Посещение нашей группы в Джорже значительно обогатило моё понимание положения на местах и ещё лучше подготовило меня к встречам с подобными ситуациями в других точках моих широко разбросанных провинций. Оно дало мне также и ценный дополнительный материал для участия в совещании у Брахими.
Даже в эти первые плотно занятые дни некоторые вечера были связаны с посещением ужинов у наших соседей и их друзей, которым очень хотелось познакомиться с руководителем ЮНОМСА в их городе и провинции, узнать его мнение о том, что ООН может ожидать в итоге выборов и к чему им самим следует готовиться в результате ожидаемой смены власти и режима. К этому, по их собственному признанию, присоединялось чисто человеческое любопытство пообщаться с русским из России, представителей которой никто из них никогда в жизни не встречал.
Встречи с местными жителями были, безусловно, очень интересными и для меня. Они давали прекрасную возможность не только познакомиться с жизнью и бытом людей совершенно незнакомой для меня до недавнего времени страны, но и узнать об их мнениях, настроениях и ожиданиях, связанных с происходившими в ней историческими событиями, которыми и была вызвана наша миссия и к которым мы имели непосредственное отношение.
Нужно сразу оговориться, что все эти встречи с застольями происходили только в богатых домах состоятельных белых жителей нашего богатого жилого района Кейптауна. Это были коренные буры и англичане, а также ставшие гражданами Южной Африки эмигранты из Германии, Австралии, Англии, Бельгии и Израиля. Несколько раз среди гостей у хозяев-немцев и англичан встречались местные индийцы-профессионалы или преподаватели университетов. Они охотно делились своими тревогами и опасениями за своё будущее перед лицом грядущих перемен. Их пугал своей большой неопределённостью по последствиям ожидаемый приход к власти выразителей интересов, как им казалось, только чёрного населения в лице Африканского национального конгресса и его союзников. Их охватывал настоящий физический страх перед уже захлестнувшей страну преступностью и волной предвыборного насилия (кстати, ни того ни другого в Кейптауне и его провинции не было вплоть до моего отъезда), о чём им каждодневно подробно сообщали их собственные СМИ. Они с тревогой смотрели на репортажи, рассказывавшие о начавшихся случаях нападения чёрных на дома, квартиры и фермы белых. Если, по их мнению, такие события происходили при сохранении власти в руках правительства белых, то на что они могли рассчитывать при её переходе к чёрным?
Другими словами, после десятилетий спокойной, богатой, стабильной и защищённой могуществом власти жизни в окружении дешёвой чёрной прислуги белое население страны совершенно теряло покой. Готовясь к худшему, некоторые из них начали отправляться или собирались уезжать в другие страны. Я встречал среди них тех, которые через некоторое время уехали в Англию, Австралию или США с планами остаться там навсегда. Другие собирали необходимые документы для того, чтобы отправить за границу свои семьи на период до объявления результатов выборов и дальнейшего определения ситуации в зависимости от действий новых властей. Но все вооружались и готовили свои дома к обороне или защите от нападений.
Кто-то находил и другие подобные решения. Так, например, во время посещения одной из моих групп сотрудников в Северной Капской провинции на реке Оранжевой их руководительница-итальянка пригласила всю команду на встречу со мной на свою огромную виллу, стоявшую прямо на её широком зелёном берегу. Она мне рассказала, что хозяева виллы, владевшие обширными плантациями и угодьями, уже несколько месяцев назад уехали на 2–3 года в Европу вместе с детьми, оставив своё имение под опекой приказчика-индийца, а сам дом вместе с четырьмя людьми прислуги бесплатно предоставили в распоряжение нашей итальянской сотрудницы на время её пребывания в составе ЮНОМСА.
Возможных расправ и возмездия после выборов и смены власти в ещё большей степени опасались работники полиции и военнослужащие. После более близкого знакомства с их руководством, к которому мне приходилось обращаться для координации некоторых из наших видов деятельности или просто за содействием и помощью в ряде городов вверенных мне провинций, они приглашали меня на клубные обеды или ужины командного состава. В ходе этих встреч офицеры вооружённых сил и полиции откровенно делились своими тревогами и опасениями не только за свою работу и карьеру, но и за свою судьбу и будущее своих семей. Ведь в составе армии и полиции Южной Африки были только белые с небольшим числом индийцев и других групп «цветных». Но именно эти две ветви режима апартеида служили самым ярким воплощением его репрессивного характера и могли стать наиболее вероятной мишенью возмездия новых властей.
Такие волнения и переживания белого населения перед лицом неопределенностей, связанных с будущей политикой нового правительства, которое должно было после выборов изменить порядки в стране, были в немалом обоснованы и по-человечески понятны. В ответ на их вопросы о моём мнении на этот счёт я пытался их успокоить заверениями, что любая новая власть, избранная демократическим путём под наблюдением ООН, какой бы она ни была, в современных условиях должна будет, прежде всего, позаботиться об обеспечении порядка и закона в стране, без чего не может быть даже её собственного становления и реализации её объявлеш!ых в ходе предвыборной кампании программ. Сама же кампания свидетельствовала о том, что экстремистские партии, группировки или индивидуумы перед лицом умеренной программы Африканского национального конгресса — наиболее крупной политической силы — вряд ли могли рассчитывать даже на скромный успех. Конечно, при подобных радикальных переменах властных структур новое правительство не может не провести отстранения от рычагов власти наиболее крупных фигур прежнего режима, но оно будет обязательно нуждаться в опыте, знаниях и услугах профессионалов, в том числе и в армии, и в полиции. Без них оно просто не сможет управлять страной и обеспечивать безопасность ее жителей.
Оценки населением положения в стране в ходе проводимой в ней подготовки к выборам были одним из тех факторов, который учитывался ЮНОМСА в ходе выполнения нашей миссии, и я среди прочего сообщал о нём в моих регулярных письменных отчётах в Штаб-квартиру. Однако мой первый отчёт по данному комплексу вопросов был сделан в устной форме на первом совещании у Брахими в Йоханнесбурге, куда я прилетел через несколько дней после посещения нашей группы в Джорже. Эта встреча оказалась для всех участников очень полезной, так как, впервые собравшись вместе, руководители ЮНОМСА в провинциях и крупных городах могли поделиться друг с другом приобретённым опытом работы и своими наблюдениями за ходом подготовки к выборам в их местах. Одновременно это позволило всем нам составить более целостное представление о том, как складывалась на данный счёт ситуация по стране в целом, увидеть слабые и положительные стороны нашей работы и учесть их в дальнейшем. Немало интересного мы услышали и из выступления и комментариев нашего главы миссии Брахими. В ходе встречи нам было дано несколько брифингов, в том числе и по нараставшей в своём значении темы безопасности наших сотрудников.
Здесь же на совещании я познакомился с несколькими из моих сотрудников, отвечавших за работу наших групп в основных крупных точках двух других порученных мне провинций. До этого я знал о них только заочно, а теперь при встрече нам удалось обсудить их дела более подробно. Они все оказались действующими или ушедшими на пенсию сотрудниками Секретариата ООН в Женеве, Вене или Нью-Йорке, что в значительной мере содействовало нашему взаимопониманию. У них был хороший опыт работы и необходимый энтузиазм. Они произвели на меня очень благоприятное впечатление. Один из них — Рахман Хусейн — оказался сыном бывшего посла Египта в Москве, где он недолго учился в советской школе. Довольно прочно забыв наш язык, Рахман тем не менее очень серьёзно увлекался русским искусством и историей, что пас быстро сблизило и потом помогало интересно коротать время увлекательными беседами в наших длительных поездках по Трансваалю и Северо-Западной Капской провинции. Мы договорились, что я приеду навестить моих коллег на местах после завершения работы в Йоханнесбурге.
