Хотя она уже сидела в кресле, лорд Лейден продолжал хранить молчание.
– Что вас беспокоит, дядя Эдвард? – негромко спросила Делла. – Не понимаю, почему его светлость должен докучать вам своими проблемами.
Лорд Лейден улыбнулся.
– Как тебе известно, моя дорогая, он рассчитывает, что я решу их вместо него. Но на сей раз одна из его проблем непосредственно касается тебя.
Делла изумилась.
– Касается меня! Но почему именно меня и в чем она заключается?
Воспоследовала долгая пауза, прежде чем лорд Лейден ответил:
– Джейсон вернулся домой.
Глава вторая
Потеряв дар речи, Делла ошеломленно уставилась на дядю.
– Джейсон вернулся домой! – воскликнула она. – Но я не верю этому.
– Это правда, и я подозревал, что ты будешь удивлена.
– Я поражена до глубины души. Но почему он вернулся после стольких лет?
Они говорили о сыне герцога, графе Ранноке, который последние пять лет жил во Франции.
Джейсон всегда отличался некоторой беспутностью и даже вульгарностью.
Став старше, он, невзирая на мольбы отца и прочих родственников остепениться, наотрез отказался внять их совету. Поселившись в Лондоне, он проводил время в обществе самых фривольных и сомнительных красавиц высшего света.
Затем он отправился в Париж, и рассказы о приемах, которые он закатывал, и женщинах, в честь которых он их давал, стали притчей во языцех для его родственников и друзей. Досужие языки из района Мэйфэйр неизменно выбирали его объектом для своих сплетен.
Пожалуй, один только лорд Лейден знал, насколько глубоко ранило герцога поведение его единственного сына и наследника.
Хотя он, разумеется, перепробовал все возможные способы, чтобы заставить Джейсона образумиться и вести себя более подобающим образом.
Разумеется, он предлагал ему жениться и обзавестись семьей.
В случае если Джейсон окажется глух и к этой просьбе отца, титул и поместье после смерти герцога перейдут какому-то дальнему кузену, который тоже был холостяком и почти ровесником герцога.
Казалось, что герцогство будет утеряно навсегда и графа Раннока ждет незавидное будущее, хотя титул вот уже несколько веков передавался из поколения в поколение со времени битвы при Азенкуре.
Сказать, что герцог гордился своей родословной, – значило не сказать ничего. Для него она была священной.
Он потратил всю жизнь на то, чтобы Вуд-холл и поместье процветали, и собрал всевозможные портреты своих многочисленных предков.
У герцога имелось множество родственников, но наследником по прямой линии был один только Джейсон.
А того с самого рождения преследовали неприятности.
Он рос угрюмым, раздражительным, болезненным ребенком, ставшим почти неуправляемым с годами. Когда его отправили в Итон, он вел себя там настолько дурно, что директор грозился отчислить его.
Как и следовало ожидать, стоило Джейсону появиться в обществе, как женщины стали осаждать его, домогаясь его титула и денег.
Однако же в качестве наперсниц он выбирал себе самых эпатажных и скандальных особ, и напрасно герцог умолял его респектабельных друзей приглашать сына на свои приемы и балы – тот наотрез отказывался их посещать.
Но даже если ему и случалось принять приглашение, вел он себя столь возмутительным образом, что те зарекались приглашать его впредь.
Так что в некотором роде все вздохнули с облегчением, когда он покинул Англию, заявив, что Лондон ему прискучил, и купил дом в Париже.
Впрочем, слухи о его похождениях во Франции регулярно доходили на родину, и герцог не мог не слышать их.
Делла прекрасно знала, что герцог регулярно наведывался к ее дяде, повествуя об очередной возмутительной выходке сына, причем временами, как ей казалось, он был готов расплакаться от отчаяния.
То, что Джейсон жил в постоянных долгах, не имело особого значения, поскольку герцог желал, чтобы он женился на какой-нибудь респектабельной молодой леди и принял на себя управление поместьем.
Ответ Джейсона был совершенно ясным и недвусмысленным.
Его не интересовала ни жизнь в деревне, ни тамошние развлечения.
На конных прогулках в Булонском лесу в Париже его сопровождали самые известные парижские кокотки, которых он подбивал на выходки еще нелепее тех, коими отличался сам.
Делла еще училась в школе, пока ее родители жили в Лондоне, и помнила, как родственники герцога шептались о Джейсоне в ее присутствии. Таким образом, рано или поздно она неизбежно узнавала обо всех его эскападах.
И сейчас она вспомнила, как три года тому, когда ей было всего пятнадцать, грянул гром.
Джейсон женился и сообщил об этом отцу только после того, как свадебная церемония состоялась, а герцог, узнав об этом, едва не умер от потрясения.
Ему стало известно, что Джейсон женился на женщине, пользующейся славой едва ли не самой отъявленной кокотки в Париже. Она уже успела побывать любовницей двух принцев и короля Нидерландов!
Когда лорду Лейдену сообщили об этом, он преисполнился подозрений.
Впоследствии выяснилось, что он был прав и что эта особа буквально вынудила Джейсона жениться на себе, домогаясь его титула и состояния.
Впрочем, не было никаких сомнений и в том, что он по уши влюбился в нее.
Тем не менее герцог полагал, что у Джейсона сохранилось достаточно порядочности, чтобы не марать честь семьи, но как же в таком случае он мог жениться на женщине, которую им будет стыдно поместить на фамильное древо?
Герцог желал во что бы то ни стало оправдать сына, но избежать гнева и неодобрения своих родственников, равно как и унизительной жалости друзей, было невозможно.
– Я ничего не могу сделать, – убитым голосом жаловался он лорду Лейдену.
– Ровным счетом ничего, – был ответ, – кроме как держать Джейсона подальше от Лондона и надеяться, что со временем все забудется.
– Подумать только, что однажды подобная особа станет хозяйкой Вуд-холла! Одна только мысль об этом сведет меня в могилу, – бушевал герцог.
У лорда Лейдена не нашлось слов, коими он мог бы утешить своего друга.
Семья герцога владела Вуд-холлом на протяжении вот уже пяти веков, и каждое поколение вносило в поместье свои усовершенствования, стремясь сделать его еще привлекательнее. Ныне оно считалось одним из самых знаменитых старинных домов в Англии, а его коллекция картин, мебели и серебра вызывала восхищение.
И женщина, на которой женился Джейсон, станет полновластной владычицей всего этого!
Более того, ее дети, если она сумеет произвести на свет потомство, станут немыслимым позором для семьи Марчвудов.
