Она поняла, что удобный момент настал, когда уставший Натаниэль ушел в свою комнату отдохнуть перед ужином, и задержала Чарли на галерее, отведя в сторону.
– С Новым годом, Джоан, – поздравил он.
– С Новым годом, Чарли, – отозвалась она. – Рада тебя видеть… живым и здоровым, я имею в виду. Я надеюсь… Я думаю, ты слышал о том, что произошло между Мод и твоим отцом много лет назад? – (Лицо Чарли помрачнело, и он кивнул.) – Я ведь заходила к нему, – сказала она. – Раньше он казался мне… великим человеком. Но теперь, пожалуй, от величия ничего не осталось.
– Нет, он всегда был таким. Постоянно преуменьшал свою значимость, – возразил Чарли. – Когда-то он совершил ужасный проступок, но, видит бог, сожалеет о нем. Мне еще не доводилось видеть его таким несчастным, но дело не только в этом… Я думаю, что он воспринял свое разоблачение почти с радостью. Оно сняло камень с его души, понимаешь? Теперь, вспоминая прошлое, я вижу, что он всегда был мрачным. Всегда стеснялся своих заслуг. – Джоан ничего не сказала, и Чарли нахмурился. – Ты же не думаешь, что я изменю свое отношение к нему?
– Нет! Нет, я…
– А как поступила бы ты? Разве ты стала бы любить своего отца меньше, если б узнала, что у него есть секреты или что он делал вещи, которыми нельзя гордиться?
Он пристально на нее посмотрел, и Джоан поперхнулась.
– Нет, – ответила она вполне искренне. – Нет, не стала бы.
Чарли на миг зажмурился и сделал глоток из бокала.
– Ну и ладно, – вздохнул он, после чего задумался на пару минут и покачал головой. – Ненавижу секреты, но… Я просто не уверен, что матери нужно знать все, что здесь произошло. Она у нас довольно болезненная… Не хотелось бы ее расстраивать.
– Думаю, она будет сражена, узнав, что ее муж, прежде чем жениться на ней, был обручен с другой женщиной и имел от нее сына.
– И что он едва не убил эту женщину. Это будет, конечно, страшным потрясением. Разве для тебя не стало бы?
– Это ужасно, да, но случившееся относится к делам давно минувшим. Твои родители с тех пор прожили вместе всю жизнь.
– Салим бен-Шахин вовсе не дело минувших дней. Он живет в наше время.
– Да, это так, – проговорила Джоан. – Но вообще-то, не лучше ли твоему отцу самому решать, что, когда и насколько подробно рассказывать? Ведь это его тайны, в конце концов.
– Да, это правда, – согласился Чарли.
– Твоего старшего брата звали Элиас, не так ли? Ты знал, что его так назвали в честь отца Мод Викери? Я слышала, как твой отец об этом говорил. Должно быть, он думал о семье Викери всю свою жизнь. И о Мод тоже.
– Да, – произнес Чарли тихо. – Да, наверное, так и было. – Пару секунд они молчали, и в голове Джоан теснилось все то, что она хотела сказать. – Вообще-то, – проговорил Чарли, прерывая ее мысли, – за тобой, Джоан, длинный и обстоятельный рассказ о том, что ты делала в горах. Сингер умыл руки. Он заявил, что ты слишком крепко держишь язык за зубами.
– Думаю, это получается у меня лучше всего, – призналась Джоан. – Я не знаю ничего полезного, и теперь, когда вы благополучно спустились с гор… – Она замолчала. – Надеюсь, он не взъестся на Дэна. И… мне очень жаль.
– Сказано с чувством, – хмуро проговорил Чарли и задумался. – Интересно, за что ты извиняешься? Разве что… Иногда я задумываюсь о той легкости, с которой нас захватили. Они едва ли не знали, кто мы такие и что станем подниматься по той расщелине. И проявили чудеса осторожности, чтобы нас случайно не застрелить. Интересно, одни ли погонщики мулов повинны в двурушничестве? – Он внимательно посмотрел на нее, и Джоан почувствовала, как лицо ее вспыхнуло.
– Это не было… умышленно. Я ничего не говорила о том, кто ты, – принялась оправдываться Джоан. – Хотя, вообще-то… Боюсь, я действительно рассказала Мод про САС и про то, что ты там служишь. Я понятия не имела, что она воспользуется этими сведениями. Я скорее готова предположить, что Салим знал, что я пошлю вас вверх по вади выручать Дэна. А затем, наверное, он догадался, что вы заметите расщелину. А я надеялась, что вы все вернетесь вниз. Понимаешь?
– Кому ты хотела помочь? Ему или мне?
– Обоим. Всем вам.
– Интересно… Я просто… У меня не укладывается в мозгу, что он мой брат.
– Я знаю. Я сама поняла это слишком поздно… слишком поздно, чтобы рассказать Салиму.
– Ты думаешь, это изменило бы ситуацию?
– Несомненно. Он никогда не причинил бы вреда своему родственнику, я в этом убеждена.
– Возможно, ты права, но я не уверен. Он прирожденный солдат до мозга костей. Характерный экземпляр. Решительный, стойкий, по всей видимости умный. – Чарли помолчал и усмехнулся. – На самом деле он мне понравился, а это уже что-то, учитывая обстоятельства.
– Да, – отозвалась Джоан. – Он мне тоже понравился. Что там произошло? Я имею в виду, когда тебя схватили?
– Ничего особенного. Они как кошки, когда захотят, эти арабы. Мы даже понятия не имели, что они там, пока нас не окружили. Мятежники отправили нас в пещеру и держали там под постоянной охраной. Мы могли слышать пролетающие над нами самолеты, но не было никакого способа подать им сигнал. Нам не рассказывали, что происходит, но я полагал, рано или поздно нас пустят в расход. – Он пожал плечами, однако на секунду воспоминание о пережитом страхе омрачило его лицо. – Правда, нас кормили и обходились с нами вполне сносно…
– Так откуда у тебя эта рана на голове?
– От брата, – улыбнулся Чарли. – Он скрутил меня в два счета. Я, видишь ли, вырвался из плена и попытался сбежать. Моя голова никогда не болела так, как в тот миг, когда я очнулся, но он хотя бы не пристрелил меня и следил, чтобы этого не сделал никто другой. – Он глубоко вздохнул. – А потом нас отпустили. Просто так, без всяких причин. Указали, в какой стороне Низва, и велели туда отправляться. Я думал, они готовятся стрелять нам в спину… – Он пожал плечами. – Но вот я здесь, жив и здоров после моей первой и, возможно, последней встречи со своим старшим братом Салимом. Моим братом. Я не поверил, когда полковник сказал мне об этом. Я успел привыкнуть к тому, что у меня не осталось братьев.
– Да, – сказала Джоан мягко. – Это должно быть… очень странно.
– Пожалуй, даже более чем странно. Мне бы хотелось познакомиться с ним поближе, но я не могу придумать, как это устроить.
– Может, это произойдет… после войны?
Джоан еще не успела договорить эту фразу, как поняла, насколько маловероятно подобное предположение. По грустной улыбке Чарли она догадалась, что и он тоже знает об этом.
– Однако, – сказал он, пожимая плечами, – я, по крайней мере, побывал на плато, а?
– Да, но я тебя опередила, – заметила Джоан, улыбаясь.
Ей тоже хотелось когда-нибудь снова увидеть Салима. Такая надежда оставалась, но была очень мала. Она знала, что правительство планирует завоевать сердца и умы жителей внутренних районов после того, как имам будет побежден, – «Пионеры» армии султана сбрасывали больше сулящих примирение листовок, чем бомб, но вряд ли помилование распространится на вождей и верных им командиров. Однако, в конце концов, Салим был не простым командиром. Он был англичанином по рождению, хотя пока сам об этом не знал, и она надеялась, что эта ниточка каким-то образом поможет на него выйти. Скорее всего, ему было суждено исчезнуть после поражения, и у Джоан это не вызывало внутреннего протеста. Единственное, чего она не могла вынести, так это мысли, что Салим может когда-нибудь вернуться в Джалали.
