– Ты – нет. Ты как свет… С тобой я не знаю, что меня ждет. Это и страшно, и хорошо… Я очень боюсь тебя снова потерять. Я даже вот что думаю… только не смейся, обещай!
– Ладно.
– Если ты будешь рядом, то даже смерть не страшна. Потому что, умирая, я буду думать: жизнь прошла не зря, со мной была ты. Даже больше – с тобой и смерти нет!
– Ты так меня любишь… – удивленно покачала головой Оля. – Не знаю, смогу ли я ответить тебе тем же.
– Так вот это и интересно, что у нас получится?..
И тут она посмотрела ему прямо в глаза.
– Ты выбрал правильное слово – «интересно». Знаешь, а мне ведь тоже интересно!
Была уже ночь, когда они возвращались обратно по мосту. За спиной еще играла музыка и звучали голоса, а здесь никого не было, лишь месяц висел над лесом, отражаясь в реке.
Павел повернул Олю к себе и обнял.
– Как же я скучал по тебе! – почти сердито произнес он. – Как ревновал… А ты?
– А я ничего не помнила…
– Но теперь-то помнишь! – Он поцеловал ее.
– Принц поцеловал принцессу, и она очнулась от столетнего сна…
– Смейся, смейся… – он подхватил ее на руки. – Господи, какая ты легкая!
Она обхватила его за шею и звонко чмокнула его в щеку.
– Ну вот, а теперь неси меня домой…
– Куда?
– В общежитие, куда же еще!
– А почему не ко мне? То есть в дом моего отца?..
– Паша, да ты спятил! Там Эмма Петровна, Кеша… и вообще это не твой еще дом!
– Тогда пошли к тебе, – смиренно согласился Павел.
– Что значит «пошли»?..
– То и значит! Неужели ты всерьез думаешь, что я тебя отпущу? – искренне удивился он. – Да я без тебя и минуты теперь не проживу… я у тебя под окнами всю ночь буду сидеть!
Они вышли на санаторный пляж.
Тишина и чье-то забытое полотенце, белеющее в темноте на песке…
– Отпусти меня…
Павел осторожно поставил Олю на землю.
– Экие мы неприкаянные… Ладно, идем ко мне, – вздохнув, согласилась она.
– Разве ты чего-то боишься?
– Нет, я ничего не боюсь, – легкомысленно пожала она плечами. – Ничего, ничего, ничего…
Павел топал за ней, глядя, как белая юбка вьется вокруг ее щиколоток, и сердце у него замирало.
– Я тебя давно хотела спросить… – обернулась она на ходу. – Помнишь, ты в первый раз встретил меня возле санатория? Это действительно было случайно?
– Конечно, нет. Я тогда еще не был уверен, что ты – это ты… Но меня тянуло к тебе словно магнитом!
– А я в первый момент решила, что это медведь ломится сквозь кусты! – засмеялась Оля.
Они завернули за главный корпус.
– Тс-с… Я сейчас войду внутрь, а потом открою окно. Только, пожалуйста, тише!
Через несколько минут звякнули рамы, распахнувшись. Павел, согнувшись, перелез через низкий подоконник и оказался в крошечной комнатушке. Здесь пахло липовым цветом. Пахло ею.
– Я бы нашел тебя по следу… – прошептал он, втягивая носом воздух. – Все равно нашел бы! Как собака, бежал бы за тобой…
– Молчи… Ты не собака, ты медведь!
Он прижал ее к себе. Она была тонкой и в то же время крепкой, и каждое прикосновение к ней отдавалось толчком у него в груди. Мучительное, ничем не сдерживаемое желание…
Августовское утро было прохладным, и густой туман полз над травой. Дрожа от холода, Оля закрыла форточку. Уже несколько дней, как Павел оставался у нее, но она неизменно прогоняла его среди ночи.
Она, так боявшаяся одиночества, теперь стремилась к нему, и малейшее покушение на ее свободу и даже все то, что вело к определенным бытовым неудобствам, вызывало в ней протест. Эта крошечная комната с узкой кроватью не была рассчитана на двоих!
«Брось все… – говорил он. – Уедем ко мне! Все будет так, как ты хочешь!»
«Паша, милый, я обязалась работать здесь до конца лета… И, кроме того, мне здесь нравится».
«Сашка говорит, что мы не успеваем со сроками… А я так боюсь оставить тебя!»
«Глупости, чего бояться?.. Поезжай, помоги ему».
«А ты будешь меня ждать?»
«Буду, буду…»
Но он все тянул с отъездом. Ходил за ней точно привязанный, а когда утром она вела прием, звонил каждые полчаса – в конце концов Оля рассердилась и на это время стала отключать свой мобильный.
Зевая, в одной рубашке, Оля потерла глаза – на будильнике было еще только семь. И в этот момент залился трелью телефон. «Забыла его вчера выключить… Наверное, это Павел, решил пожелать мне доброго утра», – с досадой и нежностью подумала она.
Но на экране горела надпись – «Римма».
– Римка, ты спятила! – снова забравшись в постель, Оля поднесла трубку к уху. – Я еще целый час могла спать с чистой совестью…
– С чистой?.. А я тебе вот что скажу, у тебя вообще нет никакой совести! – закричала Римма на другом конце.
– Перестань… – Оля бухнулась головой на подушку и закрыла глаза.
– За целое лето даже ни разу не приехала ко мне!
– В конце концов, у тебя машина, и ты сама вполне бы могла заглянуть ко мне…
– Я? Я работаю, между прочим!
– А я тут дурака валяю… – вздохнула Оля.
– Ты, между прочим, так и не сказала мне, где вы с Викентием свадьбу решили отметить… А она через неделю! Или ты передумала брать меня в свидетели?..
– Римка, свадьбы не будет.
Подруга замолчала, было слышно, как она пыхтит в микрофон.
– Я рассталась с Кешей, – пояснила Оля. – Это долгая история, я, как приеду, расскажу тебе…
– Ты рассталась с Викентием?!
– Ну да… Только, пожалуйста, не кричи так, у меня барабанные перепонки лопнут.
– Боже мой, Журавлева, да это же просто гениально! – вопила Римма. – Я тебе давно говорила, что нам еще рано думать о замужестве! А то меня, понимаешь, мамаша тут просто запилила, все тебя в пример ставила… Ну ничего, теперь она узнает…
– Римма, милая, давай днем созвонимся, а?.. – сонно пробормотала Оля.
– Какое днем, а! Я как раз тебе собиралась сказать, что я поссорилась с этими мерзавцами – Клименко и Протасовым, и тоже теперь совершенно свободный человек!
– Я тебя поздравляю…
– В общем, так: в начале сентября мы с тобой летим в Турцию… Только, пожалуйста, не вздумай возражать! – свирепо произнесла Римма. – Я все досконально продумала. Там сейчас не так жарко, да и путевки немного дешевле, потому что сезон заканчивается!
