Когда меня накрыло оргазмом, это было так, словно вся я пошла серебряной рябью, переполняясь изнутри. Мне казалось, я больше не выдержу, перед глазами почернело. Я закричала, цепляясь за Беннетта и желая втянуть его в себя целиком.
Движения Беннетта стали резкими и рваными, и вдруг он навалился на меня.
– А-ар-р-рх! – зарычал он, и рев эхом заметался под высоким потолком.
Хоть столешница и была ледяной, мы оба взмокли от пота и еле дышали. Беннетт приподнялся на руках, продолжая медленно скользить во мне, будто не желая останавливаться.
Он кончил, но ему словно было этого мало. Беннетт походил сейчас на хищника, который лишь попробовал добычу и жаждал теперь сожрать ее целиком. Мне нравилось, как он, сам того не замечая, теряет над собой контроль. Этим он отличался от сдержанного спокойного Беннетта, которого знали другие. Глаза у него потемнели, руки слепо шарили по моим бедрам, животу и груди. Он опустил голову и жадно прикусил мою шею.
– Осторожнее, не оставь засос, – сипло предупредила я. – А то платье…
Тут же отпрянув, он взглянул на меня, и в его глазах всплыло понимание, что мы не одни в этом мире, что вскоре нам предстоит общаться с другими людьми. А мое свадебное платье слишком открытое, и любые отметины будут на виду.
– Прости, – шепнул он. – Я просто…
– Знаю.
Я провела рукой по его волосам, притягивая Беннетта к себе и мечтая остаться здесь навсегда – лежать на кухонном столе и чувствовать на себе тяжесть мужского тела.
Он выдохнул и обмяк, словно у него разом кончились силы. Последние месяцы Беннетт не только помогал со свадьбой, но и удерживал меня в здравом рассудке – и это вконец его вымотало. Перебирая темные пряди, я закрыла глаза. Приятно иногда сознавать, что Беннетт – простой смертный, который тоже устает и нуждается в нежности. Он идеальный любовник, отличный босс, прекрасный друг… Как ему это удается? Наверное, порой Беннетту хочется, чтобы рядом была тихая безропотная женщина, которая не станет спорить по любому поводу. В груди зашевелилось сомнение, однако я опомнилась прежде, чем оно успело там обосноваться. Губы сами собой растянулись в ухмылке.
Беннетт Райан – упрямый, требовательный самовлюбленный ублюдок. Любую другую женщину он сжует в две секунды и не заметит.
И пусть, черт возьми, иногда мне тоже хочется, чтобы передо мной стояли на коленях, но я ни на кого не поменяю этого подонка.
Прикусив напоследок кожу между грудей, с недовольным стоном он сполз на пол. Нацепив боксеры, Беннетт посмотрел на меня – голую и вспотевшую – и потер лицо.
– Я закончу с приглашениями и займусь чертовыми ленточками. А ты уберись пока здесь, а потом в постели продолжим.
– Нет-нет-нет, – запротестовала я, привставая на локте. На кухне царил настоящий хаос. – Лучше я доделаю приглашения.
– Ты займешься уборкой, – велел Беннетт. – И поскорее, мисс Миллс, горчица сохнет.
Глава вторая
Мы провели в Сан-Диего меньше двух часов, а я уже жалел, что не сбежал вместе с Хлоей в Лас-Вегас.
Словно почувствовав мое настроение, она повернулась ко мне. Я почти физически ощущал на себе ее пристальный взгляд, пытавшийся разгадать каждый недовольный вздох.
– Ты что, нервничаешь? – спросила она вдруг.
– Вовсе нет, – отозвался я как можно беззаботнее.
– Тогда почему так вцепился в руль?
Я заставил себя ослабить хватку. Мы ехали на ужин, где впервые встретятся наши семьи. Родственники прилетят со всей страны: из Мичигана, Флориды, Нью-Джерси, Вашингтона, кое-кто – даже из Канады. Многих я не видел лет двадцать. В общей сложности в ближайшие пару дней соберется триста пятьдесят человек. Бог знает, как мы это выдержим. Я терпеть не могу светские беседы – а нам предстоит целая неделя торжественных ужинов. Я боялся, что накануне величайшего события в своей жизни сорвусь и как последняя сволочь сбегу из города.
– Разве ты не рад, что повидаешься с родственниками? – спросила Хлоя, все еще внимательно в меня вглядываясь.
– Рад, конечно. Только не уверен, что выживу.
– Да уж, – хихикнула она, игриво ткнув меня в плечо.
Я фыркнул, наградив ее нарочито строгим взглядом.
– Ну, спасибо за поддержку.
– Подожди, познакомишься с моими тетушками – и все остальное покажется мелочью, – сказала она и поцеловала то место, куда раньше пришелся тычок.
Отец Хлои приехал из Северной Дакоты вместе с двумя эксцентричными сестренками. Обе недавно развелись, и Хлоя уверяла, что эта парочка доставит нам немало проблем. Впрочем, она еще не знала о моем двоюродном братце Булле…
– Ты только и будешь, что переживать, как бы их в очередной раз не арестовали и не выставили непомерную сумму залога. Уж поверь, это здорово бодрит.
Хлоя стала настраивать радио и в конце концов поймала какую-то эстрадную песню. Меня перекосило от звуков этой песенки.
Поняв, как я раздражен, она откинулась на сиденье.
– Чего ты так нервничаешь? Неужели струсил перед свадьбой?
От столь возмутительного предположения у меня отвисла челюсть.
– Ладно, – рассмеялась Хлоя. – Тогда скажи, что тебя волнует.
Я взял ее за руку, сплетая наши пальцы.
– Впереди нас ждет тот еще хаос, – пожал я плечами. – Со свадьбами всегда так. Представляешь, с тех пор как мы приземлились, я получил четырнадцать сообщений от матери. Четырнадцать! Начиная с того, где в Сан-Диего лучше выпить кофе, заканчивая тем, может ли Булл побрить спину в отеле. Как будто я знаю! Ты сама вчера говорила: подготовка к свадьбе живет собственной жизнью. Не хочу признаваться, но, кажется, твоя идея послать всех к черту и свалить в Вегас была не такой уж и плохой.
Хлоя ехидно усмехнулась.
– Знаешь, а ведь аэропорт совсем рядом. – Она указала в окно, где низко летел самолет. – Еще не поздно.
– Не искушай.
На самом деле хоть и назревала катастрофа, бежать мне вовсе не хотелось. Сан-Диего был особенным для нас местом: именно здесь я наконец-таки прозрел и понял, что люблю Хлою. Именно здесь она надо мной смилостивилась. Господи боже, неужели прошло два года? Я словно вчера тайком пялился на задницу мисс Миллс, когда мы регистрировались в отеле, а чуть позже она впервые назвала меня по имени.
Конечно, мы не раз приезжали сюда в отпуск. Однако те поездки были короткими и почти случайными, в этот же раз все должно быть иначе. Здесь пройдет наша свадьба. Пусть Хлоя сорвала мальчишник, мы вместе купили квартиру на Манхэттене, а на пальце она давно носила кольцо – именно здесь и только здесь вся эта неразбериха обретет смысл. Мы поженимся. И отсюда она уедет моей женой.
Охренеть!
Я дрожащей ладонью утер со лба пот.
