На Еве было узкое платье из белого трикотажа и короткое белое пальтишко из ангорской шерсти. Белые сапожки с узором из перламутра, старомодная фата с веночком… Ева сейчас очень напоминала одну из своих кукол.
– Ты что, сомневаешься в этом? – спросила Ева Шуру.
– Да. Я в последнее время почему-то много думала о том, что такое счастье… – печально и тихо вздохнула Шура.
– Ага, значит, ты поняла наконец, что представляет собой этот твой поганец Стасик?.. – злорадно воскликнула Ева.
– При чем тут Стас!.. Нет, я о другом. Я бы хотела быть такой же красивой, как ты. И чтобы все мужчины были от меня без ума… – мечтательно произнесла Шура. – Чтобы я могла выбрать того, кого хочу.
– Это что-то новенькое.
– Только не смейся! У тебя есть власть, а ты ею не пользуешься. Ты выбрала одного – вместо того чтобы владеть всеми.
– А зачем мне все? – искренне удивилась Ева. – Я не нимфоманка какая-нибудь…
– Да при чем тут физиология! – досадливо поморщилась Шура. – Я о другом. Я вот иногда представляю, когда иду по улице – сейчас из-за поворота выйдет какой-нибудь интересный мужчина, мы столкнемся, и начнется безумный роман… А потом в меня влюбится мой начальник, разрешит мне ходить по офису в брюках, и тоже будет что-то красивое и необыкновенное, отчего сердце сжимается. А потом я поеду в Испанию, и на тамошнем пляже тоже произойдет какая-нибудь невероятная, очень красивая история, где главным героем окажется отважный тореро! И каждый раз все будет очень тонко, нежно, великолепно, загадочно и – непременно – драматично. Как в мелодраме.
– Чем же хороша мелодрама? Нет, я за счастливый конец, за хеппи-энд…
– Ага, вышла замуж – и все, никакого романтического продолжения! Живи с одним всю жизнь…
– Экая ты роковая, оказывается! – засмеялась Ева. – Любишь быть в центре страстей.
– Люблю, но не могу, вот в том-то и дело. Нет у меня красоты, и терплю я возле себя Стасика…
– Так не терпи!
– Ева, но никому больше я не нужна, никто не выйдет из-за угла мне навстречу, на пляже в Испании я не произведу фурора, и даже мой начальник, Вениамин Лазаревич, не позволит мне надеть брюки! Ходить мне всю жизнь в юбке и дурацких панталонах, ибо без панталон я ноги себе натираю, как и всякая толстуха!
– А, так дело в панталонах! Шурка, смени ты, к черту, эту работу на какую-нибудь другую, где не требуется офисный стиль! – рассердилась Ева. – Ладно, пойдем к гостям.
– Пойдем… Да, а что ты Иву не пригласила? – вдруг вспомнила Шура.
– Я ее приглашала, только она в город по каким-то срочным делам уехала. Но ничего, в ближайшее время я ее к нам затащу… Какая-то она совсем одинокая, неприкаянная!
Николай Ильич Сазонов послал Еве воздушный поцелуй и продолжил оживленную беседу с Михайловским.
В некотором отдалении небольшой оркестр приглушенно и празднично играл вальсы Штрауса…
Толя Прахов с матерью сидели на другом конце стола. Толя старательно объедал гроздь изумрудного винограда, а Вера Ивановна с раздражением разглядывала лежащую у нее на тарелке форель. Судя по всему, угощение Вере Ивановне категорически не нравилось. Минеральной воды без газа не было, от шампанского (настоящего, между прочим, не какого-то там «игристого вина») у нее была изжога, от вина – головные боли, про водку лучше не говорить… Мясо Вера Ивановна употребляла только в виде паровых котлет (а таковых здесь не было), на черную икру у нее была аллергия, от крабов мог легко начаться отек Квинке, куриное парфе ей показалось подозрительным, салаты – вдвойне, поскольку вообще неизвестно было, что в них намешал специально приглашенный повар. И повар ей, кстати, тоже не понравился – утверждал, что француз, но Вера Ивановна-то видела, что никакой он не француз, а обычный болгарин.
– Всю ночь не спала, – обратилась Вера Ивановна к Шуре. – Поясницу ломило…
– Это печально, – сказала Шура, с приятным удивлением разглядывая только что поднесенные свиные стейки – с пылу с жару, со слезой… Потянулась к ним вилкой.
– Знакомый у меня был, молодой мужчина, – продолжила печально Вера Ивановна. – Сердце прихватывать стало, и один врач ему нитроглицерин прописал. А нитроглицерин, между прочим, сосуды расширяет, а у знакомого и так сосуды расширенные были…
– И что? – спросила Шура, энергично распиливая стейк.
– Умер, – брезгливо ответила Вера Ивановна, глядя в тарелку своей соседки. – Никакой веры врачам.
– Ага, и я о том же! – закричал Сазонов. – Давно добиваюсь, чтобы за врачебные ошибки сажали, как за уголовщину!
– Какой вы кровожадный… – усмехнулась Ева. – А лечить тогда нас кто будет?
– А те, кто умеет это делать! – с азартом закричал Сазонов.
– Или вот еще был случай, в прошлом году – ты помнишь, Толя, возил меня в эту клинику, на Садовом… – продолжила Вера Ивановна. – Говорю доктору – голова болит просто невыносимо, сделайте что-нибудь! А он: «Это нормально, мигрень бывает у шестидесяти процентов женщин!» Ни обследования не назначил, ни анализов, ни томограммы…
– И я о том же! – румяный, щекастый Сазонов перегнулся через стол и, елозя по салату фирменным шелковым галстуком, чокнулся с Верой Ивановной. – А вы, Евочка, что такая задумчивая? О чем думаете?
Ева подняла на него глаза и вдруг сказала:
– О золоте.
– О-о-о… Даниил, ты слышишь? Твоя жена думает о золоте! – еще больше оживился Сазонов.
– А что такое, вообще, это золото? – печально спросил Прахов. – Почему люди из-за него так теряют голову, не могу понять! Обычный металл, правда, который обладает несколькими полезными свойствами – он неокисляем, он ковок, пластичен…
– У золота один недостаток – его всегда мало, – вздохнула Шурочка.
– Точно! – закричал Сазонов. – Если бы люди не боготворили этот металл с древности, то мы сейчас жили бы гораздо спокойнее!
– Вспомните древнегреческую мифологию: Ясон отправляется в Колхиду за золотым руном – шкурой волшебного барана, которую охранял злобный дракон. Обладание руном должно было вернуть роду Ясона власть и благоденствие, – сказал Михайловский, глядя на Еву.
– А конкиста?! Конкиста – то бишь завоевание испанцами Америки в пятнадцатом – шестнадцатом веках?.. – заерзал Сазонов. – Как они, гады, ацтеков мочили! Кортес и прочие конкистадоры… Столицу Тенотчитлан разгромили, императора ацтеков Монтесуму убили! И все – ради золота, будь оно неладно!
– Колумб писал: «Золото – удивительная вещь! Кто обладает им, тот господин всего, чего он захочет. Золото может даже душам открыть дорогу в рай», – кивнул Михайловский.
– Вы слышали, господа, что некий Мори Кровитц готов истратить пять миллионов долларов на поиски легендарной могилы Чингисхана, которая предположительно находится на территории Монголии? – сказал Прахов, тоже не отрывая глаз от Евы. – По слухам, в этой могиле вместе с великим завоевателем захоронены золото и драгоценности… Могила «потрясателя Вселенной» затерялась со дня его тайных похорон в 1227 году.
