Из двери центрального входа в здание вышел еще один атлетического вида спецназовец в камуфляже, с автоматом Калашникова через плечо. Он посмотрел на джип, на водителя-подполковника, перевел взгляд на пассажира.
– Документы.
Дверца джипа открылась. Из него неторопливо выбрался верзила в камуфляже, с завязанным платком на голове, смуглый, горбоносый и бородатый. Глаза его сверкали, как лед, неукротимой фанатической воинственностью. Он мельком взглянул на мрачные стены и башни замка, достал из внутреннего кармана квадратик черного картона с отпечатанной на нем белой краской головой волка.
– Что это? – Охранник удивленно повертел в пальцах кусочек картона.
– Пэрэдайтэ гэнэралу Шэварадзэ, – проговорил бородач гортанным голосом по-русски, но с довольно сильным акцентом.
– Какому генералу?
Бородач повернулся к охраннику спиной и залез в джип. Сказал, закрывая дверцу:
– Я падажду.
Охранник еще раз повертел в руке черный квадратик с изображением головы волка, пожал плечами и скрылся за дверью. Прошла минута, другая, пятая.
Подполковник-водитель и пассажир джипа за это время не сказали друг другу ни слова, ни разу не оглянулись и не сделали ни одного лишнего движения. Они знали, что двор просматривается телекамерами и сейчас за ними наблюдают внимательные глаза охранников.
Дверь открылась, вышел тот же гигант-охранник.
– Пройдемте.
Бородач в платке вылез из джипа, кивнул на водителя:
– Он подождот мена здэс.
– У нас мало времени, – обрел дар речи водитель.
– Успээм, – отмахнулся бородач.
Один за другим они вошли в здание, где их встретили еще двое охранников с автоматами.
– Оружие есть? – обратился к гостю один из них, сделав движение стволом автомата.
– Нэт, – лаконично ответил бородач, приподнимая руки.
Охранники переглянулись. Тот, что был постарше, провел вдоль тела гостя рамкой металлоискателя. Загорелась красная лампочка, прозвенел звонок.
Руки охранников легли на стволы автоматов.
– Это нож, – остался спокойным бородач. – В сапогэ. И мобыла.
Его обыскали, вытащили из чехла на лодыжке финский охотничий нож, из кармана мобильный телефон.
– Больше ничего, – доложил охранник.
– Отдай мобылу, – сверкнул лютыми глазами бородач.
Охранники снова переглянулись.
– Отдай, – приказал старший. – Гурген, проводи его в солярий, генерал сейчас поднимется наверх.
Бородача отвели в левое крыло здания с высокими стрельчатыми окнами и оставили одного. Он оглядел практически пустой зал с плиточным полом и двумя диванами у стен, подошел к окну, сцепив руки за спиной. Однако стоял так недолго. Из коридора донеслись шаги, и в помещение вошли трое мужчин. Один из них, одетый в песочного цвета махровый халат, оказался генералом Шеварадзе, два его спутника, молодые, сильные, угрюмые, были его телохранителями.
– Кто ты? – нахмурился генерал; лицо у него было одутловатое, тяжелое, в складках, лысину на голове окружал венчик белых волос, и он очень здорово походил на бывшего президента Грузии.
– Шамиль, – глухо сказал бородач, опуская руки по швам. – У мэна пысмо вам.
– От кого?
Бородач посмотрел на телохранителей генерала, качнул головой.
– Ныкто нэ должэн знат.
– Говори при них.
– Нэт, – упрямо качнул головой бородач. – У мэна прыказ командыра.
– Я тебя не знаю. Не хочешь говорить – уходи.
Бородач молча повернулся и пошел к двери.
– Стой! – Генерал посмотрел на своих спутников. – Отойдите в угол. Глаз с него не спускайте!
Телохранители повиновались.
– Подойди!
Бородач приблизился.
– Кто тебя послал?
– Мачо Кетоев.
Генерал вздрогнул, нервно облизнул губы.
– Я же говорил ему – никаких прямых контактов! Скотина упрямая! Ему надо немедленно убираться из ущелья! Иначе все закончится трибуналом!
– Он пэрэдал пысмо.
– Сахацеви берел! – выругался генерал по-грузински. – Скотина безмозглая!.. Давай письмо!
Бородач достал из кармана дискету и мобильный телефон.
– Мнэ надо позвоныт командыру.
– Звони и убирайся!
Бородач повернулся спиной к телохранителям генерала, направил на него торец мобильника и набрал номер. На трубке мигнул красный огонек.
И тотчас же генерал вздрогнул, широко раскрыл глаза, схватился за грудь.
– Быстро! – рявкнул бородач, оглядываясь на телохранителей. – Эму плохой!
Парни бросились к своему боссу, подхватили под руки, наперебой спрашивая, что с ним. Бородач в это время успел еще раз набрать на мобильнике ту же цифровую комбинацию, и генерал потерял сознание, получив еще один инфразвуковой импульс «отложенной смерти».
Его уложили на диван, расстегнули халат, начали массировать грудь; причем бородач принимал в этом самое деятельное участие, до тех пор, пока не прибежали врач и дежурная медсестра. После этого о бородаче забыли, и он спокойно вышел из здания, сел в джип.
– Поехали.
Подполковник-водитель завел двигатель, повел джип к воротам. Выпустили машину через минуту. И лишь когда она скрылась за поворотом дороги, ведущей в обход ущелья, к городу, во дворе замка началась суета. Генерал Шеварадзе умер от сердечного приступа, и очнувшаяся охрана военного дома отдыха вспомнила о посетителях замка.
Однако догнать их не удалось. На дне ущелья в семи километрах от замка нашли джип «Паджеро». Но ни водителя, ни бородача-чеченца грузинские спецподразделения обнаружить и задержать не смогли. А еще через час стало известно о гибели полковника Мерзоева и капитана Чодишвили. Одного застрелил неизвестный снайпер, второго взорвали вместе с его внедорожником «Нива».
Спустя сутки после этих событий недалеко от Телави был взорван склад боеприпасов грузинской армии. Вину за эту акцию взяли на себя представители некоего интернационального движения СОС, обвинившие убитых грузинских военачальников в пособничестве бандитам.
Но следов после себя боевики этого движения не оставили никаких – кроме дискеты с перечислениями преступлений покойников.
В Москву Тарасов прилетел шестнадцатого декабря.
КС
16 декабря
Сигнал срочной связи застал Махаевски рано утром в городе Санкт-Петербурге, который сами жители называли «второй столицей» России. Он прибыл сюда двое суток назад как представитель миссии ОБСЕ и устроился в офисе этой международной организации, имеющей давние связи с тайными орденами Европы.
