– Я больше не могу…
– Можете, София, можете.
– Правда? – София повернулась к нему; судя по лицу, она выбилась из сил и была в отчаянии.
– Он звонил кому-нибудь?
– Нет.
– Не было похоже, что он вылез из воды?
– Нет, – улыбнулась София и вытерла слезы со щек.
– Он заставлял министра говорить?
– Они молчали.
– Все время?
– Да.
– София, вы лежали на полу и видели обоих. Убийца действительно ничего не делал? Может быть, он был напуган, дрожал?
– Он выглядел спокойным. – София снова вытерла слезы.
– Может, внутри него шла борьба… может быть, он не знал, убивать министра или нет?
– Он точно не сомневался, не так это было… но мне кажется, ему нравилось стоять так… Министр дышал ужасно быстро, вот-вот потеряет сознание… А убийца держал его за волосы и смотрел на него.
– Что заставило его выстрелить?
– Не знаю… Просто он через какое-то время выпустил волосы, но не отвел пистолет от глаза… и вдруг грохнуло, но не из пистолета, просто громкий такой звук… Это когда череп треснул, да?
– София, – спокойно сказал Йона, – я сейчас достану пистолет. Он не заряжен и совершенно не опасен, но мы должны посмотреть на него, чтобы выяснить последние детали.
– Ладно. – У Софии побелели губы.
– Не пугайтесь.
Йона осторожно достал из кобуры “Зиг Зауэр” и положил на стол.
Он заметил, что Софии тяжело смотреть на пистолет, вены у нее на шее надулись.
– Я понимаю, что вам нелегко, – тихо сказал он. – Но я хочу поговорить о том, как убийца держал оружие, я знаю, что вы это помните… Поскольку говорили, что он держал пистолет обеими руками.
– Хорошо.
– Какая рука поддерживала?
– В каком смысле?
– Одна рука наверху, палец на курке, а вторая поддерживает, – объяснил Йона.
– Ну… левая поддерживала. – София попыталась улыбнуться ему, потом опустила глаза.
– И он целился правым глазом?
– Да.
– И закрыл левый.
– Он смотрел обоими.
– Понимаю. – Необычная техника, подумал Йона.
Сам он стрелял, глядя обоими глазами. Это давало ему лучший обзор во время перестрелки, но чтобы уметь так стрелять, надо много тренироваться.
Он продолжил задавать вопросы о том, как двигался убийца, упомянул о положении плеч, когда тот стрелял с расстояния, как он перекладывал пистолет в другую руку, чтобы не потерять линию огня, пока подбирал гильзы с пола.
София еще раз рассказала о медлительности, о выстреле в глаз, о том, как тело завалилось назад и набок, одна нога вытянута, другая подогнута, как убийца, стоя над трупом, выстрелил ему в другой глаз.
Йона оставил пистолет на столе, сходил в кухоньку и принес два стакана из шкафа. Он подумал, что убийце не пришлось менять магазин.
Но я бы на его месте заменил магазин сразу после четвертого выстрела, чтобы покидать место преступления с полным магазином, подумал Йона и налил кока-колы себе и Софии.
Выпив, они осторожно поставили стаканы на стол. Йона взял пистолет, подождал, пока София вытрет рот рукой.
– После последнего выстрела… он поменял магазин?
– Не знаю, – утомленно сказала София.
– Вот так отстегивают защелку и вынимают магазин, – показал Йона. – А вот так вставляют новый.
София дернулась от звука, тяжело сглотнула и кивнула.
– Да. Поменял, – сказала она.
Глава 37
Йона медленно катил по неровной гравийной дороге к садоводческой школе Валерии, думая о том, как София описала убийцу: стрелял с открытыми глазами, оружие держал двумя руками, забрал пули и гильзы и вставил в пистолет полный магазин, прежде чем покинуть дом.
Чтобы выстрелить из оружия простого действия, нужно дослать патрон в патронник.
Для этого придется выполнить некоторое число движений. В шведской полиции кладут всю руку на затвор, целятся в пол и оттягивают затвор назад.
Но убийца обхватил затвор большим и указательным пальцами, а вместо того, чтобы оттянуть его, он дослал патрон и тем же движением вынес пистолет вперед, чтобы сразу начать стрелять. Техника изощренная, но если хорошо натренироваться, она поможет сэкономить время при перестрелке.
Йона вспомнил, как изучал когда-то старую интерполовскую запись. Камера слежения сняла убийство Фатхи Шкаки перед “Дипломат-отелем” на Мальте.
Исполнителями убийства были два агента Моссада, из подразделения под названием “Кидон”.
На черно-белой зернистой картинке Йона видел, как человек со скрытым лицом отправляет патрон в ствол именно таким образом, а потом трижды стреляет в жертву, садится на мотоцикл позади сообщника, и оба исчезают.
Рассказ Софии подтверждал: убийца великолепно обучен, прошел военную подготовку.
За все время оружие не опустилось ниже уровня его лица, дуло постоянно оставалось направленным вперед.
Йона словно видел этого человека: как он стреляет, бежит, меняет магазин, не теряя линии огня.
Мысли перешли к польскому “Грому” и американским “Морским котикам”. Но ведь убийца оставался на месте гораздо дольше необходимого.
Он не был напуган, не колебался, он просто позволил времени утекать, а сам наблюдал за предсмертными судорогами своей жертвы.
Йона посмотрел на часы. Всего через три часа ему предстоит передать привет жене Салима Рачена.
Он остановил машину перед маленькой мызой Валерии с ветвистым садом и взял один из двух букетов, лежавших на пассажирском сиденье. Большая плакучая береза касалась ветвями травы. Воздух, прогретый солнцем позднего лета, был теплым и влажным. Никто не открыл, когда он постучал, но в доме горел свет, и Йона пошел искать Валерию.
Она оказалась в теплице на заднем дворе. Стекла запотели, но Йона ясно увидел, что она там. Волосы собраны в небрежный пучок; вылинявшие джинсы, сапоги, красная стеганая курточка испачкана землей. Валерия передвинула несколько тяжелых горшков с апельсиновыми деревцами, обернулась и увидела его.
Темные глаза, непослушные кудри, стройное тело.
Валерия ходила в параллельный класс гимназии, где он учился, и он не мог оторвать от нее взгляд. Ей в числе первых он рассказал, как погиб отец.
Они встретились на вечеринке, потом он проводил ее домой. Он целовал ее с открытыми глазами и до сих пор помнил, что подумал тогда: что бы с ним ни случилось в жизни – он все-таки поцеловал самую красивую девочку в школе.
