Она расстелила большое полотенце и улеглась на нем, подперев голову рукой — очень красивая поза, она много раз репетировала.
— Места надо знать… — загадочно ответил Илья, почему-то глядя не на нее, а на воду, — Лиде стало даже немного обидно.
— А где пиво? Что-то я его не вижу!
— Там, в воде стоит. Охлаждается, — показал рукой Иван.
— Так уплывет же!
— Нет, у нас все продумано — мы его корягой прижали…
— Мама, я побежала…
— Куда?
— На речку, там меня ждут…
— Кто?
— Лида, Иван и Илья, — деловито ответила Валя, запихивая в большую холщовую сумку полотенце, снятое с веревки перед домом, на которой оно сушилось.
— Боже мой, кто это? — перепугалась Клавдия Петровна. — Я совершенно не знаю этих молодых людей… Иван и Илья? Это не племянник ли Зинаиды Марковны?
— Да, да, да! Илья — племянник Бэ Зэ, а Иван тоже где-то недалеко живет…
— Ванечка, Галин сынок? Господи, что же ты сразу не сказала! — запыхтела Клавдия Петровна. — Очень славный мальчик, я его хорошо знаю. Валька, какая же ты вредная, я прямо вспотела вся от ужаса…
— Ма, ты определенно сошла с ума, — деловито констатировала Валя.
— Вот будут у тебя свои дети, тогда узнаешь… — укоризненно бросила ей в спину Клавдия Петровна.
Валя бежала по пыльной дороге, размахивая сумкой, и улыбалась. «Очень славный мальчик.. Да, я тоже знаю, что он очень славный мальчик! Кажется, его все любят…»
Она нашла их не сразу. Эти трое сидели и перекидывались в карты.
— О, Валька! — обрадовалась Лида, принимая очередную эффектную позу. — Садись с нами, мы сейчас парами будем, друг против друга…
— Я не хочу, я не люблю, очень жарко… — замахала руками Валя. — Я сейчас в воду залезу… Кто со мной?
Она расстегнула сарафан, бросила его на Лидино полотенце. В первый миг ей стало не по себе — Иван смотрел на нее (на всех прочих, по сути, ей было глубоко наплевать), а купальник на ней оставлял желать лучшего. «Но я красивая, при чем тут купальник… Все говорят, что я красивая…»
— Иван, иди, — толкнула Лида Ивана. — Ну чего ты смотришь?
— Кто, я? — покраснел тот. — В общем, я…
— Да иди же, — толкнул его и Илья, держа карты веером перед собой.
Ваня встал, сделал руку колечком, как бы предлагая Вале опереться на нее, — жест вежливости, старомодный, почти неестественный для юноши его возраста, но такой приятный, что Валю буквально затряс невесть откуда взявшийся озноб. Или непривычно холодной показалась ей песчаная вода на мелководье?
— Тоже мне, принц Уэльский… — усмехнулся Илья себе под нос и бросил карту. — Бито…
— А мы сюда валет… — тут же сориентировалась Лида. — Что теперь скажешь?
Иван с Валей зашли по пояс в воду.
— Холодно? — спросил Иван. — Ты дрожишь…
— Нет. То есть да… — Валя осторожно выдернула у него руку. — Поплыли… Слабо до того берега?
Она плавала хорошо.
— Эй… ты где-то занималась, да?..
— Ага, — она повернула к нему лицо, все в брызгах воды. — Первый юношеский разряд…
Течение постепенно сносило их в сторону — и к другому берегу они подплыли ближе к мосту, который был перекинут через реку. Мост был старый, полуразвалившийся, и им давно не пользовались, а ездили по другому, что был гораздо выше по течению Иволги.
— Ой, сейчас умру… — Валя вылезла на траву, упала на нее спиной, задыхаясь и смеясь. — Кажется, я побила мировой рекорд…
Обратно можно пешком, через мост, — сел рядом Иван. Волосы у него были мокрые и взъерошенные, но сейчас он почему-то еще больше походил на молодого декабриста. И ресницы у него тоже слиплись от воды — заметила Валя.
— Через этот? Ты спятил…
Они нырнули обратно и гребли как сумасшедшие, борясь с течением. Потом долго шли по берегу.
— Вы где? — с упреком произнесла Лида. — Мы тут пиво уже открыли, между прочим…
— Дайте, дайте, очень пить хочется… Валя отхлебнула из горлышка, но разочарование моментально настигло ее.
— Гадость какая… Нет, все-таки я не люблю пиво.
— Не любишь, так отдай, — взял у нее из рук бутылку Иван, сделал несколько глотков и передал Илье.
— Ты просто не понимаешь, — сказала Лида. — Хотя я, если честно, тоже вкус пива не очень понимаю…
— В нем, наверное, сахара не хватает, — Валя вдруг отняла бутылку у Ильи, отпила глоток и кивнула: — Да, точно, сахара не хватает!
Тот посмотрел на нее странным, тяжелым взглядом и произнес:
— Тогда оно будет похоже на квас…
Валя подошла к реке, зашлепала по мелководью — долго на одном месте ей не сиделось, словно внутри у нее работал моторчик, который толкал ее, заставлял что-то делать, двигаться…
— Знаете, у меня такой чудной дед… — вдруг засмеялась она. — Вместо колыбельной в детстве он пел мне одну песню… Очень древнюю, которую древние египтяне пели, еще во времена фараонов! Про ихнюю египетскую речку…
— Спой! — загорелась Лида. — Я обожаю про фараонов… Помните, есть такой польский фильм… Там еще Барбара Брыльска играет.
— Спой, светик, не стыдись, — снисходительно произнес Илья.
— Да пожалуйста! — великодушно воскликнула Валя и затянула низким протяжным голосом, молитвенно раскинув руки. Солнце светило у нее прямо над головой, превратившись в огненный нимб. — «Слава тебе, Нил… Слава тебе, Нил, да продлятся твои дни бесконечно! Ты пришел в эту землю, явился, чтобы оживить Египет… Ты орошаешь поля, которые создал Ра, чтобы дать жизнь каждой лозе, ты поишь пустыню и сушь, ведь это твоя роса падает с неба… Ты любишь землю, ты даруешь процветание…» Ну и так далее.
— Здорово, — серьезно произнес Иван. — Только почему-то рифмы нет. Наверное, ее еще не изобрели тогда.
— У меня только один вопрос, — прокашлялся Илья. — Уважаемая Валентина, на каком языке твой дедушка пел эту песню — неужели на египетском?
Валины ноги несли ее прямо к станции. «Я сама иду к нему… Надо же, я сама иду к нему! — размышляла она, оценивая свой поступок со стороны. — Я совсем спятила — никакой гордости!»
Но она уже ничего не могла с собой поделать. И успокаивала себя тем, что, возможно, не найдет его дом.
На ней было светло-желтое любимое платье до колен, простое и очень изящное — то, которое Лида считала единственной приличной вещью в гардеробе подруги. Волосы Валя тщательно вымыла и даже накрутила концы щипцами. Она шла, чувствуя себя чистой, воздушной, красивой, и в конце концов ей даже стало казаться, что совсем не грех показать себя в таком виде Ивану. «Вообще-то, я могу соврать, что шла к станции по делу и встретила его совершенно случайно!»
