Трущобникам тогда вместо убогих комнатенок в двухэтажных халупах с удобствами во дворе бесплатно выделяли квартиры в высотных домах. Старые домишки безжалостно сносили, центральные улицы, на которых чаще всего и находились трущобы, застраивали новыми зданиями.
Большинство новоселов радовались до полусмерти, оказавшись на новом месте. Особенно выиграли те, на чьих метрах было прописано много душ, поскольку жильем оделяли исходя из норматива двенадцать квадратных метров на человека. Счастливчики получали квартиры побольше, иногда и не одну, а несколько.
Конечно, не обходилось и без перегибов. Непонятно как в разряд трущоб порой попадали вполне крепкие и ухоженные дома, хозяевам которых совершенно не хотелось выезжать из центра Казани и перебираться на выселки. Они пытались доказывать свое право жить там, где им хочется, но их особо не слушали. А старинные дома, откуда выгоняли правдоискателей, незаметно оказывались в собственности шустрых граждан, которые быстро находили им применение.
Жанна жила на пятом этаже. Лифт не работал, криво висящая табличка, покрытая слоем пыли, возвещала, что он на ремонте. В подъезде пахло кошками и сыростью.
Неужели люди «сверху» не гнушаются ходить сюда? Одно из двух: или она сама к ним выезжает, или работает настолько профессионально, что к ней хоть куда пойдешь.
Дверь была приоткрыта: очевидно, меня ждали. Я заглянула в прихожую, громко поздоровалась, представилась и на всякий случай добавила:
– Я от Светланы.
С Жаном мы попрощались скомканно и сухо. Неуместный романтический флер растаял, зато вернулся страх, не дававший мне спокойно жить. Я нервничала перед встречей с гадалкой, он выглядел смущенным и вроде бы виноватым. С чего бы? Времени поразмышлять не оставалось, я пообещала рассказать, как все пройдет, и умчалась на встречу с Жанной.
В зеркало заднего вида я видела, что Пожидаев некоторое время стоял и смотрел вслед моему «Фольксвагену», потом развернулся и пошел по направлению к театру.
Однокомнатная квартира, где я оказалась, выглядела нежилой. В ней почти не было мебели, лишь пара стульев, диван, стол и кресло. Окна прикрыты плотными занавесками, отчего в комнате загадочный полумрак. Вероятнее всего, Жанна специально снимает это помещение, чтобы принимать клиентов. Экстрасенс тут же подтвердила мои мысли. Она вышла откуда-то сбоку, по-видимому из кухни, и сказала:
– Хорошо, что пришли пораньше. Располагайтесь. Как видите, обстановка спартанская. Я не живу здесь, только принимаю. Дома это невозможно: энергетика у людей разная, а у меня семья. Сами понимаете.
Я не вполне понимала, но робко кивнула. Жанна устроилась на диване и жестом указала на кресло напротив. Я послушно села, с любопытством поглядывая на хозяйку.
Экстрасенс оказалась вполне обычной женщиной. Никакого демонизма во взоре, никаких чудаковатостей в одежде. Элегантный брючный костюм, коричневые туфли на высоком каблуке, минимум косметики, свежий маникюр. Правда, пальцы унизаны кольцами с массивными камнями, а на тонких запястьях болтаются с десяток браслетов, но это можно объяснить экстравагантным вкусом.
Жанна молчала, внимательно вглядываясь в мое лицо. Мне стало не по себе, и я заерзала в кресле. Пауза затягивалась. Видимо, гадалка ждет объяснений? Я открыла рот, чтобы рассказать, зачем пришла, но женщина опередила меня:
– Мне нужно взять вас за руку. Разрешите?
Я торопливо протянула ей обе руки.
Минут через пять Жанна выпустила мои ладони, встала, обошла кресло, оказалась за моей спиной. Коснулась лба, висков и затылка. Некоторое время стояла, обхватив мою голову прохладными пальцами. Потом вздохнула и вернулась на место. Закурила тонкую сигарету и буднично проговорила, перейдя на «ты»:
– Теперь все тебе расскажу.
– Вы не спросите, почему я пришла?
– Я и так это знаю. Теперь пришло время узнать тебе.
Признаюсь, я была заинтригована, но не слишком верила происходящему. Если она заговорит о венце безбрачия или о чем-то подобном, надо прощаться и уходить.
– Ведьма тебя морочит, отсюда и страхи, – обронила Жанна и монотонно продолжила: – Видишь то, чего на самом деле нет. Началось это примерно месяц назад. Может, немного меньше. Ты потеряла кровного родственника. Мужчину старше тебя. Видимо, отца. Умер быстро, не мучился. Потом вторая смерть, совсем недавно. Опять мужчина. Но не родственник и не любовник.
Я потеряла дар речи. Такого я не ожидала. Однако обмана быть не могло. Жан звонил Светлане при мне и ничего не объяснил, сказал просто, что хорошей знакомой нужен совет. Правда, теоретически мог перезвонить позже и все рассказать, но зачем ему это? Никакого смысла, никакой выгоды. Для чего Пожидаеву сложный многоступенчатый заговор с привлечением других людей? Впечатление произвести? И потом, он сам узнал обо всем пару часов назад. У него просто времени не было подготовить Жанну, найти эту квартиру…
– Не веришь? Твое право, убеждать не стану. Но знай, фокусов я не показываю. Просто считываю информацию, которая у тебя вот тут! – Она легонько постучала себя по лбу. Браслеты мелодично звякнули. – Все именно так, как я и сказала.
– Вы правы, – проговорила я. – Так и есть. Папа умер, дядя Альберт умер. А я живу как в фильме ужасов.
Неожиданно захотелось плакать. Я глубоко вздохнула и принялась часто моргать, но слезы все равно потекли. Жанна не делала ни малейшей попытки успокоить меня, только смотрела долгим, сочувственным взглядом, и под лучом этого взгляда мне становилось спокойнее. Когда слезы иссякли, я спросила ломким голосом:
– Что же мне теперь делать?
– Ворожея – вдова твоего отца, но не твоя мать. Хочет извести и изведет. Если ей не помешать.
– Зачем?
– Деньги, – пожала плечами Жанна. – Всегда только деньги. Ей нужно, чтобы тебя не стало. Черная ведьма хочет отправить тебя за матерью и отцом. Сводит с ума. А потом сделает так, что ты сама захочешь умереть.
Голос, произносящий эти слова, звучал невозмутимо и невыразительно. Экстрасенс была поразительно хладнокровна: никакой патетики, никакой экзальтации. Верно, ей часто приходилось сталкиваться с такими вещами. Я окончательно, безоговорочно поверила ей. Даже немного успокоилась.
– Как я могу ее остановить?
– Сама никак. Но я тебе помогу. Начнем прямо сегодня. Ведьма положила в могилу отца твою вещь. Белье, перчатку, украшение – точно не скажу. Предмет зарыт на глубине примерно полметра, в изголовье. Эта вещь теперь тянет тебя в могилу. Ты уже одной ногой в земле. Выкопаешь этот предмет и принесешь мне. Дальше моя забота.
– Мне что, сейчас идти на кладбище? – обомлела я, всеми силами пытаясь подавить волнение.
Жанна сцепила в замок тонкие пальцы. Кольца и браслеты снова тихонько тренькнули.
– Придется, если хочешь жить. За тебя этого никто не сделает. Эта вещь точно там, не сомневайся. Отправляйся на кладбище, выкопай и сразу же принеси сюда. Только чтобы ведьма не знала, куда и зачем ты идешь. Поняла?
