Не решилась согласиться Алиса Гессенская? Прекрасно, есть невесты и получше.
Ники всех «получше» категорически отвергал.
Принцесса Гессенская твердила о своей любви и неготовности переменить веру даже после того, как ее сестра Элла окончательно стала Елизаветой Федоровной, приняв православие всей душой. Аликс попросила время на размышление и изучение православных канонов, Ники тоже попросил у родителей два года на раздумья. Императорская чета согласилась.
Мать Аликс умерла давно, жениться повторно отцу просто не позволили – один раз закон, поскольку он выбрал сестру умершей супруги, второй – родственники и подданные. Вернее, морганатический брак состоялся, но через год был признан недействительным.
Когда нет герцогини, обязанности Первой дамы государства выполняют повзрослевшие дочери. Сначала это была Виктория, потом Ирэн, а потом наступила очередь совсем юной Аликс. Сестры вышли замуж – Виктория и Элла почти одновременно, а Ирэн через четыре года после них. Шестнадцатилетняя Аликс оказалась хозяйкой двора своего отца. Конечно, и двор невелик, и обязанности необременительны, но все же.
В марте 1892 года великий герцог Гессенский и Прирейнский Людвиг IV вдруг почувствовал себя дурно, он просто потерял сознание. Вызванный доктор сокрушенно покачал головой:
– Будьте готовы к худшему…
Он оказался прав, на следующий день отец Алисы скончался, не приходя в сознание.
Это было страшным ударом для его уже взрослых детей. Алиса стала Первой дамой уже при дворе брата, она понимала, что двадцатитрехлетний брат не готов править, и написала своей бабушке, королеве Виктории:
«Бедный милый Эрни так неожиданно оказался в таком положении, какая большая ответственность легла на его молодые плечи. Он такой мужественный и дельный, милый парень. Ему я теперь должна пожертвовать всю себя и попытаться помочь, насколько это в моих силах, и я уверена, что ты, любимая бабушка, всегда готова даровать ему совет и любовь, когда в том будет необходимость…»
Мысли о собственном замужестве несколько отошли на второй план, хотя сестра постоянно напоминала о наследнике российского престола, присылала его фотографии, а фотографии Аликс дарила самому Николаю.
Иногда казалось, что это замужество попросту не состоится, слишком многие ему противились.
Когда приехал Николай, Аликс была по горло занята и… едва не упустила свое счастье!
Из России летели письма ее старшей сестры Елизаветы Федоровны. Кажется, она собиралась принять православие, хотя от великой княгини этого не требовали.
– Зачем, Элла?! – вопрошала Аликс.
– Нельзя жить в этой стране и не быть православной, Аликс. Здесь души у людей иные.
Аликс вспоминала виденных ею в Санкт-Петербурге и Москве людей и не понимала, какие другие души увидела Элла. Те же сплетни, та же зависть, такая же пустая болтовня.
В Москве ей категорически не нравился постоянный колокольный звон, особенно по праздникам, шествия с толстыми священниками в богатых одеждах со странными знаменами, называемыми хоругвями, богомольные старушки, крестившиеся на кресты всех церквей, раздражала непонятная речь, похожая на тарабарщину, пришлись не по нутру многие обычаи – встречать хлебом и солью, пить чарку, то и дело кланяться…
– Почему нужно отламывать кусок непонятно кем испеченного хлеба и макать в соль?
– Это обычай, – смеялась Элла. – Привыкай, если будешь женой Ники, придется принимать.
Аликс очень хотела стать женой Ники, она влюбилась в наследника престола с первой минуты, он мягок, умен, сдержан, хорош собой… Он прекрасный кандидат в мужья.
Ники, но не его страна. Да, Россия сказочно богата, но императорская семья там словно бутафорские куклы на сцене – каждый шаг обсуждается, осуждается, критикуется. Это с одной стороны, с другой – слепое поклонение словно божкам (азиаты, что с них взять! – объяснил кузен в Лондоне). И это поклонение обязывало соответствовать – императору и императрице быть государем-батюшкой и государыней-матушкой.
Подданные готовы носить на руках своих царей, но Аликс вовсе не желала, чтобы ее носила эта толпа, галдящая на непонятном языке!
Представить, что ей придется «являть милость» чужому народу, и вовсе невозможно. Никакие сказочные богатства страны не могли заставить ее превратиться в расписную куклу на троне.
Встреча с Аликс всколыхнула прежние чувства, оказалось, что Ники не забыл ничего, что писал принцессе в предыдущие годы, и хотя на браке больше не настаивал, в его дневнике появилась запись, которой ни Аликс, ни Матильда, доведись им прочитать, не обрадовались бы:
«Два одинаковых чувства, две любви одновременно совместились в душе. Теперь уже пошел четвертый год, как я люблю Аликс Г. и постоянно лелею мысль, если Бог даст, на ней когда-нибудь жениться… А с лагеря 1890-го и по сие время я страстно полюбил (платонически) маленькую К. Удивительная вещь наше сердце. Вместе с тем я не перестаю думать об Аликс, право, можно заключить после этого, что я страшно влюбчив…»
Лукавил сам с собой Ники, не бывает страстной платонической любви, да и не был он влюбчивым, напротив, был однолюбом. Просто в то время сердце оказалось «на перепутье».
Когда-то, еще будучи просто вторым сыном императора, Александр Александрович страстно влюбился во фрейлину двора княжну Мещерскую. Девушка ответила взаимностью. Кто знает, как сложилась бы судьба влюбленных, ведь на Александра не возлагали никаких надежд, наследником был его старший брат Николай – Никс. У Никса и невеста была – очаровательная датская принцесса Дагмар.
Но судьба распорядилась иначе – Никс скоропостижно скончался, наследником стал Александр, вместе с этим получив и невесту старшего брата.
Он был готов отказаться от всего, даже от права на трон, только бы жениться на княжне Мещерской, но родители рассудили иначе: любовь проходит, а трон остается. Император напомнил сыну, что куда важней его «хочу» другое – «обязан».
Княжну Мещерскую срочно выдали замуж и отправили подальше от России, а цесаревич Александр Александрович поехал в Данию делать предложение бывшей невесте брата. Дагмар предложение приняла, стала Марией Федоровной, и уже больше четверти века их семья была просто образцовой не только среди монархов. После убийства террористами отца Александр Александрович стал императором Александром III, а Мария Федоровна – императрицей.
Этот выбор родителей Ники оказался на редкость удачным, а семья – счастливой.
Ники понимал, что совсем скоро и самому придется выбирать между Аликс и Матильдой, троном и свободой, любовью к одной или другой женщине.
Пока время у Ники было, родители подобного выбора за ним не признали бы (как можно выбирать между принцессой и балериной?!), но и с женитьбой не торопили. Причина проста – Марии Федоровне страшно не нравилась немка Алиса Гессенская, а другие принцессы не нравились самому Ники.
