Большое красное сердце медленно плыло над склоном горы.
– Ну вот, упустила... – с огорчением произнесла Валя.
– У тебя этих сердец... – Лида не договорила.
– Лида, Илья хочет, чтобы я уволилась с работы.
– Зачем? – Подруга повернулась к ней – бледная, далекая ото всего.
– Ему не нравится моя работа.
– А-а... Так я не поняла – что ты решила насчет Ванечки своего?
– Ничего. Зачем мне Ванечка, когда есть Илья?!
* * *
Откуда Илья тогда узнал, что Ваня ее бросил? Валя не знала. Наверное, Лидка ему все-таки проболталась – скрывала, скрывала несколько месяцев, а потом проболталась.
Он пришел к ней в начале лета – на дачу Валя ехать отказалась и сидела в городе одна. У нее уже тогда зародилась эта идея – продать дачу к чертовой бабушке, чтобы не вспоминать ни о чем. Буквально – сидела в кресле-качалке на балконе и читала одну и ту же бесконечную книгу – «Отверженных» Гюго.
Он позвонил в дверь – она открыла.
– Чего тебе? – равнодушно спросила она, глядя в сторону.
– Вот проведать решил, – Илья вошел, не дожидаясь приглашения.
– Мне некогда...
– Вижу я, как некогда. Чаем хоть напои.
– Пожалуйста...
Она заварила чай на кухне, села напротив, все так же глядя в сторону. Усталая, безразличная, холодная. Мертвая.
– Ты одна?
– Да, дед с мамой на даче.
– Как они?
– Ничего, мама вот только неважно себя чувствует. Зачем ты пришел? Уходи. Лидке не понравится, что ты ко мне приходил.
– Переживет, – грубо сказал он. – Я вот что решил – выходи за меня.
– Что? – Валя удивленно подняла на него свои темные, болотного цвета глаза, машинально отбросила волосы назад. – Зачем?
– Затем, что я люблю тебя, – мрачно признался он.
– Деев, я не могу!
– Почему?
– Потому что...
Она замолкла, задумалась. Сидела, ничего больше не говоря, тоненькая, в ситцевом летнем платье, сквозь разрез которого виднелась бледная босая нога – узкая лодыжка, маленькие, точно у ребенка, пальцы.
Илья бухнулся на колени и прижался к этой ноге щекой. Валя даже не успела опомниться, она тогда вообще была какой-то заторможенной, могла думать только о Ванечке, о милом Ванечке, которого потеряла навсегда...
– Ты что? – удивилась она, пытаясь вырваться, но это было не так-то просто. – А Лида?
– Не нужна мне Лида! – сказал он яростно. – Кой черт мне Лида, когда я тебя люблю!
– А... Нет, Илья, ничего не получится, – сказала Валя, безуспешно пытаясь оттолкнуть его от себя. – В общем, даже и не в Лиде дело...
– Ты что, думаешь, он к тебе вернется, Ванька твой?
– Нет, он ко мне не вернется. Пусти!
– Знаешь, я тебя больше никогда не отпущу... – угрожающе забормотал он. – О, ты меня плохо знаешь!
Щека у него была горячей и почему-то мокрой. Позже, вспоминая об этом, Валя решила, что Илья, наверное, плакал тогда. Впрочем, то был первый и единственный раз, когда он плакал.
– Зачем я тебе? – с ужасом спросила она. – Ты же меня ненавидишь! Помнишь, позапрошлым летом говорил, что ты меня ненавидишь, называл еще меня всякими словами... Ты даже мне про какой-то ад говорил!
– Глупая, глупая Валька... Я же ревновал тебя! Забудь. Мне, например, еще тогда, сразу было ясно, что Тарасов – сволочь та еще.
– Он хороший!
– Хороший... Только где он сейчас?
Илья вдруг отпустил ее, сел рядом. За окном плыли облака, летел легкий тополиный пух.
– Ванечка... – пробормотала Валя и тихонько заплакала. Она совсем недавно смогла плакать – до того она словно брела по раскаленной, иссушающей душу пустыне, где не было ни капли воды.
– Перестань. Он того не стоит.
– Нет, ты не понимаешь... – Она икнула, Илья дал ей выпить чаю из своей чашки, и она послушно глотнула несколько раз, стуча зубами о край чашки. – Ты ничего не понимаешь... Я жить не хочу...
– Чушь собачья. Между прочим, если ты не будешь жить, то я тоже умру, – злорадно сообщил он. – Хорошо тебе будет на том свете, если ты узнаешь, что еще одного человека уморила?
– Не надо... ты сам чушь говоришь!
– Нет, это правда.
– Я не верю...
– В общем, так, Валя Пирогова, – хмуро произнес Илья. – Ты должна стать моей женой. Раз ты все равно собралась помирать, то хуже уже не будет. А в этом случае хоть один человек будет счастливым...
– Ты? – недоверчиво спросила она сквозь слезы.
– Да, я.
– Ты же меня ненавидишь... – растерянно повторила она, уже не зная, чем ему возразить.
– Дурочка, я тебя люблю! – закричал Илья.
Далее события развивались каким-то странным образом. Валя не дала Илье какого-то определенного ответа – она сама не знала, как ей дальше жить, но почему-то он почти каждый день стал появляться у нее дома. Одновременно пропала Лида – перестала звонить, и все. В этом не было ничего странного – ведь Лида любила Илью, а теперь он для нее был потерян навсегда.
Лида объявилась позже, к осени. Она сказала Вале, что была очень обижена на нее, но теперь все обиды в прошлом.
– Чего обижаться, когда с самого начала было ясно, что Илья любит только тебя, – сказала она.
– Лида, Лида, что мне делать?! – в отчаянии бросилась тогда Валя к подруге за советом. – Илья – он как танк, он идет напролом. Ему совершенно наплевать, что я до сих пор не могу забыть Ванечку. Он хочет жениться на мне – и все. Хуже всего, что мы уже подали заявление в ЗАГС!
– Он что, силой тебя заставил подавать заявление? – удивилась Лида.
– Нет, но... Иногда мне кажется, что силой, – потому что я совершенно не могу сопротивляться ему. Он полностью подчинил меня своей воле...
– Мы должны смириться... – вдруг заявила Лида. – Таким, как Илья, нельзя противоречить.
И Валя вышла замуж за Илью. Лида была свидетельницей на их свадьбе. Потом, через пару лет, она встретила Стаса Сокольского. И прошлое было забыто – казалось, навсегда...
* * *
– Что же вы к нам больше не заходите? – спросил Валю Герман Коваленко в следующую пятницу.
– Куда? – спросила она.
– Ну к нам, в студию. Раньше вы почти на каждом занятии присутствовали!
– Мне некогда, – пожала плечами Валя. – И, вообще, я работаю последние две недели.
– А что будет потом? – удивленно спросил Герман. На нем был темно-синий простой свитер и вроде бы мешковатые брюки, но дорогого стоила та простота.
