Лелуан перевел. Господин Алуф, воздев брови, привстал со своего кресла и приложил обе руки ко лбу. Маттер ответил ему вежливым кивком. Купец повернулся к Лелуану, заговорил, хлопая удивленно глазами:
– Алуф спрашивает, какова будет доля его светлости в таком сложном предприятии? Все расходы на этом берегу он берет на себя.
– Передай ему, что дело это зависит не только от меня, а еще и от множества других людей. Соответственно, даже при успехе я не могу просить совершенно ничего.
– Я понять, – улыбнулся Алуф. – И всегда помочь вам. Господин Эстайн говорит, вам нужен совет? Я… я здесь – для вас, я помочь.
– Скажите, вам приходилось спускаться в долину Драсс?
Выслушав перевод Лелуана, купец ненадолго закатил глаза. Лицо его потемнело, видно было, что он тщательно обдумывает ответ на простой, казалось бы, вопрос.
– Это очень дурной место, – сказал он наконец, а потом, хмурясь, перешел на родной язык: – Долина Драсс была местом священных погребений для тех, кто жил в этой стране до нас. Те люди погибли после целого месяца извержений вулканов в прибрежной зоне. Так говорят легенды, но искатели жемчуга видят почти нетронутые города на мелководье, в трех часах хорошего ходу от берега. Земли ушли под воду, а на месте некоторых равнин поднялись горы. Драсс – самое таинственное место в стране, люди появляются там очень редко, потому что издавна считается: в могилах живут болезни, выкосившие прежних хозяев. Болезни страшны, но сейчас люди стали бояться другого. Лет пятнадцать назад гробницы долины ожили…
– Пятнадцать?! – резко перебил купца Маттер. – Или, быть может, чуть раньше? Подумайте, досточтимый Алуф, сейчас для меня это важно.
– Я слишком молод для ответа на вопрос вашей светлости, – рамлиец виновато вздохнул и вдруг выдернул волос из своей и так не слишком густой шевелюры. – Я говорю только о том, в чем могу быть уверен. Я услышал об этом десять лет назад… Но, возможно, что и раньше. Говорят, что в одном из погребальных храмов ожил бог. Сила этого бога чудовищно велика, но он чужой нашей земле. Он творит чудеса, показывая волшебные картины и оживляя мертвых. Некоторые люди… люди шли к нему, ожидая милости, но погибли на алтаре. Бог принимает только тех, кто готов служить ему, не жалея жизни, он жесток, власть его, по слухам, это подлинная власть над жизнью и смертью.
– А самому вам приходилось видеть людей, выбравших служение этому божеству?
– Да, я видел такого человека. Он мог погибнуть на перевале от обморожений. Его принесли в монастырь, и прежде, чем умереть, этот несчастный рассказал мне многое. Повелитель, пославший его за пределы долины, – многолик и способен появляться одновременно в нескольких местах. Он может убить человека своим взглядом и вскоре воскресить его. Более того, он поднимал людей, умерших несколько дней назад, и они ходили, воздавая ему хвалу.
– Слухи о нем за эти годы распространились далеко, не так ли?
– Нет, ваша милость, вы ошибаетесь. Вы не представляете себе эту местность…
– Я не просто представляю себе эту местность, я летал над ней и производил светографическую съемку. Это было относительно недавно… Но ничего особенного я там не заметил…
Выслушав перевод Лелуана, господин Алуф выпучил глаза и на некоторое время замолк. Маттер заметил, как он пару раз сглотнул, хотя чашки давно уже стояли пустыми.
– С высоты воздушного корабля заметить что-либо необычное трудно, – словно прочитав мысли князя, Алуф взялся за бутылку, – тем более что долина густо покрыта растительностью, там даже древних храмов не разглядеть, наверное…
– Я видел храмы, – спокойно возразил Маттер. – С воздуха вообще все видится иначе, нежели вы можете себе представить. При ясном солнце опытный наблюдатель способен разглядеть детали, на которые вы не обращаете никакого внимания, стоя у себя во дворе… Итак, я не видел ничего, кроме странных для моего глаза сооружений, построенных явно очень давно, но удивительно хорошо сохранившихся… Я медленно пересек всю Равнину Мертвых Городов, двигаясь при этом на довольно большой высоте. Моей задачей была только лишь съемка местности, ничего больше. Но сейчас все иначе. Я прибыл сюда, чтобы прояснить вопрос этого загадочного «божества», которое убивает людей и жаждет пошатнуть устои всего нашего мира.
– Об этом знают в Пеллии?!
– Об этом знают не только в Пеллии, господин Алуф.
– Тогда я готов идти с вами, господин мой. Есть люди в монастырях, которые обязаны мне многим. Я долгие годы пренебрегал вопросами религии, но потом все же смог одуматься. Мои поверенные возят в монастыри пшеницу, сушеное мясо и многое другое. Там меня знают, там я всегда могу обратиться к жрецам, которые слышали и видели куда больше моего.
– Увы, дорогой Алуф. Я слышу, как вы покашливаете. Вам не вынести высоты, даже при включении в кислородный аппарат. Там, наверху, – и Маттер назидательно поднял палец, – воздух разрежен настолько, что дышать им не может самый крепкий юноша. Мы используем специальные машины, подающие дыхательную смесь через трубку, но вас она не спасет, вы начнете задыхаться и, возможно, умрете.
Рамлийский купец горестно покачал головой. По лицу его Маттер видел, что он искренне хотел не просто помочь, но и сам поучаствовать в рискованном предприятии. Однако, как тут ни крути, а брать на борт человека совершенно чужого, не имеющего представления о том, что происходит на самом деле, князь не мог ни при каких обстоятельствах, в конце концов, ему вполне хватало Влиры.
– Тогда я напишу пару писем, – решился Алуф. – Это займет буквально несколько минут. Сейчас я подолью вина, и…
Купец трижды хлопнул в ладоши и налил гостям полные чашки. Маттер не успел поднести свое вино ко рту, как в комнату влетела хорошенькая темноволосая девушка в цветастом халате до пят. В руках она держала толстую кожаную папку, из которой торчали перья, и деревянную чернильницу. Смущенно кланяясь, девушка положила свою ношу перед купцом, снова поклонилась и исчезла.
– Моя старшая дочь, – бросил Алуф, выдергивая из папки лист желтоватой пеллийской бумаги, – пора приучать ее к делам. Обеих жен я взял из чиновных семей, толку от них никакого, да еще и сыновьями они меня обидели. Трое дочерей! Что тут делать! Если воспитать дочек как следует да научить их языкам, можно, по крайней мере, рассчитывать на приличных зятьев.
С этими словами господин Алуф взялся за перо и вскоре написал два коротких послания, которые скрепил собственной печатью. Обмакнул он ее в пеллийскую коробочку с зеленой губкой, что не могло не вызвать легкую улыбку Маттера.
– И-ии, вот… Эти письма адресованы настоятелям двух монастырей в горах Анкритта. Найти вам их будет нетрудно, сейчас я нарисую нечто вроде карты. Письма подписаны, вам достаточно будет показать их любому из привратников. Однако выслушайте еще один мой совет: в горах появились банды работорговцев…
* * *
Денег за свою помощь купец Алуф не взял, отказался категорически, и Маттер видел, что сейчас он вырвет еще пару волосин из реденькой своей прически. В итоге пять золотых сотен князь передал Лелуану, с мыслью о том, что геолог найдет способ помочь приятелю, оказавшемуся сейчас по уши в долгах из-за задержек с пеллийской пшеницей.
