В гостиной вдруг начался какой-то шум, послышались мужские голоса, скрип стульев.
Северцев прислушался, выключил воду и вышел из ванной, на ходу суша волосы полотенцем. Шагнул в гостиную и остолбенел. У стола стояла Варвара, одетая в обтягивающий тело серо-зеленый комбинезон со множеством карманов и «молний». У ног ее на полу стояла большая черная сумка.
– Кажется, мы знакомы… – пробормотал Олег после паузы.
Анатолий Романович фыркнул, вышел на кухню.
Николай улыбнулся, покосился на застывшего в странном трансе Виктора и тоже вышел.
Северцев отбросил полотенце, подошел к Варваре, и они обнялись. Он поцеловал ее, раз и другой, но она отстранилась, покачала головой задумчиво и печально.
– Не надо, Олег. Время уходит, а мы все так же далеки от цели.
– Где ты была?
– Проведала сестру, забрала кое-какие необходимые вещи.
– Надо было предупредить нас. Ты теперь не одна.
– Я привыкла решать и действовать самостоятельно.
Он осуждающе качнул головой. Варвара виновато сморщила нос.
– Извини, я, наверное, была не права. Иногда во мне еще говорит тетрарх, и тогда я бываю резкой. Как вам удалось задержать Виктора?
– Помог Анатолий Романович. Он не простой милиционер, а командир СОБРа, взял своих людей…
– Понятно. Хорошие у тебя помощники.
– Не жалуюсь.
Варвара подошла к Виктору, не проявившему к ней никакого интереса.
– Что он говорит?
– Ничего. Ни одного слова.
– Этого следовало ожидать. Если он заговорит – он умрет.
– Мы это понимаем. Если бы была возможность каким-то образом обойти самоликвид…
Варвара обошла сидящего на стуле пленника, присматриваясь к его позе, задумчиво провела ладонью по лицу.
– Можно попробовать.
– Что?
– Ты говорил, что твой друг сильный человек.
– Он на спор сдвигал с места автобус.
– Я имела в виду характер, внутреннюю силу.
– И этого у него не отнять. Однажды во время съемок в горах каменный карниз, на котором он стоял, обвалился, и он провисел на одной руке десять минут, другой рукой держа за шиворот оператора, пока их обоих не сняли.
– Возможно, эти его качества позволят ему избежать анафилактического шока после снятия пси-зависимости.
– Что ты предлагаешь?
– Депрограммировать его. – Варвара раскрыла сумку и достала оттуда имплантор. – Вообще-то для этого нужны стационарные комплексы, дающие почти стопроцентную гарантию, но можно попытаться запустить «вирус».
Северцев нахмурился.
– Это случайно в тебе не тетрарх заговорил, которому по барабану, что будет с человеком?
Варвара озадаченно оглянулась на него, сдвинула брови.
– Я могу ничего не делать.
– Мне нужна гарантия, что он останется живым и здоровым.
В гостиную вошли Николай и Анатолий Романович.
– О чем спорим?
– Варя говорит, что Виктора можно депрограммировать.
– Так в чем дело?
– Гарантии, что он останется нормальным мужиком, у нас нет.
Мужчины посмотрел на Варвару. Она поморщилась.
– Вам важен результат или моральные принципы?
Мужчины переглянулись.
– Моральные принципы – в первую очередь! – твердо заявил Северцев. – Попробуй посмотреть на проблему нашими глазами, а не глазами эмиссара СКонС.
Варвара хотела ответить что-то резкое, не смогла, в ней вдруг словно что-то сломалось, и она, закрыв лицо руками, скрылась в ванной.
– Что с ней? – негромко спросил Анатолий Романович.
Северцев покачал головой, разрываясь между желаниями броситься за любимой женщиной и выдержать характер.
– Она слишком долго была в шкуре тетрарха, что не могло не оставить отпечатка на душевной сфере.
– Ничего, ее властная спесь пройдет, – сказал Николай. – Будь рядом, это лучшее лекарство. Что она говорила насчет депрограммирования?
Северцев посмотрел на безучастное лицо Виктора.
– Его можно раскодировать, но гарантий нет.
– Может быть, все-таки стоит попытаться? – сказал Анатолий Романович. – Других вариантов у нас, похоже, не осталось. Через двадцать четыре часа мои парни будут вынуждены отпустить его шестерок, и они тотчас же побегут к своему начальству сообщить о захвате Красницкого.
Северцев бесцельно походил вокруг стола, поглядывая на дверь ванной, наклонился к Виктору:
– Прости, Витя. У нас действительно нет другого выхода. Потерпи, дружище, мы попробуем освободить тебя от импланта.
Виктор не ответил.
Вошла Варвара с бледным лицом и сжатыми губами. Сказала, ни на кого не глядя:
– Я готова выполнить любое ваше распоряжение.
Мужчины молча смотрели на нее.
Северцев подошел к женщине, положил ей руки на плечи, заглянул в глаза.
– Я не умею красиво говорить, я только знаю, что ты равная среди равных. И больше не будем об этом. Договорились?
Варвара вскинула на него потемневшие глаза. Одно мгновение казалось, что она вот-вот заплачет, но сил справиться с собой хватило. Она слабо улыбнулась.
– Плохой из тебя утешитель, Северцев. Я же понимаю, что вы обо мне думаете. Так что давайте о деле.
– Мы считаем вас очень сильной женщиной, – сказал Анатолий Романович. – Далеко не каждая на вашем месте смогла бы бросить вызов такой организации, как СКонС. Но давайте действительно о деле. Ночь скоро кончится, а мы топчемся на месте. Как вы собираетесь декодировать этого парня?
– Имплантор имеет три режима: режим активации программы, то есть режим имплантирования, «пустое фрустирование» и нейтрализация. Для депрограммирования необходима настройка импульса на нейтрализацию наведенных кластерных нейроструктур мозга. Но на моей памяти никто этот режим не использовал, и, кроме того, все зависит от качества внедренного пси-импланта. Криттера и линеарха таким способом освободить от зависимости достаточно просто, а вот угларха…
– Ясно, что опасно. Остается риск неполного стирания информации.
– Да.
Анатолий Романович посмотрел на Северцева.
– Решайте, Олег Андреевич. На кону две жизни: жизнь девочки и жизнь вашего друга. Я понимаю, что из двух зол лучше не выбирать, но, похоже, выбор все-таки придется сделать.
Северцев пережил секундное отчаяние и страх, отвернулся, чтобы собеседники не видели его лица. Мысли разбежались, а из чувств на душе царствовали растерянность и горечь. В другой обстановке он не стал бы даже обсуждать ситуацию, выбирать – кого спасти, а кого нет, но он уже пообещал Варваре спасти ее дочь, и отступать было некуда.
