— …Мне нужен комендант крепости полковник Аммон, — сказал он солдатам, сойдя на береговую платформу.
Старший ефрейтор, чуть помявшись, отсалютовал и предложил подождать.
Все, подумал Доминик. Пути назад нет.
Хотя, наверное, его и шесть лет назад уже не было…
— Господин майор?
Вот он, полковник. Ему лет сорок пять. На синем артиллерийском кителе — Юстиниановский крест.
Все нормально…
Доминик поднял правую руку так, чтобы полковник видел надетый на его безымянный палец иридиевый перстень. Открытой ладонью вперед. Там, на печатке перстня, был знак: фигура коня, перечеркнутая стрелкой. Символ бога Урана.
Полковник всмотрелся — и вытянулся перед майором по стойке «смирно».
— Во имя Неба, — сказал Доминик. — Мне нужно убежище.
Море вскипело.
Рудольф Бертольд находился на борту военного корабля в первый раз в жизни, и от души надеялся, что — в последний. Мостик «Деметрия Полиоркета» шатало так, что Рудольф едва держался на ногах, схватившись за поручень.
— Советник, вы целы? — капитан Араго. Заботливый, черти бы его взяли…
— Со мной все в порядке. Что связь? Они не отвечают?
— По–моему, они только что ответили, — заметил старпом, лейтенант Георгиос.
Капитан пока промолчал.
Рудольф стиснул зубы. Да, они ответили. Залпом из пушки Витицкого. База примерно такой же пушки вертелась впереди, на баке «Деметрия». Она напоминала винт вертолета, только была округлой в сечении — и с серебристыми тарелочками на концах. Включив подачу энергии, можно мгновенно создать в точке пересечения лучей от этих тарелочек температуру в шесть тысяч градусов. Если эпицентр такого залпа окажется внутри корабля — от него останется облако пара.
Вот это с нами чуть и не случилось…
На крейсерах типа «Пирр», в том числе и на «Деметрии Полиоркете», пушек Витицкого было по две: на баке и на юте. Но — они слабые. По сравнению с крепостной, конечно.
— Что все–таки со связью? — спросил Рудольф.
Капитан и старпом посмотрели на него, кажется, с сочувствием.
— Вы действительно считаете, что они станут с нами разговаривать? — капитан Араго был невозмутим, как Юпитер.
— Да. Я не имею права считать по–другому. Мы здесь, чтобы добиться разговора.
— А если не добьемся?
Рудольф вздохнул.
— Мы обязаны добиться. Капитан… Вы даже не представляете, что иначе будет.
— Не представляю, так объясните, — сказал капитан сухо.
Помягче надо с моряками, напомнил себе Рудольф. Они нервничают.
— В общих чертах я уже вам говорил. Вчера в этой крепости скрылся некий человек. Офицер. Кавалергардский майор, подозреваемый… в измене. Комендант крепости не только отказался его выдать, но и заявил, что больше не подчиняется приказам командования. Дальнейшее мы видели… Это заговор. Крупный заговор. Причем мы не знаем, насколько далеко он протянулся, вот в чем дело… Поэтому — надо попытаться хоть как–то договориться. Чтобы притушить это здесь… потому что, если такие мятежи пойдут цепочкой — вы сами понимаете, что будет…
Он замолчал. Лейтенант Георгиос стоял рядом, напряженно глядя в бинокль. Рудольф посмотрел в ту же сторону. На башни крепости Аквила, белеющие вдали.
— Что это за заговор? — спросил капитан Араго.
Рудольф развел руками.
— Не совсем ясно… Но очень похоже, что это ураниты.
Араго приподнял бровь.
— Ураниты? Полумифическая секта?
Спокойно, сказал себе Рудольф.
— Они сами приложили усилия, чтобы стать полумифическими… Большие, надо сказать, усилия. На самом деле — у них довольно обширная агентура, работающая на кого–то из закулисных политиков… Там все запутано. Но я точно могу сказать: если мы не замирим крепость — будет война. Здесь, на Антиохии. Настоящая война. Вот я почему так настойчив.
— Понимаю, — сказал Араго. — Я вам помогу, конечно… Но у меня еще один вопрос. Что вы будете делать, если они вообще нам не ответят?
— Над нами на геостационарной орбите висит легкий космический крейсер «Калипсо», командиру которого я имею право отдавать приказы. Вот это — на случай, если они не ответят. Теперь вы, наверное, еще лучше понимаете, почему я настаиваю…
Араго сдержанно кивнул. Рудольфу самому было от собственных слов тошно. Он прекрасно понимал, что будет, если современный космический крейсер ударит по Аквиле своей главной батареей. А капитан, надо думать, понимает это еще лучше. Котел бурлящей лавы здесь будет, и впадина в морском дне потом. На месте острова.
— «Зеефогель» возвращается, — сказал лейтенант Георгиос.
Рудольф посмотрел вверх. «Зеефогель». Быстрый тупоносый самолетик–биплан, полчаса назад посланный с крейсера на разведку. Еще минута, и сядет…
Летчик «зеефогеля» был совсем молодым парнем. Он сдвинул на лоб очки и встал перед Араго по стойке «вольно».
— …Стреляли по мне. То ли из «штайров», то ли из «хевисайдов». Я еле увернулся. Башни накрыты броневыми колпаками. Людей на поверхности нет. Они… — он сглотнул. — Они готовятся к обороне. По всем правилам. По–моему… — он смялся, не договорил.
Араго тоже молчал, задумавшись. Рудольф понимал, что подумать ему сейчас есть о чем. Нынешние океанские крейсера — это, по существу, мониторы. Они предназначены для стрельбы по береговым целям. Причем не сопротивляющимся. Но крепость — она по определению имеет преимущество перед кораблем. Даже если калибры орудий у них равны. А тут и равенства–то никакого нет. Взять Аквилу силами одного «Полиоркета»?.. Безумие. Да, Рудольф знал, что он имеет право отдать такой приказ, и знал, что никогда этого не сделает. Надо их успокоить…
— Господа… Я ничего не понимаю в военном деле. Как раз поэтому вы можете меня… не бояться. Я не буду принимать никаких военных решений без совета с вами, — он выделил слово голосом. — Крепость с нами говорить не хочет. Если контакт не состоится… вы знаете, что будет. Ничего хорошего. Господа офицеры, вы хорошо знаете технические возможности своего корабля. Я их не знаю совсем. Что мы можем сделать? Как нанести по крепости несмертельный удар, показывающий серьезность наших намерений? Может быть, сохраним кому–то жизнь… хотя я в это уже не очень верю. Но попытаться надо. Глядишь, зачтется.
Он умолк.
— Мы уже думали, — сказал лейтенант Георгиос. — Пушки Витицкого…
— Нет, — сказал Араго. — Да, у нас две пушки Витицкого, а у них только одна. Но ширина базы у нее чуть ли не втрое больше, чем у наших. И эффективная дальность — раза в полтора. Мы, конечно, маневренны, и сделать, чтобы они нас не накрыли — можем. А вот нанести им серьезный удар — нет. Это невозможно физически. Если мы выберем такой путь, они скорее в нашей беспомощности убедятся, чем в других качествах. Увы.
