Обещанный гость, который появился, когда настало время обедать, оказался Чарли Эллиотом. В этом не было ничего удивительного, поскольку никто другой не знал, где Джоан находится, хотя увидеть его она не ожидала.
Он ухмыльнулся, когда девушка появилась в столовой, встал со своего места и подошел к ней.
– Ну, как все прошло? Вам удалось разглядеть Джабрин? – спокойно произнес он.
Джоан кивнула и не смогла сдержать улыбку.
– Да. Это было потрясающе, Чарли… Большое спасибо. Спасибо за все это. Кажется, я забыла поблагодарить вас в Маскате.
– Да, так и есть, – подтвердил Чарли. – Но я вас прощаю. Вообще-то, все было написано у вас на лице. Думаю, еще никто так не радовался поездке в лагерь нефтяников.
– Дело не в лагере… вы понимаете сами. Дело было в том, чтобы уехать. Подальше от Маската.
– Да, я понимаю. Жизнь там должна очень напоминать клетку, – проговорил он.
Джоан смущенно отвела взгляд: ей казалось, что они прежде не говорили о Маскате.
– Я выходила на край пустыни. Это было замечательно, – сказала она.
– Действительно? – скептически произнес Чарли. – И она не показалась вам мрачной, мертвой и чертовски бесплодной?
– Вовсе нет.
– Лично я предпочитаю хорошие джунгли. Или, по крайней мере, лес.
– Как вы здесь оказались, Чарли? Я имею в виду, как вам удалось сюда выбраться?
– Мы все вчера снялись с лагеря и перебазировались в Низву. Я убедил командира, что мне нужно побывать здесь и поговорить с генеральным директором о ситуации на дорогах. Нефтяники жалуются на мины, если не сказать больше. Их грузовики постоянно подрываются на пути к побережью, и приходится тратить значительные средства на расчистку дороги. Вот я и подумал, что, пожалуй, не помешает заехать сюда и обрисовать складывающуюся ситуацию. Командованию известно: повстанцы что-то затевают, вот мне и предоставили свободу действий. Поездка была долгой и скучной, могу вас заверить.
– Все войска стянуты к Низве? Значит, вот-вот начнется? Я имею в виду окончательный штурм.
У Джоан засосало под ложечкой, когда она вспомнила об огромных скалах и черных ущельях между ними, похожих на готовые захлопнуться капканы, а еще о бледной полоске кожи вокруг подстриженных волос Даниэля.
– Я бы сказал, просто штурм. Кто знает, насколько окончательным он окажется? Но я сделаю, что смогу. – Чарли улыбнулся, и Джоан снова подумала, что его бравада напускная, а высокомерие просто служит маской. – Идемте за стол, Джоан. Я умираю от голода.
Еда была так же хороша, как за ланчем, а пиво лилось рекой. Голос Джоан почти терялся среди гулкого мужского трепа. Она была единственной женщиной в столовой и привлекла к себе несколько любопытных взглядов, но ее присутствие никого не смущало. Чарли много говорил и постоянно шутил, образуя своеобразное поле притяжения для прочих мужчин, у которых явно не было шансов его затмить. Но поскольку Джоан распознала природу этого явления, она не поддавалась силе гравитации, которой не могли противиться остальные. Она вспомнила слова Мэриан о его славе бабника и не удивилась, что он ею пользуется. Девушка поддразнивала Чарли, не желая попасть в его сети, но чем больше пива ей наливали, тем трудней это становилось делать.
– Сколько у вас времени? – в какой-то момент спросил Питер у Чарли.
– Все британские войска должны быть выведены из Омана самое позднее к апрелю, – ответил Чарли. – Правительство выпустило соответствующее постановление. Приближается саммит ООН по Ближнему Востоку, и им не хочется выставлять себя колонизаторами после заварухи с Суэцким каналом. Вы бы слышали, как «Радио Каира» трубит по поводу нашего участия в здешних событиях. Можно подумать, вся британская армия собралась здесь, чтобы притеснять невинных местных жителей. А между тем тут лишь горстка наших ребят, на которых эти черти только и делают, что плюют со своей проклятой горы.
– А нужно ли нам вообще здесь находиться? – спросила Джоан. – Я слышала, мы помогаем султану добраться до нефти, которая ему вовсе не принадлежит. И потом он, по здешним понятиям, не имеет власти над внутренними областями.
Все взгляды устремились на нее, и повисла напряженная пауза, в конце которой раздались смешки, а несколько человек подняли брови. Кто-то даже недоверчиво присвистнул.
– Джоан Сибрук, скажите ради всего святого, кто вам такое сказал? – спросил Чарли, и лицо Джоан залилось краской.
– Никто, – сказала она поспешно. – Просто случайно услышала.
– Что ж, этот никто, пожалуй, прав, – сказал Питер, пожав плечами. – Но кто, по вашему мнению, убедил имама, что нефть принадлежит ему? Кто, как вы думаете, вооружает его бойцов и учит их воевать?
– Не знаю.
– Саудиты, – объяснил Чарли. – А кто, как вы думаете, поощряет саудитов тянуть свои длинные руки через границу с Оманом и продает им оружие?
– Американцы, – вставил австралиец.
– Вот как, – проговорила Джоан, чувствуя себя круглой дурой.
– Это и называется международными отношениями, – пояснил Чарли. – Так всегда с войнами. А чистенький Запад стоит в стороне, чтобы его лидеры могли улыбаться и жать руки перед камерами.
– К черту этих политиков, – вмешался австралиец. – Пей их пиво да не слишком задумывайся обо всей этой ерунде – таков мой девиз.
– Вот именно, – поддержал его Чарли, поднимая свой бокал, и разговор перешел на менее серьезные темы.
Джоан ела молча и раздумывала о том, знает ли Салим о скрытых интересах и жадности, лежащих в основе конфликта, развязанного в его стране. Он говорил о своем желании покончить с внешней зависимостью, освободить народ Омана, дать ему лучшую жизнь. Но он ничего не рассказывал о саудитах или американцах. Ей захотелось раскрыть ему глаза, но почему-то это казалось неуместным.
– Мне хотелось бы кое о чем вас спросить, – несколько позже сказала она Чарли, наклонившись к самому уху. – Как вы думаете, почему Мод говорила такие вещи о вашем отце? Вы подходили к ней снова? Удалось ли вам выяснить, в чем суть дела?
Улыбка исчезла с лица Чарли.
– Я пытался это выяснить, но она просто стояла на своем, не желая развивать данную тему. Сказала, нет смысла разговаривать с человеком, который ее не слышит.
– Вот незадача. Мод из тех, кто действительно может так заявить.
– Так что я понятия не имею, зачем она все это затеяла. Из-за кислого винограда, до которого не смогла дотянуться? А может, дело гораздо серьезней и связано с какой-то давней историей, задевшей ее самолюбие? Но мой отец не лжец и, уж конечно, не вор. Никогда не встречал человека благородней. Его невозможно сбить с пути праведного, а я, видит бог, много раз пытался это сделать, когда был мальчишкой. Он куда лучше меня, – убежденно произнес Чарли.
– Если так, то не важно, что говорит о нем Мод, – сказала Джоан, желая его успокоить.
