицией в лице кого-либо из своих слуг или работников, способен показать себя жестким и решительным господином, но при этом он всегда любил ее дядю и ее саму, и она еще никогда не сталкивалась с этой стороной его натуры.
Но теперь он вознамерился во что бы то ни стало добиться своего, и она могла понять, почему он хочет, чтобы она вышла замуж за его блудного сына.
Он ведь прекрасно знал и, как только что справедливо заметил дядя, любил ее.
Понимала она и то, что любая женщина, на которой женится Джейсон, должна быть достаточно непреклонной и самостоятельной, чтобы заставить его сдержать данное им слово раскаяния.
И кого еще, кто обладал бы подобными достоинствами, мог бы отыскать герцог в сжатые сроки?
«Я ни за что не соглашусь на это», – сказала себе Делла, сознавая при этом, что дядя откровенно страшится будущего.
После своей отставки он не нажил состояния, но, как говорят в таких случаях, ни в чем не нуждался. Ему не было нужды тратить большие деньги на жилье и пропитание, да он и не стремился к тому роскошному образу жизни, который ему наверняка пришлось бы вести в Лондоне.
В сущности, он был счастлив здесь, в деревне, – очень счастлив.
Но это его счастье во многом зависело от герцога.
«Что мне делать? Что же делать?» – спросила себя Делла.
Дядя не сводил с нее глаз и спустя несколько мгновений заговорил:
– Разумеется, я сказал Ральфу, что не могу принять решение вместо тебя и что Джейсону придется самому добиваться твоего расположения.
– Вы имеете в виду, что он уже здесь?
– Сейчас он в Лондоне, где покупает себе новые наряды и, насколько я понимаю, пытается примириться с некоторыми членами семьи, с которыми не общался долгие годы.
– И он намерен приехать в Вуд-холл?
– Через три дня, когда отец отправит его сюда, на встречу с тобой. Или, если хочешь, мы можем вдвоем отправиться в Холл.
Делле очень хотелось сказать, что она не сделает ни того, ни другого, но девушка понимала, что в ее положении это означает биться лбом о стену.
Она оказалась достаточно проницательна, чтобы понять: дядя полагает, что брак с Джейсоном пойдет на пользу не только ей самой, но и герцогу.
В глубине души Делла сознавала, что он очень хотел бы, чтобы она стала герцогиней, заполучив в свое распоряжение Вуд-холл со всеми его сокровищами, да и о драгоценностях Марчвудов ходили легенды.
Она читала его мысли как раскрытую книгу – он думал об огромных конюшнях герцога с их великолепными лошадьми, на которых ей так нравилось ездить верхом.
Но неужели дядя полагал, что все богатства послужат ей компенсацией за расставание с детской мечтой о том, что она выйдет замуж только за мужчину, которого полюбит?
«Если это и детская мечта, – призналась себе Делла, – то она по-прежнему живет в моем сердце».
Она всегда верила, что когда-нибудь будет ехать верхом по лесу с любимым человеком.
Он тоже будет любить ее и поверит в те истории, что она рассказывала себе. Как и она, он поверит, будто гномы трудятся под землей, русалки живут в пруду, по ночам под деревьями танцуют феи, оставляя после себя на траве ведьмино кольцо.
И все ее фантазии будут иметь для него такую же ценность, как и для нее, и станут неотъемлемой частью их любви.
Она знала, как дорожили друг другом ее отец и мать, и сама верила в то, что однажды и она обретет такую же любовь. Любовь, которая поможет ей выдержать любые испытания только потому, что они будут вместе.
Они всегда будут жить в счастье и согласии во дворце или в лачуге, потому что будут противостоять миру вдвоем.
И разве может Вуд-холл со всеми его сокровищами компенсировать прикосновение мужчины, который был ей отвратителен?
Мужчины, который обрел дурную славу, якшаясь с самыми вульгарными и непристойными женщинами, которых только можно было найти в Париже и Лондоне.
«Я… не смогу этого сделать. Просто не смогу!» – сказала себе Делла.
Она знала, что дядя ждет от нее каких-то слов, но ждет не с нетерпением, а с отчаянием.
Она вновь поднялась из кресла и подошла к окну.
– Боюсь, дорогая моя, это известие стало для тебя настоящим шоком, – заговорил он, – но, разумеется, спешить с окончательным решением нет нужды. Однако герцог опасается, что Джейсон передумает и, если ему станет скучно здесь, может вернуться во Францию.
– Неужели он всерьез рассчитывает на то, – спросила Делла, – что Джейсон настолько раскаялся, что согласится провести остаток жизни… в деревне? Раньше подобные мысли отнюдь не вдохновляли его. И удовлетворится ли он одной женщиной после того, как привык развлекаться с дюжинами других?
– Герцог хочет верить в то, что Джейсон был честен, когда говорил, что покончил с прошлой жизнью. Его неудачный брак заставил его понять, каким он был глупцом, и, как я уже говорил, он хочет остепениться и обзавестись семьей.
