На Украине, в рядах Краснова, в Сибири, в рядах англофранцузских империалистов на Севере — есть не мало бывших русских офицеров, которые теперь готовы были бы вернуться с повинной в Советскую Республику, если бы не боялись беспощадной расправы за свои прошлые деяния. По отношению к ним, к этим кающимся отщепенцам, остается в силе то, что сказано выше обо всей политике Рабоче — Крестьянского правительства: оно руководствуется в своих действиях революционной целесообразностью, но не слепой местью и откроет двери каждому честному гражданину, который захочет работать в общих Советских рядах».
[149]
Позиция Троцкого в отношении использования бывших офицеров и генералов полностью оправдала себя. Это позволило с их помощью создать не только боеспособную армию, но и одержать в последующем верх над противниками большевиков. Командующий 4-й армией М. В. Фрунзе высоко оценил успех, достигнутый бойцами Александрово — Гайской группы. В своем приказе от 13 марта он отмечал: «Именем Советской Республики выражаю горячую признательность всем своим боевым товарищам за геройскую службу в защиту прав трудящихся и, призывая их на новые подвиги для окончательного разгрома врага, уже взятого в тиски».
В романе Фурманова и в донесениях Чапаева все выглядело гладко, как говорится, без сучка и задоринки. Да, победа осталась за Александрово — Гайской группой войск. Но дальнейших ход событий показал, что не была еще спаянным организмом, способным эффективно выполнять поставленные задачи. 11 марта Фрунзе направил в Реввоенсовет Восточного фронта телеграмму весьма тревожного содержания:
«Удачно начатая на фронте 4-й армии операция, долженствовавшая закончиться взятием в клещи противника комбинированным действием Уральской и Александрово — Гайской групп, грозит приостановкой. Интернациональный полк Александрово — Гайской группы под влиянием приезжавшей из Астрахани делегации, потребовавшей их в Астрахань для отправки затем дальше на запад, отказывается сражаться, настаивая на отсылке; о 45-м Астраханском полку ничего не слышно. На все запросы не получаю ответа. В Александрово — Гайской группе с уходом интернационалистов остается всего 700 штыков при отсутствии специалистов — пулеметчиков и артиллеристов. Прошу немедленной присылки пополнения вообще и специалистов в частности».
[150]
Несмотря на все это, М. В. Фрунзе 13 марта приказал Александрово — Гайской группе, прочно обеспечивая район Сломихинская, выдвижением в направлении на форпосты Мергеневский и Лбищенский продолжать, насколько возможно, оказывать содействие Уральской группе, угрожая тылу главных сил противника и стремясь отрезать их от пути отхода на юг. Для обеспечения тыла Александрово-Гайской группы предписывалось занять район Богатырев, Шильная балка, форпост Чижинский.
[151] Однако Александрово — Гайской группе не суждено было выполнить этот приказ. Почему? Ответ на этот вопрос мы найдем в следующей главе.
Глава VII
На Бугуруслан
В то время как В. И. Чапаев штурмовал Сломихинскую, главные события на Восточном фронте развертывались за сотни верст от этой станицы. К началу марта 1919 г. на востоке России сложилось следующее соотношение сил и средств противоборствующих сторон. Войска Восточного фронта, насчитывавшие 94, 8 тыс. штыков, 8, 9 тыс. сабель, 1880 пулеметов и 360 орудий, были растянуты на огромном, 1800-километровом, фронте — от Каспийского моря до североуральской тундры.
[152] На правом крыле фронта находились 4-я и Туркестанская армии, которые занимали рубеж от Александрова Гая, южнее Уральска, до Актюбинска. Левее Туркестанской армии на рубеже Актюбинск, Орск располагалась 1-я армия. Трем советским армиям противостояли Уральская и Оренбургская армии, а также Южная армейская группа генерала Г. А. Белова, подчиненная в оперативном отношении командующему Западной армией генералу М. В. Ханжину. Всего против 30 тыс. штыков и сабель противника красные войска имели 37, 7 тыс. штыков и сабель, превосходя его в 1, 2 раза по численности.
[153]
Однако против центра Восточного фронта (5-я армия; около 11 тыс. штыков и всего лишь 287 сабель) на Уфимском направлении была сосредоточена наиболее мощная армия противника — Западная, имевшая до 40 тыс. штыков и сабель. На левом крыле фронта располагались 2-я и 3-я армии, имевшие в своем составе 54, 8 тыс. штыков и сабель, а действовавшая против них Сибирская армия генерала Р. Гайды — 48, 5 тыс. штыков и сабель.
[154] В резерве адмирала А. В. Колчака в районе Челябинск, Курган находился 1-й Волжский корпус генерала В. О. Каппеля, в Омске и Томске формировались три дивизии, а в Екатеринбурге — Ударный корпус.
Верховный правитель России адмирал А. В. Колчак, сын морского артиллерийского офицера, был честолюбив и энергичен, умен и талантлив. Его армия, оснащенная пулеметами, артиллерией, авиацией, являлась грозной силой, которая словно морская волна катилась на запад, сметая все на своем пути. В советской исторической науке длительное время господствовала версия о том, что войска правого крыла армии Колчака наступали на Котлас, чтобы соединиться с союзниками на Севере, а основными силами — к Волге, на соединение в районе Саратова с правым крылом армии генерала А. И. Деникина. В последующем предусматривалось совместное наступление на Москву с востока и юга. В действительности все обстояло иначе. 15 февраля адмирал Колчак подписал директиву, согласно которой предусматривалось в первых числах марта перейти в наступление и «…к началу апреля… занять выгодное исходное положение для развития с наступлением весны решительных операций против большевиков…».
[155]
Это исходное положение было определено по линии рек Кама, Белая и Ик, городов Актюбинск, Оренбург. В соответствии с директивой Сибирской армии предстояло продвинуться на Вятском направлении, разбить 2-ю армию и овладеть районом Сарапул, Боткинский и Ижевский заводы; Западной армии — разгромить 5-ю армию и занять район Бирск, Белебей, Стерлитамак, Уфа, выйти к реке Ик и ударом в тыл 1-й армии помочь Оренбургской армии овладеть Актюбинском и Оренбургом; Оренбургская армия должна была также соединиться с Уральской армией; 2-му Степному корпусу предстояло занять Семиречье. В директиве не было определено направление сосредоточения основных усилий, но уже 3 марта адмирал Колчак указал дополнительно, что в предстоящих операциях главный удар должен быть нанесен Западной армией в целях овладения уфимским районом.
