Игорь подумал немного, а потом наклонил голову:
– Вполне.
– Ты очень на меня обиделся? – вдруг шепотом спросила она. – Вот, прядь седая появилась… – Она протянула руку к его лбу. – Ведь это из-за меня? Из-за меня, да?
Он отвел ее руку от своего лица.
– Бессмысленный, бабский, никчемный разговор, – ответил он тоже шепотом, почти смеясь, но Лара заметила, как подрагивают крылья его носа – значит, он сердится, он вне себя. Ей ли не знать все его повадки!
– Бабский? – обиженно повторила она.
– Дурацкое копание в эмоциях, пускание соплей и ковыряние в старых ранах, от которых ничего, абсолютно ничего не изменится! – Игорь чуть-чуть повысил голос.
– Не слишком ли ты рационален? – устало спросила Лара. – Откуда тебе знать, может быть, все еще изменится… Миленький, хороший – прости меня!
Что-то дрогнуло в глазах Игоря. Он положил ладонь на ее руку, в которой она сжимала зажигалку. Невинный, простой, дружеский жест – но внутри Лары как будто взорвалась бомба. Тысячу лет этот человек не прикасался к ней, но теперь, стоило ей почувствовать его прикосновение, как моментально телом, всей кожей она вспомнила о тех бесконечных ласках, которыми они делились каждый день. «Надо бы уйти, закончить эту сцену, – мелькнуло у нее в голове. – Еще неизвестно, чем все может закончиться. Надо бежать!»
– Я прощаю. Ты славная девочка. Просто… просто уж так получилось, – печально улыбнувшись, произнес Игорь.
«Нет, я не уйду, – решила Лара. – Чего я боюсь? У меня все под контролем. Немного поиграть… что в том плохого?»
– Послушай, – торопливо сказала она. – Ты ведь не ханжа, не дурак, ты умный, добрый… Давай все забудем, давай простим все друг другу!
– Да-да, конечно! – горячо согласился он, глядя на бывшую жену с нежностью и сожалением.
– Так ты согласен вернуться ко мне? – спросила Лара, наполовину шутя, наполовину серьезно.
Игорь мгновенно отрезвел.
– Значит, ты предлагаешь вернуть все на старые места? Забавно… Именно сегодня? Что, пойдем в ЗАГС и снова подадим заявление – люди добрые, пожените нас обратно? – он говорил как будто тоже наполовину шутя.
– Ты согласен? – Она хотела засмеяться непринужденно, но вместо этого маленькая слезинка стремительно выскользнула у нее из-под черных длиннейших ресниц, быстро скатилась по щеке и шлепнулась на полотняную скатерть, мгновенно впитавшись. «Что за глупости! – возмутилась Лара. – Какая-то ерунда со мной происходит!»
– Нет. Я не хочу, – сказал он уже серьезно.
– Почему? Хотя я понимаю, в тебе еще обида бродит. Но, поверь, через несколько месяцев мы будем вспоминать эту историю со смехом! Не бывает безнадежных ситуаций…
– Бедный Костя, он же просил нас не переигрывать обратно.
– Костя хороший человек. Он поймет нас! – с жаром возразила Лара, чувствуя, что вторая слезинка тоже вот-вот вырвется на свободу.
– Нет, Лара, давай закончим этот разговор, – похоже, Игорю совсем расхотелось шутить.
– Ну что, что тебе мешает?! – разозлилась она. – Елена? Она тоже переживет. Видишь, тебе-то я ее простила, прости и ты мне Костю.
– Я ее люблю, – вдруг сказал ее бывший муж. – Потому и не хочу. И не могу по той же причине. Если бы ее не было, то я, возможно, и рассмотрел бы твое предложение, но в данных обстоятельствах обратный ход представляется мне невозможным. Аминь.
– Какой еще аминь? – возмутилась она. – Различай любовь и влюбленность! Скоро у вас это пройдет, и вот тогда ты пожалеешь…
– Лара, я люблю ее, – легко повторил он.
– Ты… ты ее не знаешь! Ты слышал о Терещенко? Меценат и спонсор… Он ее любовник. Я тебе не могу всего рассказать, но он…
– Терещенко? – переспросил Игорь. – А… теперь все понятно. Но у него шансов тоже нет – Елена любит меня.
– Наивный! – с досадой воскликнула Лара. – Ты как был лопухом, так им и остался. Она, твоя Елена…
– Да перестань ты сплетничать! – разозлился Игорь. – Ладно, черт с тобой, я тебе скажу, чтоб ты успокоилась… Я тебе скажу: нас теперь ничто не разлучит с Еленой… Ведь ты обожаешь всякие пафосные вещи? Потому что у нас будет ребенок.
В кафе звучала негромкая музыка, так же негромко переговаривались посетители за соседними столиками, кто-то с железным визгом подвинул тяжелый стул, звякнул колокольчик у дверей, потом на миг в помещение ворвался монотонный уличный шум, но Лара ничего этого не услышала – она словно оглохла. То, над чем она недавно шутила, становилось все более и более серьезным для нее, окружающий мир менялся у нее на глазах. Если недавно она почти с неприязнью отторгала всякие мысли об Игоре, то теперь он почти полностью занимал ее мысли.
– Что? – просипела она, продираясь сквозь вязкую тишину в ушах.
– Ты все прекрасно слышала, – покачал головой Игорь. – Повторять я не хочу. Это нельзя мусолить.
«Как я унизилась, – с тоской подумала она. – Ведь он понял, что под конец я была искренна, что я действительно хотела, чтобы все было как раньше… И что на меня нашло?»
– Я вас поздравляю, – натянуто улыбаясь, произнесла она. – Это так… мило!
– Большое мерси.
– Надеюсь, ты не слишком серьезно воспринял меня? Я шутила, просто шутила. Знаешь, женщине все время хочется испытать на прочность мужчину, который находится рядом с ней.
– Раньше ты такой вредной не была, – усмехнулся он.
– Раньше? Да, раньше… – пробормотала Лара, нечеловеческим усилием воли удерживая поток слезинок, которые рвались на свободу. – Мне пора, Костя ждет… В общем, последними словами мы обменялись, все трогательно и душевно… Я желаю вам с Еленой счастья… А теперь пойду, пожалуй!
Закрыв глаза, она залпом допила свой бокал, ослепительно улыбнулась и ровной походкой направилась к выходу, оставив своего бывшего мужа за столиком одного. Он, кажется, никуда не торопился и только бросил ей вслед сожалеющий взгляд…
Лара чувствовала себя разбитой и уничтоженной. Умом она понимала, что ничего особенного не произошло, что ей уже должны быть безразличны и ее бывший муж, и сожительница ее бывшего мужа, что ее собственная жизнь складывается довольно гладко – вон, даже тропический загар еще не успел смыться, Костя влюблен, как мальчишка… Славный Костя – красавец, добрейший, умнейший человек, мужчина, косая сажень в плечах, именно о таком мечтала для дочери ее мать… Чего еще надо? Почему тоска и сожаление терзают душу? Причем совсем другое сожаление, нежели чем у Игоря…
Прохожие смотрели ей вслед, в витринах и стеклах проезжающих машин отражался ее четкий, высокий силуэт. «Я прекрасна. Я лучше всех. Я лучше этой бледной субтильной мышки… – убеждала Лара саму себя. – Но разве в этом счастье? В чем смысл? Почему так?»
Она почувствовала, что запуталась и совершенно ничего не понимает в этой жизни. Надо было хорошенько подумать, чтобы найти вдруг утерянные ориентиры. Она думала и думала, а они все не находились, все только запутывалось еще больше.
