Мрази…
Конечно, генерал не слишком-то поддерживал монархию, особенно в последнее время. Раньше она была оправданна и давала какую-то стабильность, но не сейчас, когда на троне была форменная чехарда. Конечно, принцы, рвущиеся к власти как животные к кормушке, было малоприятными личностями, но у генерала основными претензиями к ним были не эти. Они могли бы и дальше воровать в рамках того, что было даже после падения цен на нефть, но они должны были остановить чехарду на троне, выбрать кого-то, кто мог править довольно долгое время, и подчиниться ему. Ради интересов государства. Но раз они не смогли сделать это даже перед лицом смертельной опасности, генерал поддержал первый переворот.
Генерал Валид Аль-Шихри теперь был одним из немногих кадровых военных, оставшихся в распоряжении Коалиционного правительства (так это теперь называлось), у него были под рукой боеспособные соединения, и он был уважаем племенами. Все это в совокупности позволило ему занять пост министра обороны и обезопасить свое положение настолько, насколько это возможно в озлобленной крысиной стае. Но он видел, что конец их близок и скоро настанут события, которые покончат и с ними со всеми, и со страной.
Если они не найдут способ переломить ситуацию.
Аль-Джиди, гражданский вождь переворота и их духовный лидер, верховный муфтий Бин-Салем, в общем понимали, что происходит, не могли не понимать. Они использовали риторику и законы шариата, которые на словах принимались всеми, но на деле две трети из тех, кто находился в стране, ждали совсем другого. По шариату один мусульманин не может грабить другого мусульманина. А вот как быть, когда у одного мусульманина «Роллс-Ройс», а у десяти других не хватает даже на еду для детей, – вот об этом Коран не говорит ничего. Пока с грабежами как-то боролись, частично революционные гвардейцы, частично армия, частично те из богатых людей, кто еще остался, и их наемники. Но котел был полон пара и вот-вот готов был взорваться. Гастарбайтеры и йеменские бандиты, получив доступ туда, куда раньше доступа не имели, были поражены роскошью, и на их фоне собственная нищета казалась еще более несправедливой. Каждая отрубленная за воровство рука, каждый расстрелянный наемниками бедняк-гастарбайтер множили ненависть, причем объектом ненависти была уже не власть, а саудовский народ в целом. Пока речами и репрессиями, страхом перед наказанием удавалось держать ситуацию под контролем. Но рано или поздно среди массы голодных появятся свои пророки. Они скажут не то, что написано в Коране, а то, чего хочет услышать большинство.
И тогда им конец…
Кортеж генерала, целиком состоящий из сильнобронированных машин американского производства, пробивался через некогда чистые и ухоженные улицы Риада. Теперь на них чего только не было, начиная от угнанных дорогих джипов, на которых ездили те, кто до этого не мог позволить себе машину вообще, и закачивая мотороллерами и ослами.
Как раз такой осел перегородил дорогу, и кортеж начал объезжать его. Генерал выругался.
В здании министерства обороны, наиболее новом и современном, сданном в эксплуатацию только семь лет назад, собрались все, это было видно по машинам, припаркованным у здания. Вон даже «Лэнд Круизер» зеленого цвета стоит – это машина Аль-Джиди, политического лидера переворота. Ее взяли из гаража Его Величества, но на этой машине ездил не сам король, ездила его охрана. По требованию бывшего адвоката его перекрасили в цвет ислама – зеленый. Перекрашивали быстро, и получилось не очень – краска уже отслаивалась…
Генерал в сопровождении верных ему людей, среди которых были только люди его племени, поднялся на верхний этаж. Там в кабинетах с прозрачными крышами сидело революционное руководство, Временный революционный совет, в том числе и сам Аль-Джиди. Министерство обороны выбрали как революционный штаб по трем причинам: оно было самым новым и современным среди правительственных зданий, оно было большим и удобным, хорошо охранялось, и оно не было королевским дворцом. По политическим соображениям ВРС не стал занимать ни один из королевских дворцов и отдал их на разграбление, чтобы хоть немного утолить жажду справедливости простого народа.
Генерал вошел в зал для заседаний, оставив охрану в коридоре. Там уже собрались все, в том числе и Аль-Джиди…
– Вас-то мы и ждем, генерал…
Генерал спокойно сел на свое место.
– Как вы это объясните?
– Что именно?
Маленький, подвижный Аль-Джиди вскочил с места и воздел руки к небу. Генералу он казался дешевым актером, но, надо сказать, говорить и заводить публику он умел.
– Какие-то бандиты… контролируют наши нефтеприиски!
– Это еще что, – сказал генерал, – по моим данным, там тайно высаживаются иранские силы!
– О Аллах, и вы об этом так спокойно говорите?!
– Готов выслушать предложения…
«Или вы полагали, что войдете в Рай, не испытав того, что постигло ваших предшественников? Их поражали нищета и болезни. Они переживали такие потрясения, что Посланник и уверовавшие вместе с ним говорили: «Когда же придет помощь Аллаха?» Воистину, помощь Аллаха близка» (2:214).
Совещание продлилось примерно час с небольшим, потом прервалось. Перерыв был связан с тем, что лихорадочно устанавливали связь с Меккой, с великим муфтием, и так и не могли установить.
В этот час стороны обменялись дежурными обвинениями, после чего с грехом пополам начали придумывать, что делать дальше. Фантазия сильно ограничивалась тем, что наиболее боеспособные части были сконцентрированы у крупных городов, таких как Риад, Джидда, Мекка и Медина. И если их бросить на фронт, то может тут же начаться массовый грабеж. Или того хуже – переворот.
Понять, как взят под контроль комплекс, защищающий основной нефтяной район, они тоже не могли. Главный операционный зал еще действовал, с операторами была связь, техники пытались восстановить управляемость системы, но, как подозревал генерал, ломали ее еще больше…
В ожидании, пока не настроят связь, генерал вышел из кабинета, чтобы хоть какое-то время не видеть тех, с кем он волей Аллаха оказался на одном тонущем корабле. Один из телохранителей протянул ему пакетик – генерал имел слабость к финикам, ему доставали разные – турецкие, ливанские, иранские. Генерал отошел в сторону с пакетиком… подумалось, что надо куда-то бросать косточки, финики были с косточками. Но пол был изгажен так, что генерал стал просто бросать их на пол. Болела голова, как птица в клетке, билась мысль: «Что делать… Что делать… Что делать?» Да пульсировала некогда раненная нога.
Генерал перенес вес на левую ногу, но тик не прошел.
Генерал Валид Аль-Шихри вдруг понял, что это телефон. Звонил телефон, спутниковый, поставленный на беззвучный режим. Он включил его, поднес к уху:
– Алло?
– Ты один?
Голос был смутно знакомым…
– Кто это?
– Твой друг. По Джихану. Вспоминай, не тормози…
