Серега Козырев, стоявший в центре снимка – между Варей и Розой, – смотрел в объектив с широкой, плакатной улыбкой – такие были у актеров, игравших роли передовиков в старом отечественном кино. В строгом темном костюме, при галстуке, с аккуратно зачесанным чубом. Староста класса, активист... Марь Васильна специально поставила его в центр композиции. Покосилась тогда еще на Розу, с ее прической и накрашенными глазами в стиле диско, и тихо прошептала: «Ну, Телегина, уж от кого-кого, а от тебя-то я этого не ожидала...»
Теперешний Серега Козырев очень мало напоминал прежнего мальчика, гордость всей школы. «Что с тобой стало, Серега... – печально подумала Роза, глядя на фотографию. – Наверное, смерть отца действительно тебя подкосила. Виктор Петрович был совсем не старым, и если бы не этот дурацкий сердечный приступ... Он умер прямо на рабочем месте, и весь вагоноремонтный завод его хоронил. Все Камыши».
Варвара, тогда еще Маркелова, выглядела тоже очень взрослой. Грива роскошных каштановых волос, серьезный, строгий взгляд. Одним плечом упирается в Серегу, словно специально. «Варька была настоящей красавицей!» – невольно улыбнулась Роза.
Она так увлеклась старым снимком, что уже совершенно забыла о своих теперешних горестях.
«Алик Милютин... Бедный Алик!» – Роза с нежностью прикоснулась к его лицу.
О том, что она влюбилась в Алика, Роза поняла еще в начале девятого класса. Никто об этом не знал, ни одна живая душа, – Роза даже Варьке, своей закадычной подружке, ничего не стала говорить.
Роза тогда смотрела на Алика издалека, переполненная своей любовью, и страдала. Какими же смешными, глупыми, милыми были все эти детские страдания! Эта немота первой любви...
О том, что она может нравиться Алику, Роза даже не думала. Алик в негласной иерархической структуре класса занимал второе, после Козырева, место, да и то потому, что у него было две четверки – по литературе и русскому.
Алик Милютин, как уже упоминалось, мечтал о флоте. Очень переживал из-за того, что немного заикается – боялся, что из-за этого его могут не взять в мореходное училище. Переписывался со стариком-мичманом, героем войны, и читал исключительно о морских приключениях.
– Глупый ты, Милютин, – однажды, уже в середине последнего, десятого, класса, авторитетно заявил Серега, увидев, что Алик во время перемены читает книгу о каком-то известном мореплавателе. – Никакого у тебя реализма! Неужели ты думаешь, что сегодня в этой профессии есть хоть капля романтики?
– Что т-ты хочешь этим сказать, Козырев? – строго спросил его Алик, оторвавшись от книги.
– А то, что в нынешнее время тебе не придется открывать новые земли и воевать с пиратами... Будешь плавать на сухогрузе – возить апельсины или там уголь и потихоньку подторговывать контрабандой. Скука! Да и то, считай, что тебе повезет, если тебя в загранрейсы отпустят!
– Что за чушь ты говоришь, Козырев? – металлическим голосом произнес Алик. – К-какая еще контрабанда?!
– Мальчики, не надо... – вмешалась в разговор Варька.
– С-скотина... – мрачно произнес Алик. Вообще, он практически не ругался, но тут на него словно что-то нашло.
– Сам скотина! – с ненавистью сказал Серега и вдруг швырнул в Алика тяжелый школьный стул на металлических ножках. Это было неожиданно и страшно – Роза, которая тоже была свидетельницей этой сцены, ахнула... Но Алик поймал стул на лету, за ножки, словно тот и не весил ничего.
До сих пор эта картина стояла перед глазами Розы – как Алик медленно опускает стул и так же медленно выходит из класса...
– Красиво, да? – потом, после уроков, сказала Варька. – Как они...
– Да... Маркелова, ты знаешь, а я ведь его люблю! – вырвалось в первый раз у Розы.
– Кого? – с изумлением и неприязнью воскликнула Варя.
– Алика.
– А-а... ну да, он очень эффектно поймал стул.
– А ты думала, кого я люблю?
– Ничего я не думала! – рассмеялась Варя. – Какая же ты глупая, Роза... Все знают, что Милютин по тебе сохнет!
– Алик? По мне?!
– Ну да... Он же сзади тебя сидит, все время на твой затылок таращится. Что это, если не любовь?..
Роза была потрясена.
На следующий же день, под каким-то предлогом скрывшись от Варьки и Сереги (они ходили втроем, все вместе, поскольку жили в одном доме), Роза вышла из школы вслед за Аликом.
Был один из тех редких зимних дней, когда ослепительно ярко светило солнце, а от холодного неподвижного воздуха слегка закладывало уши – словно расстояние от земли до бесконечно далекого, синего неба давило сверху сильнее обычного.
Подойти к Алику Роза не смела, да и ему, наверное, не совсем удобно было при всех заговаривать с ней. В школьном дворе Марь Васильна муштровала младшеклассников (помимо прочего, директриса вела группу продленного дня).
Алик и Роза вслед за ним прошли по двору, а потом свернули на узкую, засыпанную снегом дорогу. Роза чуть прибавила шаг, а Алик наоборот – чуть убавил.
Через минуту они оказались рядом, словно случайно.
Еще минут пять шли молча. Роза боялась, что Алик услышит, как громко у нее бьется сердце...
– Ты про Бермудский т-треугольник слышала? – наконец тихо спросил Алик.
– Да. Там пропадают самолеты и корабли, – переведя дыхание, мужественно произнесла Роза.
– Я бы отправился туда. Интересно же знать, что т-там на самом деле происходит...
– А вдруг сам пропадешь? Например, окажешься в ином измерении... Говорят, над этим самым треугольником происходит искажение пространства.
– Ерунда. Я думаю, все д-дело в подводных течениях...
– Неужели? – оживилась Роза. – Слушай, Алик, а из-за чего вы с Козыревым поцапались?
– Т-так, пустяки... А про Гольфстрим знаешь?
– Ну, только то, что географичка нам рассказывала...
Алик принялся рассказывать Розе про Гольфстрим. Потом про горбатых китов. Что такое планктон. Что щупальца некоторых медуз таят в себе смертельный яд. Принцип действия спасательных жилетов. Устройство современного теплохода.
Эти разговоры продолжились на следующий день, потом на третий...
Варька, когда Роза поведала ей, о чем они беседуют с Аликом, едва не умерла от смеха.
– Господи, Роза, это же детский сад какой-то! Взрослые люди, а занимаются какой-то чепухой... Он хоть поцеловать тебя пытался?
– Нет! – испуганно ответила она.
Дальше разговоров о море у Розы с Аликом не шло, но это почему-то в первое время волновало больше, чем если бы они стали рассказывать друг другу о своих чувствах.
– Ты, Роза, совсем нас с Варькой бросила! – однажды посетовал Серега Козырев, когда столкнулся с ней в палисаднике перед домом. – И чем тебя этот Милютин привлек... Он же совершенно свихнувшийся!
