Сначала Делла просто не имела возможности рассмотреть Джейсона, но потом, когда герцог поцеловал ее в щеку, она оказалась с ним лицом к лицу.
Джейсон, как показалось ей на первый взгляд, выглядел лучше, чем она ожидала.
Он изрядно похудел, и Делла сочла, что несчастливый брак хотя бы в этом пошел ему на пользу.
Но потом он взял ее за руку, и прежние ощущения тут же вернулись к ней.
Ей показалось, будто она взяла в руку болотную жабу.
Она поспешно отняла ладонь, словно боясь заразиться.
К счастью, в эту минуту с Джейсоном заговорил ее дядя, приветствуя его и вспоминая те времена, когда Джейсон был еще мальчишкой и они охотились вместе.
Делла воспользовалась случаем и благополучно ускользнула в другой конец комнаты, чтобы поговорить с еще одним из гостей.
При этом она вполне отдавала себе отчет в том, что намеренно избегает Джейсона и тех чувств, которые он в ней вызывал.
К счастью, через несколько минут было объявлено, что ужин подан.
Делла написала на карточках имена гостей и разложила на местах, где они должны были сидеть за столом.
У нее возникло стойкое ощущение, что герцог удивлен тем, что она не посадила Джейсона рядом с собой. Однако он ничего не сказал.
Как только гости расселись, она заговорила с герцогом о лошадях, поскольку эта тема неизменно доставляла ему удовольствие.
К тому времени как с первым блюдом было покончено, по оживленным разговорам и смеху за столом она заключила, что званый ужин удался.
Очевидно было и то, что Джейсон, быть может по настоятельному совету отца, пытался понравиться всем, особенно двум дамам, сидевшим по обе стороны от него, которых его общество явно забавляло.
Делла заметила, что герцог то и дело поглядывает на сына и что ему, несомненно, нравится то, что он видит.
Ближе к концу ужина он осведомился у Деллы:
– А что вы предложите нам после ужина?
– Думаю, – отозвалась она, – что, поскольку никто не захочет играть в бридж, каковой я всегда полагала скучным развлечением, предлагаю всем нам просто поболтать и, разумеется, пораньше лечь спать.
Именно этого больше всех желала она сама, но в качестве предлога привела следующий довод:
– Дядя Эдвард много работал над своей книгой, и, думаю, было бы ошибкой с его стороны засиживаться допоздна. Как вам известно, он этого терпеть не может.
Герцог улыбнулся.
– Эдвард действительно часто засиживался допоздна, когда возглавлял министерство иностранных дел. Помню, как он рассказывал мне, что немцев никогда не удавалось убедить в том, что уже поздно, а французы так и вовсе расходились по домам с первыми лучами рассвета.
Делла коротко рассмеялась.
– Да, я слышала от него эту историю, и поэтому мы рано ложимся и рано встаем.
– Совершенно верно, – воскликнул герцог. – Вчера утром, когда выглянул в окно своей спальни после того, как меня разбудили, я увидел, как вы едете верхом по парку в сторону леса.
– Мне очень нравятся ваши леса, ваша светлость, и я люблю бывать в них.
– В таком случае я надеюсь, что они всегда будут в вашем распоряжении.
И вновь она почувствовала, как чья-то ледяная рука сжимает ее сердце. Герцог предупреждал ее и даже угрожал, что если она не сделает так, как он хочет, то его леса закроются перед ней, равно как и его конюшни.
Сделав над собой усилие, Делла постаралась ответить как можно беззаботнее:
– Я полагаюсь на вашу светлость в том, что вы первым уедете пораньше, и тогда остальные последуют вашему примеру.
Воспоследовала недолгая пауза, после чего герцог негромко проговорил:
– Как мне представляется, у Джейсона не было возможности поговорить с вами сегодня вечером, поэтому я пришлю его к вам завтра после обеда. Скажем, в три часа пополудни?
Делла не ответила.
Она сочла, что в этом нет необходимости, поскольку герцог знал, что она не посмеет отказать его сыну во встрече.
К счастью, наступил момент, когда она смогла удалиться вместе с остальными дамами, оставив джентльменов наедине с их портвейном.
Делла поднялась, и женщины тут же последовали ее примеру, когда она направилась к двери.
– Ужин получился просто замечательный, Делла, – восторженно сообщила леди Саутгейт, когда они двинулись по коридору. – Прошу вас, передайте своей кухарке, что я получила истинное удовольствие.
– Непременно передам, – отозвалась Делла. – Как и всем нам, ей нравится, когда ее хвалят.
– Еще бы, – согласилась леди Саутгейт, – а еще я приглашаю вас взглянуть на моих щенков, поскольку они просто восхитительны.
– Я с радостью принимаю ваше приглашение и уверена, что дядя Эдвард захочет взять у вас одного из них.
– Я уже пообещала ему лучшего щенка из помета, и граф тоже выразил желание обзавестись собакой.
Делла подумала, что Джейсон, похоже, все-таки решил осесть здесь, но при этом по телу ее вновь пробежала дрожь отвращения.
Женщины поднялись наверх, чтобы привести в порядок прически и припудрить носики.
Когда они вернулись в гостиную, обе семейные пары пригласили ее и лорда Лейдена к себе на ужин на будущей неделе.
Когда все устроились в уютных креслах, одна из дам заметила:
– Я была очень удивлена, застав здесь сегодня лорда Раннока. Я и понятия не имела, что он вернулся из-за границы.
Леди Саутгейт рассмеялась.
– После его появления вся деревня только об этом и говорит. Только теперь местные жители узнали, что его супруга умерла.
– Очень вовремя, – подхватила дама, которая и начала этот разговор. – Судя по тому, что я слыхала о ней, принять ее в обществе было решительно невозможно, посему он поступил мудро, решив не привозить ее с собой в Англию.
– А я уверена, что теперь он остепенится и ему понравится жить в Вуд-холле, – продолжала леди Саутгейт. – Разве может быть иначе в столь очаровательном доме?
– И, разумеется, – согласилась ее собеседница, – с такими прекрасными лошадьми.
При этих словах она взглянула на Деллу.
– Вы не представляете, как я завидую, что вам позволено ездить на них. Джимми пообещал подарить мне новую лошадь на день рождения, но я подозреваю, что мы никогда не сможем сравниться с конюшнями его светлости.
– Думаю, это никому не под силу, – осторожно ответила Делла.
Тут в гостиную вошли джентльмены.
Вскоре герцог провозгласил:
– Поскольку вместе с нашим хозяином я предпочитаю лечь спать пораньше, сейчас я намерен откланяться.
