— Интересный способ разорвать контракт.
— Мы работали над рекламой шампуня. В рекламном деле всегда платят большие деньги. У модели были роскошные волосы — настоящий рай для фотографа. Но этот парень, он всегда был перфекционистом. Я в принципе не имела ничего против. К тому моменту я успела привыкнуть и к словесным оскорблениям, и к швырянию предметов. Все это в изобилии присутствовало и на нашей последней съемке. В какой-то момент он даже довел до слез гримера. Потом он заявил, что я подала ему не те линзы. Когда же я посмела возразить, что все сделала правильно, он меня ударил.
— В самом деле? — Ксандер уже не улыбался.
— Шлепнул меня по щеке, как капризная девочка. А я в ответ врезала так, как учил меня Сет. Разумеется, он заверещал, вокруг собрался народ. Этот тип все держался за свой разбитый нос.
— Ты расквасила ему нос?
— Если уж решил ударить кого-то, делай это от души.
— Прекрасная философия.
— В общем, он начал орать, что засудит меня, но я не очень-то испугалась. Сказала, что у меня полно свидетелей, которые видели, как он первым меня ударил. После этого случая я дала себе слово, что никогда больше не свяжусь с подобным мерзавцем.
— Весьма разумно.
Ксандер чувствовал, что эта женщина занимает его все больше и больше.
— Итак, ты разбила парню нос, после чего начала собственный бизнес.
— Вроде того. Сет и Гарри дружат с владельцем одной из нью-йоркских галерей. Они-то и попросили его взять парочку моих работ. Они всячески поддерживали меня, пока я только осваивалась в этой профессии. Но я знала, что смогу зарабатывать самостоятельно, продавая фото по Интернету, делая обложки книг и альбомов. Какое-то время я работала в Нью-Йорке, потом отправилась путешествовать по стране. Машина, камера, компьютер.
Нахмурившись, она взболтала свое вино.
— Целый мир, — понимающе кивнул Ксандер. — Стало быть, ты делаешь обложки для альбомов?
— Время от времени.
— Наша группа работает над новым CD.
— Новым?
— Первый мы сделали пару лет назад. В основном для туристов, но кое-что продаем на свадьбах и прочих торжествах.
— Вы подыскиваете фотографа?
— В прошлый раз нас фотографировал знакомый Дженни. Вышло неплохо, но ты, я думаю, сумеешь справиться лучше.
— Возможно. Давно вы играете?
— С этими парнями около четырех лет. Сам я — лет с двенадцати. Мы с Кевином и Лело создали тогда первую группу.
— С Кевином? — Наоми не скрывала своего изумления.
— Только не проси его сыграть что-нибудь сейчас. Ладно, пойдем поедим. — Взяв Наоми за руку, он потянул ее на кухню. — После школы группа распалась. Барабанщик ушел в армию, Кевин отправился в колледж, а Лело по большей части находился под кайфом.
— А ты сам?
Ксандер достал из духовки теплый ужин.
— Я отправился в техникум, работал в гараже, время от времени выступал на вечеринках. Иногда вместе с Лело, который понял, что под наркотой ни сыграешь толком, ни произведешь впечатления на девчонок.
Наоми вновь взглянула на полки, сплошь уставленные книгами.
— Ты, стало быть, обошелся без колледжа?
— Терпеть не мог школу. Тебе все время говорят, что нужно учить, какие книжки читать. Техникум — другое дело. Потом я пошел на бизнес-курсы.
— Ты серьезно?
— Если хочешь обзавестись собственным делом, нужно знать, как все это работает.
Из холодильника он достал салат и разложил еду по тарелкам, добавив по куску свежеиспеченного хлеба, которым славилась местная пиццерия.
Наоми улыбнулась, когда Ксандер достал из шкафа косточку и протянул ее псу.
— Разумно.
— Это займет его на некоторое время. Как тебе пармиджана?
— Очень вкусно, спасибо.
— Годам к пятнадцати я понял, если умеешь хоть как-то играть на гитаре, у тебя не будет отбоя от девчонок.
— А поскольку играл ты весьма неплохо, выбор у тебя, как я понимаю, был достаточно большим. И что, ни одна из них не запала в душу?
— Дженни могла бы.
Наоми опустила вилку.
— Наша Дженни?
— В то время Дженни Уокер. Новенькая в школе, только что из Олимпии. Хорошенькая, как весенний цветок. Я первым пригласил ее на свидание и первым же поцеловал.
— Серьезно?
— Ну да. Я успел даже слегка влюбиться, но тут оказалось, что Кевин уже влюблен по уши.
— А дружба, как я понимаю, превыше всего.
— Именно так, — усмехнулся Ксандер. — Признаться, я до сих пор слегка влюблен в нее.
— Неудивительно. Но если ты ищешь вторую Дженни, вряд ли тебе повезет. Она такая одна.
— Я положил глаз на длинноногую и загадочную блондинку.
Наоми знала, что он говорит правду.
— Неразумно увлекаться загадочным. — Какое-то время она наблюдала за тем, как Ксандер ест. — Как правило, общению я предпочитаю одиночество. Мне двадцать девять, и у меня до сих пор не было серьезных отношений — я делаю все, чтобы избежать этого.
— То же самое могу сказать о себе. С той лишь разницей, что я на три года старше.
— Так вот, пока что я намерена осесть в этом месте. У нас с тобой завяжется романчик, потом мы разбежимся, и моя жизнь тут будет напрочь испорчена.
— Даже не представляю, как ты существуешь с такими оптимистическими взглядами.
— Что поделать, — улыбнулась Наоми.
Поднявшись, она взяла пустые тарелки и отнесла их на стойку.
— В свое время у меня был парень. Он любил меня… так, как могут любить только в двадцать лет. Мы с ним спали, а еще учились и работали. Но когда он предложил мне жить вместе, я разорвала отношения. Немедленно. Конечно, мне было проще, чем ему, поскольку я не испытывала таких чувств. Но и он, и я ощущали неловкость до конца колледжа.
— Однако ты его не забыла.
— Я сильно его обидела. Жаль, не удалось этого избежать.
Ксандер промолчал. Он знал, что практически невозможно пройти через лабиринт жизни, не задев при этом ничьих чувств.
— Стало быть, ты рассчитываешь на то, что я влюблюсь в тебя и предложу съехаться.
— Я просто хочу сказать, что разрыв отношений нередко осложняет жизнь тех, кому приходится обитать по соседству друг с другом.
— Может, это ты влюбишься в меня и предложишь мне переехать в твой большой дом.
— Я не влюблюсь. И мне нравится жить одной.
Ксандер бросил взгляд на Тэга, но решил обойти стороной тот факт, что пес все-таки поселился у Наоми.
