Подвиг экипажа, расстрелявшего весь боекомплект, был отмечен и награжден. Командир танка младший лейтенант Костылев и механик-водитель Дарбинян получили ордена Боевого Красного Знамени.
Тем временем наше стремительное преследование панически отступающего противника продолжалось. Мой взвод, действуя как головная походная застава нашей бригады, устремился в направлении на Демблин — Пулавы, с целью во что бы то ни стало захватить плацдарм на западном берегу Вислы. В составе роты мы к 25 июля вышли к Висле на участке Демблин — Пулавы и с ходу овладели этими сильно укрепленными пунктами. В эти тяжелые дни боев нас, воинов, неоднократно потрясало зверство немецких вояк. Особенно ужасное впечатление осталось от лагеря смерти Майданек в предместье Люблина. Политический отдел нашего корпуса 25 июля организовал поездку ротных агитаторов в Люблин для осмотра «фабрики смерти». Зрелище было ужасное. Немецкие власти вывозили заключенных из тюрьмы в предместье города. В Майданеке их расстреливали, душили газом и сжигали в печах, сооруженных для этой цели.
После овладения районом Пулавы и Демблина наша бригада получила задачу: стремительно преследуя противника в общем направлении на Варшаву, овладеть Прагой, предместьем Варшавы. Я со своим взводом продолжал действовать впереди как головная походная застава.
При движении к Праге происходили ожесточенные стычки с немцами, но они были скоротечными. Противник фактически вел арьергардные бои, пытаясь сдерживать наше наступление, пока главные силы организуют оборону Праги, да и Варшавы. Однако попытки противника остановить или же замедлить наше движение успеха не имели, и мы к 30 июля в составе бригады и корпуса овладели Прагой. Мне было особенно приятно, что в этих тяжелых боях я не потерял ни одного танка, тогда как мы своим взводом уничтожили 3 танка, больше одной батареи артиллерии противника и свыше 300 солдат и офицеров. Нужно отметить, что бои за освобождение таких крупных городов и населенных пунктов, как Варшава, Люблин, Демблин, Седлец, Минск-Мазовецкий, Скерневица, Лович, Лодзь, Кутно, Томашув, Вроцлав, Сухачев и Иновроцлав, были тяжелыми и ожесточенными и, к великому сожалению, унесли жизни многих наших боевых друзей.
В августе 1944 года в моей жизни произошло знаменательное событие — меня приняли в члены ВКП(б). Да, я считаю это знаменательным событием, потому что в самые тяжелые и сложные периоды истории нашей Большой Родины это была единственная партия, которая всегда умела вывести страну из трудных положений. Кандидатом в партию я был принят еще в 135-й танковой бригаде. Хорошо помню наше собрание, когда приняли меня в партию. Это было перед боем после освобождения 24 июня 1944 года города Люблина в Польше.
Далее я хотел бы сказать несколько слов о Магнушевском плацдарме. К Висле наши танковые бригады с боями подошли уже к концу года. Нужно было во что бы то ни стало с ходу захватить мост через Вислу. Танкистам это не удалось, так как мост был взорван отступающими немецкими частями. Пехота, как мы тогда называли стрелковые части, захватила небольшой плацдарм в районе населенного пункта Магнушев. Немцы контратаковали беспрерывно с целью ликвидации опасного для них плацдарма. Ведь наши стрелковые войска не имели почти ничего из тяжелого оружия, прежде всего противотанковых пушек. Нужно было срочно переправить на плацдарм танки и артиллерию. Здесь я хочу особо сказать о тружениках наших инженерных войск — саперах, которые в ходе напряженного боя сумели восстановить мост через реку Висла. Я со своим взводом получил приказ: проскочить по мосту на плацдарм. Немецкое командование, прекрасно понимая значение плацдарма для наших войск, бросало в бой новые и новые подразделения и части. Особенно свирепствовала немецкая авиация. И, когда наш взвод был уже на мосту, им удалось разрушить целый пролет моста. Наступил момент, когда казалось, что наш взвод очутился в безвыходном положении: назад на свой берег идти невозможно, а впереди, представляете, мост разбит. Спасло нас появление наших истребителей, которые разогнали немецкую авиацию. Саперы восстановили мост, и наш взвод благополучно вышел на передние позиции Магнушевского плацдарма. Продолжительные и тяжелые бои за Магнушевский плацдарм продолжались до января 1945 года — до начала Висло-Одерской операции, которая фактически стала началом последних дней нацизма.
В дни, когда воины нашей армии готовились к завершающим боям, произошли незабываемые события. В ночь на 21 ноября 1944 года во всех частях почти никто не спал. Мы все уже знали, что наша армия и все части заслужили высокое звание гвардейских, ждали, что вот-вот будет получен приказ Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина о присвоении армии звания гвардейской. 21 ноября во всех частях прошли митинги, где было объявлено о присвоении армии гвардейского звания. Наш 16-й корпус стал 12-м гвардейским танковым Уманским Краснознаменным ордена Суворова корпусом, а 107-я наша бригада — 49-й гвардейской Вапнярско-Варшавской Краснознаменной, орденов Ленина, Суворова и Кутузова танковой бригадой. На митинге выступили командующий армией Семен Ильич Богданов, член Военного совета Петр Матвеевич Латышев, много Офицеров и солдат. Выступил и я и от имени нашей гвардейской бригады и батальона заверил, что накануне решающих боев мы с честью понесем вперед гвардейское знамя и клянемся: «Уничтожить врага в его берлоге, мы будем в Берлине!»
Подготовка к будущему наступлению проводилась очень серьезная. Готовились мы очень тщательно и основательно, проводили рекогносцировки по разным направлениям, отрабатывали различные варианты предстоящих боев, учитывая, конечно, что немецкие войска пока не разгромлены и еще способны вести не только упорные оборонительные, но и активные наступательные бои. Наша армейская жизнь постепенно нормализовалась. У нас начали появляться дома кратковременного отдыха, создавались (конечно, в тыловых районах) самодеятельные коллективы, начали показывать кинокартины, участились выступления артистов, которые, как говорили, бригадными методами уже чаще появлялись у нас. Одним словом, наша полевая и боевая жизнь постепенно приходила в нормальное состояние, насколько это возможно в условиях военных действий.
Но главное, еще раз хочу подчеркнуть, мы очень тщательно, с энтузиазмом, готовились к предстоящим наступательным боям. Наши тылы обеспечивали нас достаточным количеством боеприпасов, пополняли боевой техникой, мы уже получали новые стрелковые орудия, легкие противотанковые средства; тогда же мы впервые увидели наши новые тяжелые танки ИС-2 («Иосиф Сталин»), которые произвели на нас сильное впечатление. Особенно тщательно мы готовили материальную часть. Несмотря на то что в полевых условиях почти отсутствовали технические средства по обслуживанию танков, наш технический состав тщательно обслуживал танки. Проводили технические осмотры, механики-водители, командиры танков участвовали во встречах по обмену опытом эксплуатации танков. Большую и полезную работу проводил зампотех роты старший техник лейтенант Орешкин Павел Яковлевич (кстати, ныне он доктор военных наук, профессор, преподаватель в Академии бронетанковых войск им. Малиновского в Москве).
Несколько слов следует сказать о Висло-Одерской операции. Она занимает особое место в ходе Великой Отечественной войны и сыграла огромную роль в деле окончательного разгрома гитлеровской Германии. Успешному проведению этой операции во многом способствовали стремительные действия нашей 2-й гвардейской танковой армии, которая в короткие сроки рассекла оборону противника на большую глубину. От Вислы до Одера армия за 15 дней с боями прошла более 700 км.
