Книга Роканнон, страница 19. Автор книги Урсула Ле Гуин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Роканнон»

Cтраница 19

Даже в этот первый день в Университете, с Оииэ и Паэ, Шевек понял, что нашел то, о чем тосковал всегда, с тех самых пор, как, еще мальчишками и на мальчишеском уровне, он, и Тирин, и Бедап, бывало, по пол-ночи разговаривали, дразня и вызывая друг друга на все более смелые полеты мысли. Он живо припомнил некоторые из этих ночей. Он увидел Тирина, Тирина, говорившего: «Если бы мы знали, каков Уррас на самом деле, может быть, кто-то из нас захотел бы отправиться туда». — А его эта идея так шокировала, что он прямо-таки набросился на Тирина, и Тир сразу же пошел на попятный; он всегда шел на попятный, бедная пропащая душа, но всегда оказывался прав…

Разговор прервался. Паэ и Оииэ молчали.

— Извините, — сказал он. — В голове тяжело.

— А как с притяжением? — спросил Паэ с обаятельной улыбкой человека, который, как сообразительный ребенок, рассчитывает на свое обаяние.

— Я не замечаю, — ответил Шевек. — Только вот в этих… как они называются?

— Колени. Коленные суставы.

— Да, колени. Функция нарушена. Но я привыкну. — Он посмотрел на Паэ, потом на Оииэ. — Есть вопрос. Но я не хочу причинить обиду.

— Не стесняйтесь, сударь, — ответил Паэ.

Оииэ сказал:

— Я не уверен, что вы умеете обижать. — Оииэ не был симпатичным, как Паэ. Даже говоря о физике, он держался как-то уклончиво, скрытно. И все же под этой манерой держаться было что-то, чему, как казалось Шевеку, можно было доверять; тогда как под обаянием Паэ… что скрывалось под ним? Ну, неважно. Он должен доверять им всем — и будет им доверять.

— Где женщины?

Паэ засмеялся. Оииэ улыбнулся и спросил:

— В каком смысле?

— Во всех смыслах. Вчера вечером, на приеме, я встречал женщин — пять, десять — и сотни мужчин. Эти женщины, я думаю, — не ученые. Кто они были?

— Жены. Одна из них, собственно говоря, — моя жена, — сказал Оииэ со своей скрытной улыбкой.

— Где другие женщины?

— О, сударь, это проще простого, — торопливо ответил Паэ. — Вы только скажите, что вы предпочитаете, и мы вам это доставим без всяких проблем.

— Конечно, нам приходилось слышать довольно яркие рассуждения об анарресских обычаях, но я склонен думать, что мы сможем предоставить вам почти все, что вы пожелаете, — сказал Оииэ.

Шевек совершенно не понимал, о чем они говорят. Он почесал голову.

— Значит, здесь все ученые — мужчины?

— Ученые? — словно не веря своим ушам, переспросил Оииэ.

Паэ кашлянул:

— Ученые. О, да, разумеется, все они — мужчины. В школах для девочек есть, конечно, преподаватели-женщины. Но им никогда не удается подняться выше уровня Аттестата.

— Почему?

— Математика не дается; не способны к абстрактному мышлению; не годятся они для этого. Ну, вы же знаете, процесс, который женщины называют «думать», происходит в матке! Конечно, есть отдельные исключения. Жуткие мозговитые бабы с атрофией влагалища.

— А вы, одониане, разрешаете женщинам заниматься наукой? — спросил Оииэ.

— Ну да, они занимаются науками.

— Надеюсь, таких немного.

— Ну, примерно половина.

— Я всегда говорил, — сказал Паэ, — что при соответствующем подходе девушки-лаборантки могли бы в любой ситуации очень разгрузить мужчин в лабораториях. Фактически, они выполняют монотонную работу более ловко и быстро, чем мужчины, они более послушны, и им не так быстро надоедает делать одно и то же. Если бы мы использовали женщин, мы гораздо скорее смогли бы высвободить мужчин для творческой работы.

— Ну уж, только не в моей лаборатории, — возразил Оииэ. — Пусть знают свое место.

— Д-р Шевек, а вы считаете каких-нибудь женщин способными к определенному интеллектуальному труду?

— И даже в большей степени, чем они — меня. Митис, на Северном Склоне, была моей учительницей; и еще Гвараб — я думаю, вы о ней знаете.

— Гвараб — женщина? — с неподдельным изумлением спросил Паэ и расхохотался.

У Оииэ сделался недоверчиво-оскорбленный вид.

— Конечно, по вашим именам не поймешь, — холодно сказал он. — Вы, я полагаю, специально стараетесь не делать различий между полами.

Шевек кротко заметил:

— Одо была женщина.

— Вот именно, — сказал Оииэ. Он не пожал плечами, но было заметно, что он едва удержался от этого. Паэ с почтительным видом кивнул, точно так же, как кивал, когда разболтался старый Атро.

Шевек понял, что затронул в этих мужчинах некую очень глубоко укоренившуюся безличную враждебность. По-видимому, в них, как и в столах на «Внимательном», скрывалась женщина, подавляемая, заглушаемая, превращенная в животное женщина, фурия в клетке. Он не имел права дразнить их. Они знают лишь один вид отношений — обладание. И они — одержимые.

— Красивая, добродетельная женщина, — сказал Паэ, — вдохновляет нас; она — самое драгоценное, что есть на свете.

Шевек почувствовал себя крайне неловко. Он встал и подошел к окнам.

— Ваша планета удивительно красива, — сказал он. — Я хотел бы увидеть больше. Пока мне нельзя выходить, вы дадите мне книги?

— Конечно, сударь! Какие?

— Историю… иллюстрации… рассказы… что угодно. Может быть, это должны быть книги для детей. Видите ли, я очень мало знаю. Мы учим про Уррас в школе, но в основном — про эпоху Одо. До этого были восемь с половиной тысяч лет! И потом, после Заселения Анарреса прошло полтора века; с тех пор, как последний планетолет привез последних Первопоселенцев, — полное неведение. Мы игнорируем вас, вы — нас. Вы — наша история. Мы, быть может, — ваше будущее. Я хочу узнавать, не игнорировать. Поэтому я и прилетел. Мы должны знать друг друга. Мы — не первобытные люди. Наша мораль — уже не племенная мораль, она не может быть такой. Такое неведение — зло, из которого произойдет зло. Поэтому я пришел, чтобы узнать.

Он говорил очень серьезно. Паэ с энтузиазмом согласился:

— Совершенно верно, сударь! Мы все полностью согласны с вашими целями!

Оииэ взглянул на него этими своими черными, непроницаемыми, овальными глазами и сказал:

— Значит, по сути дела, вы прибыли в качестве посланника вашего общества?

Шевек вернулся к камину и сел на мраморную скамью возле него, которую уже воспринимал, как свое место, свою территорию. Он чувствовал, что необходима осторожность. Но еще сильнее он чувствовал ту потребность, которая через иссохшую бездну привела его сюда из другого мира, потребность в общении, желание разрушить стены.

— Я прибыл, — сказал он, тщательно подбирая слова, — в качестве синдика Синдиката Инициативы — группы, которая в последние два года разговаривает с Уррасом по радио. Но я, знаете ли, не являюсь послом ни от какой власти, ни от какого официального учреждения. Я надеюсь, что вы пригласили меня не в таком качестве.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация