«Это оттого, что диван узкий, – сказал Игорь, выслушав наутро ее жалобы, – надо купить широкую кровать. Я люблю, чтобы пошире, этакий сексодром!»
Катя представила, что в ее небольшой, опрятной комнате с фотографиями на стенах, письменным столом, процарапанным ею еще в школе, и книжным стеллажом будет стоять широченное полированное страшилище, покрытое ярким турецким покрывалом в крупных бесстыжих цветах, и ужаснулась. Кроме всего прочего, никакой сексодром сюда просто не влезет!
Игорь вел себя в квартире как хозяин. Он ходил по комнатам в трусах, разбрасывал в ванной грязные носки, без стеснения трогал вещи. И брезгливо морщился, когда ставил обратно. Катя видела всю обстановку его глазами, и ей становилось стыдно за штопанный мамой плед на диване, проеденные жучком рамки для фотографий, старый книжный шкаф с разбитым стеклом на дверце.
Собственно, Игорь-то не изменился, на самом деле он держал себя как обычный среднестатистический мужчина, но в их с мамой квартире ему не находилось места. Это было заметно сразу.
Кате, но не ему. Он-то чувствовал себя свободно, буквально на следующий день, не спросив у Кати, он перевез свои вещи – их набралось немного, две сумки и чемодан – и прочно утвердился в их доме.
Он работал в своей автомастерской сменами, либо вставал рано утром, и тогда приходилось подавать ему плотный горячий завтрак и еще заворачивать с собой минимум восемь бутербродов, либо спал до полудня и, едва продрав глаза, начинал трезвонить Кате в библиотеку на предмет поиска еды.
Через неделю Катя изнемогала. Ее угнетало не количество еды, которое поглощал ее сердечный друг, а то время и силы, которые требовались, чтобы все это купить и приготовить. Кстати, денег он Кате на хозяйство не давал, а приносил к обеду бутылку вина или шмат сырого, отвратительно красного мяса – у него имелся какой-то знакомый мясник в магазине рядом с автомастерской.
Катя с мамой мяса почти не ели, Катя вообще с детства предпочитала овощи или рыбу. Игорь овощи за еду не считал и без куска мяса за стол не садился. Здесь не было ничего особенного – мужчину нужно кормить мясом, это всем известно. Но Катя не умела готовить мясо и не могла преодолеть своей неприязни.
Через неделю они в первый раз поссорились. То есть Игорь начал выговаривать ей за плохой обед, не вымытую своевременно посуду и еще бог знает за что. Катя так устала, что не могла ему ответить. Ночью она снова лежала без сна и думала, что ее семейная, с позволения сказать, жизнь как-то безрадостна. Обихаживать Игоря утомительно и скучно. Общаться с ним ей скучно, потому что его любимое времяпрепровождение – смотреть по телевизору футбол, попивая пиво и хрустя чипсами. Ох уж это пиво, Катя уже видеть не могла пустые бутылки! Книг Игорь не читал, это она помнила еще со школы. Когда она заикнулась про театр, он пренебрежительно отмахнулся. В кино они ходили один раз в период недолгого ухаживания, после чего Игорь заявил, что телевизора ему и так хватает.
На самом деле все это не играло бы большой роли, если бы ночью Кате было с ним хорошо. Но и тут ничего не получалось. Она стеснялась признаться в этом Игорю.
Мама уехала на двадцать дней, и прошло больше половины срока, когда Катя встретила в супермаркете Ленку Пыжикову, одноклассницу Игоря. Ленка орлиным взором высмотрела их первая и подбежала, когда они с Игорем стояли в очереди в кассу. Поговорили об общих знакомых, о погоде и об отпуске, после чего расстались, не оглянувшись. Кате не понравилось Ленкино слишком явное любопытство и легкое беспокойство в глазах Игоря.
Буквально на следующий день раздался телефонный звонок.
– Катька, еле твой телефон отыскала! – кричала в трубку Ленка. – У тебя с Михайловым что – серьезно?
– Серьезно, – растерявшись от такого напора, ответила Катя, хотя правильнее было бы сразу же послать Ленку подальше.
– Да ты с ума сошла! – тотчас накинулась на нее Ленка. – Он же женатый!
– Разведенный… – против воли Катя включилась в разговор.
– Ага, разведенный! Его жена выгнала, потому что с бабой застала прямо в собственной квартире! И на алименты подала! А так они не в разводе!
– Я тебе не верю, – твердо ответила Катя, вспомнив, что она воспитана мамой на классических романах. – Я не желаю выслушивать всяческие сплетни.
– Да какие сплетни? – возмутилась Ленка. – Я все знаю из первых рук! Ребенку три года, зовут Гоша!
Катя повесила трубку и заметила, как дрожат руки.
Игоря не было дома, Катя помаялась без дела, поболталась по квартире и, сгорая от стыда, полезла к Игорю в сумку. Нашла папочку с какими-то бумажками и паспорт. Все верно – зарегистрирован брак, ни о каком разводе нет и речи. И ребенок есть, Георгий Михайлов, не наврала Ленка.
Она еле успела убрать все назад, Игорь позвонил в дверь. Хорошо, что мясо было готово, а не то Катя непременно пересолила бы или пережгла, у нее все валилось из рук.
– Мама приезжает через три дня, – начала Катя после ужина.
– И что? – сыто спросил Игорь.
– Что я ей скажу, кто ты мне? – Катя решилась и прямо поглядела ему в глаза.
Глаза эти Кате не понравились – нечестные глаза, фальшивые, мутные какие-то, возможно, оттого, что Игорь за ужином выпил три бутылки пива.
– Слушай, давай завтра, а? – Он торопливо отвел взгляд. – Что-то я сегодня устал.
– Нет уж, – как могла твердо ответила Катя, – давай сегодня. Ты пойми, мама человек старой закалки, она не сможет примириться с тем, что ты мне фактически никто…
– Ага, сама, значит, родила тебя от проезжего молодца, и ничего, а тебе, значит, нельзя… – брякнул Игорь и тут же запнулся, увидев Катино лицо.
– Ну прости, малыш, ну это я зря сказал… – забормотал он суетливо, – ну, хочешь, поженимся…
– Как это? – Кате стало любопытно, ведь она буквально полчаса назад видела его паспорт со штампом.
– Ну, пойдем завтра в загс и подадим заявление… А то, понимаешь, от квартиры я отказался, у меня по первое число уплачено было, так чего зря деньги-то тратить…
Катя отвернулась и вдруг увидела в стекле серванта отражение дядьки. До этого у нее не было времени с ним посоветоваться, переезд Игоря произошел так стремительно, а потом она по уши погрузилась в домашнее хозяйство.
«Гони его в шею! – сказал дядька. – Что это за мужик такой – ни любви с него, ни заботы, ни денег! Плохо тебе с ним – так пусть катится! Уж лучше одной, чем с таким-то, да еще и врет много. С женой-то он и правда неразведенный, а там ребенок трех лет…»
– Ты меня за полную дуру держишь? – тихо спросила Катя, повернувшись к Игорю, и тут же уверилась по его глазам, что так оно и есть.
Это придало ей сил, и она быстренько посоветовала Игорю убираться из ее дома. Назад к жене или на съемную квартиру, ей, Кате, без разницы, лишь бы тут его не было.
Когда он понял, что все серьезно, тут-то все и началось. Катя до сих пор внутренне съеживается от воспоминаний. Он шел на нее, красный от злости, и больно бил словами, как плетью. Среди всех эпитетов, которыми он наградил Катю, самыми приличными были «мороженая вобла» и «сушеная треска». «Почему не наоборот?» – мимолетом удивилась Катя. Ей было все равно, что он о ней думает, только хотелось, чтобы Игорь поскорее ушел. Ушел, оставив ее в покое. Но он все орал, войдя в раж, обзывая ее уж вовсе неприличными словами, пока в дверь не позвонила соседка тетя Рая. Стены у них в доме тонкие, и она прекрасно слышала весь скандал. Катя так устала, что не было даже стыдно. Игорь, увидев незнакомого человека, не то чтобы остыл, но понял, что все равно придется уходить. Захлопнув за ним дверь, Катя с облегчением перевела дух.
