Незадолго до свадьбы Ромин, ощущавший себя как все мужчины перед бракосочетанием зайцем, которого злые волки загнали в угол, сказал Валечке что-то резкое. Умная Федякина сделала вид, будто не слышала грубости. Она знала: семейная жизнь складывается удачно лишь у той женщины, которая умеет не реагировать на каждую глупость мужа и любит его за минуты раскаяния. Но тут вдруг после неприятных слов сына вскочила вечно витающая в облаках Елена Федоровна и стукнула маленьким кулачком по столу, так что с ее запястья посыпались на скатерть браслеты.
— Не смей хамить моей Вале! — гневно закричала она. — Она гений нашего очага, хранитель кассы и домовой! У меня теперь рукописи на столе не перемешивают. И если ты гонишь ее вон…
— Мама, — испугался Николай, ранее никогда не видевший поэтессу в праведном гневе и не слыхавший от нее не то что ругани, а даже скромного упрека, — мамуля, да я…
А мамуля схватила тарелку из антикварного сервиза и швырнула ее на пол.
— Если ты отправляешь Валюшу из дома вон, то мы с Мусиком уходим с ней! Идем пешком в Пекин!
Чихуа-хуа, услышав свою кличку, завыл. Елена Федоровна подхватила его.
— Пошли, дорогой. Нас, как короля Лира, гонят из родного дома. Замок Броуди! Просто замок Броуди! Дорогая, в чем нести Мусика? Сам он до Китая не дойдет.
— Леночка, у меня есть кенгурушка для собаки, — ответила Валюша, — повешу Мусика себе на живот.
Коля краем уха слышал про несчастного короля из пьесы Шекспира, а вот о книге «Замок Броуди» Кронина понятия не имел. Ромин по образованию финансист, но в тот день в нем неожиданно подняла голову генетика матери. Олигарх мысленным взором увидел бредущих по шоссе женщин: у Валеньки в кенгурушке болтается чихуа-хуа… мамуля спотыкается на каблуках, теряет браслеты… — и чуть не зарыдал.
— Мама! Я вас обеих очень люблю! Простите меня, дурака!
Елена Федоровна со стоном упала на диван.
— Мигрень! Ужас! Голову словно распиливают!
Валенька, сидевшая на четвереньках над руинами тарелки, ойкнула:
— Что случилось, дорогая? — бросился к ней жених.
— Собирала осколки и порезалась, — сказала Федякина. — Ничего, до свадьбы заживет.
— Бракосочетание вот-вот состоится, — подала голос из горы пледов поэтесса, — рана, возможно, и затянется, а вот как быть с душой? Слезы страданий чернее тучи закрыли все небо любви моей, и стали слезы… э… могучи… нет… приставучи… опять не то… нападучи… Боже, я потеряла дар стихосложения! Вот как аукается нервное истощение от скандала!
Коля посыпал голову пеплом и поступил так, как поступает девяносто мужиков из ста, когда заставляют жену и мать плакать, — Ромин ринулся в магазин. Обычно обиженная сторона получает букет, конфеты, торт… Мужчин почему-то переклинивает на цветах и сладостях. Хотя, наверное, это наименее затратный вариант в такой ситуации. Ну не притаскивать же в минуты раскаяния набор пластмассовых мисок для кухни, неприлично как-то… Но у Коли кошелек был бездонный, поэтому мама получила шубу из леопарда, а Федякина бриллиантовое колье.
Через год после бракосочетания свекровь попросила невестку:
— Валенька, помоги Катюше Волкиной наладить дом. Муж злится, что она с хозяйством не справляется.
Федякина охотно откликнулась на ее просьбу и через пару месяцев навела порядок в чужом особняке. Потом уже Катя примчалась к Вале умолять ее приглядеть за усадьбой своей матери…
Спустя пару лет Валя стала самым востребованным кризисным управляющим и получает за свою работу большие деньги. Коля иногда шутит:
— Если я вдруг разорюсь, ничего у нас не изменится, мы на Валюхины доходы без проблем проживем.
Требуя солидной оплаты, Валентина ее полностью оправдывает, потому что после того, как она покидает ваш дом, все там работает как часы. Сколько народа мечтает заполучить Валеньку к себе навсегда, и не счесть, но подписывая с клиентом договор, она обычно предупреждает:
— Срок моей работы три-четыре месяца. Ночую я всегда дома, приезжаю к вам в шесть утра, уезжаю в десять вечера.
У Валюшки безупречная репутация. Она никогда не болеет, не опаздывает, не повышает голос, не злится, никого не ругает, не пьет, не курит, легко находит общий язык со всеми, может легко уговорить людоеда стать вегетарианцем, но берет только тех клиентов, которые ей нравятся. А еще Федякина четыре раза в году улетает куда-нибудь на край света и проводит там семь дней без любимого мужа, компьютера и телефона. Я отлично знала, что сейчас Федякина отправилась в Индию в какой-то богом забытый штат. Но она должна была вернуться несколько дней назад.
— Эй, ты меня слушаешь? — ворвался в уши голос Валюши.
— Ага, — ответила я.
— Ну так как?
— Что? — спросила я.
— Тебе кланялась моя свекровь, — засмеялась Валя. — Елена тоже вроде в разговоре участвует, а сама о своем думает, рифмы складывает. Ты же небось сейчас кого-то убивала!
— Нет, — вздохнула я, — в голове ни одной конструктивной мысли.
— Ладно, повторяю, — чуть громче произнесла Федякина. — У меня форс-мажор. Просто кошмар! Здесь наводнение, и я не смогла вовремя уехать в Дели. Опоздала на самолет. Окажусь в Москве не раньше чем через шесть дней. Жуть!
— Неприятно, но не трагично, — возразила я, — твой отпуск на сей раз будет длиннее.
— Вилка, ты не понимаешь! Моя репутация погибнет! Ведь я никогда не подвожу клиентов! Сегодня в семь вечера к Эмме Крамовой должна прийти домработница. Ты ее знаешь?
— Ни Эмму, ни горничную, которая к ней явится, никогда не видела, — заверила я Валю. — Хотя имени прислуги не знаю, может, мы где и сталкивались.
— Ужас, ужас, ужас! — затараторила Федякина. — Беда хуже разгрома Кутузова под Москвой!
— Ничего не понимаю, — честно сказала я.
— Объясняю коротко, но ясно, — продолжала Валя. — У меня теперь открыто бюро подбора персонала «Идеальные работники». Я никого ни разу не подвела. Думала, прилечу вовремя и сегодня к Эмме горничную пошлю. Но застряла в Индии. В общем, Вилка, придется тебе ехать к Крамовой вместо той домработницы.
— Ты хочешь, чтобы я работала у Эммы? Пока ты не вернешься? — ошалела я.
Из трубки раздались горестные всхлипывания Валентины.
— Вилочка, таракашечка, выручи!
Я попыталась отбиться от задания:
— Я договорилась написать для одного человека книгу, поэтому с утра до пяти вечера сижу в архиве. Бросить рукопись не могу, подписала договор.
— И не надо, — обрадовалась Валя, — Эмме нужен человек с восемнадцати часов. Дело ерундовое — за покупками сбегать, чай ей заварить, пол помыть, белье погладить. Вилочка, ты же когда-то была домработницей.
— Было дело, — согласилась я, — но…
