(Матильда Кшесинская)
В последний раз Кшесинская выступила в театре 10 февраля снова в «Дон Кихоте», и через 5 дней – в эрмитажном спектакле для членов императорской фамилии и лиц, приглашенных от двора.
Уходя в отпуск, она передала Анне Павловой балет «Баядерка». Юная балерина пользовалась особым покровительством всесильной Матильды. Мы еще поговорим об этом, когда доберемся до биографии Анны Павловой. Чтобы помочь Павловой изучить балет, Кшесинская репетировала с ней его целиком, показывая все движения. Павлова одновременно проходила «Баядерку» с Е.П. Соколовой
[163]. Неизвестно, чье участие было для нее более ценным на самом деле, но в своих воспоминаниях, Павлова не посчитала нужным отметить помощь, оказанную ей Кшесинской в работе над этим балетом.
Рождение сына
Рожать она решила в Стрельне, подальше от любопытных. Но в нужный момент 18 июня ее личного доктора не оказалось в городе, и пришлось вызвать ассистента профессора Отта, доктора Драницына, который вместе с личным доктором великого князя Михаила Николаевича, Зандером, принимал ребенка. Роды оказались очень тяжелыми, врачи не знали, кого спасать – мать или дитя, но в результате оба выжили.
Некоторое время после родов Матильда провалялась в горячке, после чего к ней наведывался Сергей. «Он отлично знал, что не он отец моего ребенка, но он настолько меня любил и так был привязан ко мне, что простил меня и решился, несмотря на все, остаться при мне и ограждать меня как добрый друг. Он боялся за мое будущее, за то, что может меня ожидать. Я чувствовала себя виноватой перед ним, так как предыдущей зимой, когда он ухаживал за одной молоденькой и красивой великой княжной и пошли слухи о возможной свадьбе, я, узнав об этом, просила его прекратить ухаживание и тем положить конец неприятным для меня разговорам. Я так обожала Андрея, что не отдавала себе отчета, как я виновата была перед великим князем Сергеем Михайловичем».
Теперь следовало решить, как назвать новорожденного. Сама Матильда мечтала, что когда-нибудь будет называть сына Ники, но такое имя могло вызвать неправдоподобные слухи об отцовстве государя. На этот период времени князь Андрей временно устранился из ее жизни, так что она не могла даже дать ребенку его отчество, не навлекая на себя новых бед. В результате решили так. Ребенка будут звать Владимиром, в честь отца Андрея, отчество же дал Сергей Михайлович.
Крестными ребенка стали сестра Юлия и полковник Сергей Андреевич Марков, служивший в Лейб-гвардии Уланском ее величества полку. В этот день великий князь Владимир Александрович подарил внуку чудный крест из уральского темно-зеленого камня с платиновой цепочкой.
Через два месяца после родов, 16 августа 1902 года, Кшесинская уже танцевала в Петергофе на парадном спектакле по случаю свадьбы великой княгини Елены Владимировны с королевичем Николаем Греческим. Да, разумеется, она пополнела, но это ее несколько не портило.
В этом же году Юлия ушла в отставку и вышла замуж за барона Зедделера.
Жизнь текла своим чередом, с маленькими радостями и небольшими огорчениями. Сын рос здоровеньким и не доставлял особых хлопот, по праздникам он получал подарки от великих князей и всех, кто хотел почтить своим вниманием балерину Императорских театров Кшесинскую. Однажды перед сном колыбельную маленькому сонному Вове пропел сам Собинов
[164], заглянувший на огонек в гостеприимный дом Матильды Феликсовны.
В начале 1903 года Кшесинскую пригласили на все шесть недель Великого поста в Вену, где она должна была теперь танцевать «Коппелию» и выучить с венскими артистами новый для нее балет, «Эксцельсиор», в постановке венского балетмейстера, технически очень сложный.
По наблюдениям современников, Кшесинская бралась за самые трудные роли, и с радостью соглашалась танцевать как в классических, так и в современных балетах, постоянно пробуя себя в разных ситуациях и техниках. Она любила эксперименты, поэтому в дальнейшем мы будем видеть ее как в классических балетах Петипы, так и в авангардных балетах Фокина.
Гастроли начались в середине февраля. От театра пригласили Кшесинскую и ее обычного партнера Николая Легата, также поехала Ольга Боркенгаген и Любовь Егорова. Кшесинская была очень довольна таким актерским составом, так как во время поста, когда спектаклей в театре нет, она рассчитывала поработать с Легатом над своей техникой. После последних уроков с Чекетти ей стало казаться, что чеканная итальянская техника исполнения немного загрубила ее манеру двигаться. Егорова также брала уроки у Легата, поэтому ее это также устраивало. Теперь можно было и хорошо заработать, и одновременно осуществить задуманное.
В театре их ждал неожиданный и приятный сюрприз: выстроившаяся к их приезду труппа во главе с балетмейстером встретила наших артистов овацией. Это сразу же положило начало дружеским отношениям.
Все шло очень хорошо, каждый день театр набивался публикой, на сцену несли цветы, а в один из дней стало известно, что в театр прибыл император! Оказалось, что в Вене это настоящее событие, потому как император не любит балет. Появление в их стенах монарха было приписано гастролирующим там русским артистам.
Прощаясь с Кшесинской, дирекция театра вручила ей памятную медаль в честь ее выступления в Вене в Королевском театре.
В общем, гастроли прошли, что называется, на ура!
В Вене Кшесинскую ждал еще один приятный сюрприз: проездом там оказался великий князь Владимир Александрович, который остановился в той же гостинице, что и наши актеры, и как-то даже разделил с Матильдой утренний кофе.
А потом ее пригласили на большой бал, где она много танцевала и отказалась только исполнять знаменитый венский вальс, так как не была уверена, что сделает это идеально. А ведь ей, приме-балерине, не пристало вдруг оказаться в чем-то хуже других. В свободное от работы время Кшесинская дала пресс-конференцию для журналистов, а потом еще посетила спектакль знаменитой Айседоры Дункан. Последняя ей очень понравилась: «Ее танец привел меня в восторг. Она танцевала босиком, очень много работала над своим искусством и вполне им владела. В своих танцах и особенно в своих позах она выглядела совершенно как античная статуя. Ее венский вальс в красном костюме так меня увлек, что я даже встала на стул и начала кричать во весь голос, вызывая ее».
В Вене Кшесинская получила предложение поехать на гастроли в Америку, путешествие обещало быть очень интересным, в то время в Штатах еще не знали русского балета, и отработав там хотя бы один спектакль, Кшесинская могла навсегда войти в историю как первая русская балерина, покорившая Америку, но она отказалась, так как не желала надолго расставаться с сыном и любимым человеком. Зато поехала в Москву, где понадобилось срочно заменить балерину Рославлеву
[165] в «Дон Кихоте».
