Стараясь не шевелиться, чтобы не выдать себя, она некоторое время размышляла.
Пока быт Гренделей не оправдал ее надежд совершенно, Гала привыкла к куда большему комфорту дома. Права ли она, что приехала, не лучше ли было добиться приезда Поля в Москву? Но что делать там французскому поэту?
А что делает в Париже, в чужом доме, чужой семье она, русская девушка, к тому же не очень радушно принятая будущими родственниками?
Нет, мадам Грендель была вежлива и предупредительна, но все равно у Галы положение незваной гостьи, даже для нее не секрет, что Клеман Грендель категорически против. Едва ли отец Поля за время ее долгого и тяжелого путешествия изменил свое мнение.
Оставалась надежда только на Поля. Его письма полны любви и ожидания встречи, но это ответы на ее письма. К тому же они не виделись два года, в таком возрасте это много, безумно много. Какой будет встреча?
Мадам Грендель сказала, что Жежену обещали предоставить короткий отпуск для свидания с невестой. Значит, она все же невеста? Жанна-Мария не могла позволить, чтобы невеста сына жила где-то в съемной комнате или пансионе, потому поселила у себя дома вопреки мнению мужа. Это хорошо и плохо одновременно.
Немного подумав, Гала решила, что плюсов больше, чем минусов. Не надо платить за жилье, такое положение надежней, есть возможность ближе познакомиться с мадам и завоевать ее сердце до возвращения мужчин с фронта… И возможность попрактиковаться во французском тоже не лишняя.
А что касается мытья в лохани вместо ванны и необходимости терпеть кухонный запах круглые сутки, то это временно. Вот вернется Поль, они поженятся, снимут отдельное жилье, в котором будут и большая ванная комната, и высокие потолки, и хорошая прислуга. В крайнем случае снимут номер в хорошем отеле.
Но чтобы получить все это, нужно дождаться Поля, а за время ожидания покорить его мать, чтобы она заступилась перед отцом.
Гала была твердо уверена, что все получится. Два года битвы за свое счастье не могли пройти даром.
Говорили, что у нее кошачьи глаза, но ведь у кошки есть замечательное качество – она умеет падать на все четыре лапы и имеет девять жизней. Гала усмехнулась: две уже прошли, даже целых четыре – до Москвы, в Москве, потом в Клаваделе, снова в Москве. Теперь начиналась пятая. Нужно было сделать все, чтобы эта оказалась успешной и счастливой.
Гала дождалась – Поля отпустили на побывку. Это означало встречу.
Она страшно волновалась, ведь письма – это одно, а реальность – совсем иное. Помня о Марине Цветаевой, которая влюблялась почти заочно, а потом без конца разочаровывалась, Гала больше всего боялась разочарования своего или Поля.
На перроне она с трудом сдерживалась, чтобы не трястись, хотя холодно не было.
От этой встречи зависело многое. Они не виделись слишком долго, чтобы не бояться. Много-много месяцев переписки и клятв в любви вовсе не означали, что любовь жива. Несмотря на эйфорию, Гала это хорошо понимала.
Поль повзрослел и без мамы рядом наверняка сильно изменился. Говорят, война вообще меняет всех до неузнаваемости. Гала понимала, что увидит совсем не того послушного восторженного мальчика, который жил в Клаваделе, но Поль мог оказаться и не тем влюбленным джентльменом, образ которого складывался по письмам.
Письма – обманчивая вещь. Что, если она, как и Марина Цветаева, просто придумала себе Поля, а он ее? Что, если этот выдуманный Поль окажется изменившимся до неузнаваемости или новая Гала в реальности не будет соответствовать его представлениям?
Неизвестно, боялся ли этого Поль, но мадам Грендель боялась.
Жанна-Мария видела волнение невесты и сына, чутьем любящей матери поняла его и волновалась тоже. Что, если не сложится, и эти двое, столько твердившие о своей любви, действительно не примут друг друга воочию? Даже если не оба, но хотя бы один окажется разочарованным?
Как тогда быть с русской? Выставить вон из дома? Но это ужасно. Навязать сыну во исполнение его обещаний? Эта мысль нравилась мадам Грендель еще меньше, единственный сын Гренделей должен быть счастлив!
И вот перрон, запах паровозного дыма, металлический грохот состава, толчея встречающих и прибывших, приветственные крики…
Как в этой толпе среди множества шинелей и одинаковых лиц даже не узнать – просто увидеть любимое? Галу охватило отчаяние, на глазах появились и готовы были пролиться ручьем слезы.
– Гала!
Поль заметил ее первым.
Худой, почти тощий, с тонкой шеей из воротника шинели, немного нелепый в тяжелой одежде и обуви, но такой родной!
– Поль!
Остановил, не позволив к себе прижаться:
– Нет-нет, на мне могут быть… вши… Госпиталь, понимаешь…
Он пытался еще что-то объяснять про мерзких насекомых, но Гала замотала головой и все же прижалась:
– Пусть… Пусть твои вши станут моими. Хоть что-то общее.
Слезы все же прорвались ручьем.
Когда подошла мадам Грендель, сын и невестка (мадам уже не сомневалась, что так) стояли, обнявшись и плача.
На вопрос, почему плачет, Гала всхлипнула:
– От счастья.
И снова залилась слезами.
Поль не был придуманным, и их любовь тоже.
Мадам Грендель тоже плакала, впрочем, слез на перроне было довольно и без их троицы.
Как все хорошее, отпуск Поля быстро закончился. Три дня счастья показались даже не часами, а минутами, мгновениями жизни.
Пожениться они не могли, ведь Поль еще не достиг совершеннолетия, и ему требовалось разрешение отца. Клеман Грендель считал женитьбу в такое время невозможной, а сами разговоры о ней неприличными – Франция воюет, Поль в армии, какая может быть семья?
Не переубедило даже присутствие в их квартире на рю Орден невесты Жежена.
Мадам Грендель просто не знала, что ей писать мужу. Конечно, она призналась, что не стала снимать комнату в пансионе для невесты Жежена, поселив ее у себя дома. И конечно, это вызвало недовольство главы семьи.
Теперь мадам приходилось всячески скрывать малейшее собственное недовольство Галой и выискивать то, за что ее следовало похвалить перед Клеманом Гренделем.
К счастью, поводы для похвалы находились.
Гала аккуратна во всем и большая любительница чистоты.
О том, что девушка избегает работы по дому, мадам умалчивала, к тому же если была необходимость, русская засучивала рукава и мыла, скребла, чистила, выносила мусор, но обычно предпочитала, чтобы эту работу выполняла Жермена.
У Галы хороший вкус, она умеет одеваться.
Будущему свекру необязательно знать, что будущая невестка только себе и посвящает все время. Она либо пишет письма Жежену, либо читает, либо ухаживает за собой. Ногти всегда вычищены и покрыты лаком, волосы вымыты и уложены, платья выглажены.
