Я поблагодарил главу миссии за оказанное доверие и сказал, как полагается в подобных случаях, что постараюсь его оправдать своей работой. Только после этого введения Брахими, лукаво улыбаясь, спросил, не интересует ли меня, где я буду работать в предстоящие несколько месяцев. Как бы подыгрывая своему новому начальнику в его лукавстве, я ответил, что мне уже известно, что я буду работать в тех трёх провинциях, которые остались после распределения остальных шести, и куда я готов ехать, но чтобы сесть на нужный самолёт, было бы хорошо знать заранее, куда заказывать билет. Продолжая нашу игру, Брахими сказал после нарочитой паузы, как бы испытывая моё терпение, что билет мне уже заказан на Кейптаун, и при этом довольно рассмеялся.
— Это самое красивое и приятное место Южной Африки, — добавил он. — Вам обязательно там понравится. Я сам люблю туда приезжать, так что мы с вами там ещё не раз увидимся, да и нас здесь вам тоже предстоит навещать.
От моих коллег, уже ранее побывавших в Южной Африке, мне было известно, что Западная Капская провинция и её столица Кейптаун были самыми красивыми и привлекательными в этой стране. Теперь, когда я узнал, что моя резиденция будет именно там, я пережил приятное и радостное волнение. Двумя другими территориями, попадавшими в моё ведение, были Северная Капская и Северо-Западная Капская провинции. Одна из них простиралась до границы с Ботсваной и самого крупного банту стана Бопутотсвана, а вторая граничила по реке Оранжевой с недавно обретшей независимость Намибией. По их общей площади они составляли примерно треть территории всей страны и простирались в длину свыше 2000 километров. Мне предстояло много путешествовать на большие расстояния. На мой вкус, это лишь делало мою работу в Южной Африке ещё более интересной и увлекательной.
Брахими коротко ввёл меня в курс дел, связанных с положением в стране, рассказал о своих впечатлениях относительно подхода правительства к подготовке к предстоящим выборам на основе встреч с его высшим руководством, министрами, руководителями политических партий и церкви, а также с очень активно действовавшими общественными организациями. Затем он особо остановился на существующих сложностях и проблемах, связанных с подготовительными процессами, и дал мне немало полезных советов по организации и ведению моей работы. Я был искренне признателен моему руководителю за этот настоящий и нужный деловой подход в объяснении моих обязанностей и идей в решении стоявших передо мной задач.
Завершив за два дня все необходимые формальности и дела в Йоханнесбурге, я с чувством приятного ожидания выполнения новых ответственных обязанностей в новых интересных местах вылетел в Кейптаун. Уже на подлёте к нему через окно самолёта можно было оценить необыкновенную красоту того природного ландшафта, в котором разместился этот город, где мне предстояло жить и работать в течение нескольких месяцев. Весь город был вытянут вдоль широких песчаных пляжей изумрудных южных вод Атлантики у подножия поднимавшихся над ним живописных зелёных гор и высоких холмов. Над всем этим роскошным великолепием пейзажа царила Столовая гора, названная так за её удивительно ровно, словно плоскость стола, срезанную и очень широкую вершину, которую можно было видеть практически отовсюду. От этого потрясающего вида захватывало дух.
При выходе из самолёта меня встречали два сотрудника моего офиса в Кейптауне, которые прибыли туда за некоторое время до меня. Одним из них был швейцарец Жан-Мишель, который отвечал за все административные и хозяйственные вопросы нашего отделения ЮНОМСА в Кейптауне. Второй же человек оказался для меня самым настоящим сюрпризом. Им был бывший глава административной группы представительства СССР при ООН в Нью-Йорке некто Роланд Джикия, который, пользуясь своей маленькой, но ощутимой властью над зависимыми от него в хозяйственных вопросах советскими сотрудниками Секретариата, доставлял им немало совершенно не оправданных хлопот и неприятностей. Перед самым развалом Советского Союза он воспользовался своим положением и устроился на временный срок в канцелярии советского заместителя генерального секретаря в качестве его помощника вместо уехавшего в длительную командировку другого нашего сотрудника. Через несколько месяцев он пробился в качестве сотрудника Секретариата на работу в миссию ООН в Камбодже, где пробыл целых три года, а при её завершении стал дипломатом представительства Грузии при ООН в Нью-Йорке. С этого поста он ушёл, чтобы участвовать в работе ЮНОМСА. Я не видел его более трёх лет, не зная и не интересуясь тем, где он был всё это время, и, естественно, был очень удивлён, увидев его встречающим меня в аэропорту Кейптауна.
После обмена приветствиями Жан-Мишель и Роланд повели меня к машине, которая, как первый из них тогда же мне и сообщил, была закреплена за мной вместе с водителем — шотландским иммигрантом. Жан-Мишель поведал мне также, что для моих поездок на средние расстояния я могу пользоваться выделенным ЮНОМСА для этих целей вертолётом. Я поблагодарил моего швейцарского администратора за эти любезные сообщения, но сразу же сказал ему, что выделенную для меня машину я буду водить сам, а услуги водителя следует использовать для общих нужд офиса и лишь в отдельных случаях — скажем, отвезти или встретить в аэропорту — для меня. Что касается вертолёта, то я буду иметь его в виду для каких-либо особых обстоятельств, предпочитая пользоваться главным образом машиной или рейсовыми самолётами.
По моей просьбе мои коллеги стали рассказывать о положении в Кейптауне, о составе уже прибывших наших сотрудников, о проводимой работе по подготовке к выборам и другим интересовавшим меня вопросам. При проезде по шоссе в одном месте я увидел по обе его стороны высокие и длинные ряды колючей проволоки и несколько вышек с вооружёнными охранниками. Как мне сообщили мои собеседники, за этой проволокой находилось одно их самых крупных чёрных поселений-тауншипс страны с более чем миллионным числом жителей, носившее название Каолиша. Мне предстояло в нём побывать несколько раз в порядке подготовки к выборам.
За разговорами мы довольно быстро оказались в первых кварталах деловой части Кейптауна с её многоэтажными домами на прямой сетке улиц современной и по-южному лёгкой архитектуры. Ничего особенно привлекательного в городском ландшафте здесь не было. Картона совершенно изменилась, когда мы вдоль морского побережья поехали по богатым и зелёным жилым кварталам, постепенно поднимавшимся от набережной вверх по склону холмов. Несмотря на всю привлекательность кругом расстилавшихся великолепных вилл, садов, парков и аллей и в этой части Кейптауна его неповторимую, незабываемую красоту создавал захватывающий дух пейзаж причудливых сочетаний просторов лазурного океана, широкой прибрежной полосы ослепительно белого песка в седой пене неутомимо накатывающихся и убегающих волн и многочисленных капризно разнообразных контуров изумрудных гор в свободных объятиях щедрого южного солнца. Довольно скоро мы уже выгружались около зарезервированной для меня гостинцы.
К этому времени уже наступали часы обеда, и вскоре после моего быстрого размещения мы с коллегами отправились в один из близлежащих ресторанов. Как и в Йоханнесбурге, меня здесь тоже удивили крупные размеры порций блюд и их гораздо более низкие цены по сравнению с Америкой и Европой. Совершенно невероятно дешёвыми были великолепные местные вина из известных французских сортов винограда. За вкусным обедом мы продолжили разговоры о работе и положении дел в Кейптауне. Совершенно забыв об ужасной преступности Йоханнесбурга, я ничего подобного не заметил в Кейптауне, и в ответ на мои расспросы мои коллеги заверили меня, что в этом городе, как и раньше, никакой серьёзной преступности не было, и что повсюду можно было спокойно ходить даже в ночное время. Я про себя ещё раз с благодарностью подумал о решении Брахими послать меня именно сюда.
