Они шли по коридору. Йенси шагал впереди, Уолдрон держался сзади, положив руку ему на плечо. Он нервничал и был очень возбужден.
– И как будем выбираться? – спросил Йенси.
– В операторской, думаю, есть дверь наружу. Но она, наверное, заперта. Слышал я, как один охранник так и сказал, а потом его убила какая-то гадина. Может, есть и другие пути отсюда, да я не знаю. Я вообще в первый раз в этом круге.
– В круге?
– Так мы их называем. Бывает, зовем трехъярусным цирком, а бывает – тремя кругами ада. Тюрьма состоит из двух внутренних кругов, а внешний предназначен для охранников. Они оттуда следили за нами, контролировали, так сказать.
– Это вы общались со мной по радио?
– Что? Нет, конечно. Как я мог это сделать?
– А скажите, если бы вы хотели с кем-то связаться, откуда бы это делали?
– Ну не знаю… Должно быть, из операторской.
– Дружище Уолдрон, все, может быть, не так уж и плохо.
С большим трудом он заставил Уолдрона пройти через заляпанную кровью комнату. Заключенный бубнил себе что-то под нос, пытался вырваться и броситься назад, но Йенси вцепился в него мертвой хваткой, и в конце концов им удалось добраться до двери. За ней оказался еще один изгибающийся коридор. Они медленно пошли по нему.
Внезапно все тело Йенси пронзила волна адской боли. Он застонал, споткнулся, едва не упал. Снова загудела голова. И опять перед ним возникла мать, но на этот раз она смотрела прямо на него. Похожий на темно-красного слизняка сгусток крови стек из носа на верхнюю губу, и мать ловко его слизнула.
– Йенси, помоги мне. Я должна встретиться с тем, что меня ждет.
– Ты не настоящая, – возразил Йенси, хотя сам с трудом заставил себя в это поверить. Она выглядела такой реальной, что он так до конца и не смог признать, что все это не более чем галлюцинация. Это было нечто другое.
Мать протянула к нему руки:
– Йенси…
Вдруг он почувствовал сильный удар по голове. Ошарашенный, растерявшийся, Йенси упал на колени, но только поднял голову, как получил удар ногой в лицо и опрокинулся навзничь.
– Нет, отец! Нет! – закричал Уолдрон.
Он размахивал снятым с мертвого охранника шлемом, а другой рукой будто хватался за какой-то невидимый предмет. Голос его неожиданно изменился, стал неуверенным и тонким, словно у маленького ребенка.
– Где же ты? Куда ты ушел?
Йенси, еще не окончательно придя в себя от удара, кое-как поднялся на ноги и позвал бородача:
– Эй, Уолдрон, прекратите. Здесь никого нет. У вас галлюцинации.
Уолдрон обернулся на его голос, посмотрел внимательно на Йенси, и глаза его вспыхнули нездоровым блеском.
– Ага, папочка, – прошипел он, – вот ты где.
– Нет же, я не…
Но Уолдрон уже набросился на него, с силой опустил тяжелый шлем на голову Йенси, но тот успел поднять руку и заблокировать удар. Руку пронзила боль, и она моментально онемела. Уолдрон тут же врезал ему левым боковым, но Йенси устоял на ногах и схватился за пистолет.
– Нет, Уолдрон! Я не он!
Но обезумевший заключенный лишь произнес нараспев:
– Ты должен умереть, отец. И на этот раз должен остаться мертвым.
И снова пошел в атаку. Йенси отскочил на безопасное расстояние и крикнул:
– Прекрати, или я буду стрелять!
Он вытащил оружие, прицелился, но Уолдрон даже не заметил этого – он видел только своего отца.
Внезапно за плечом заключенного возникла зыбкая фигура в белом. Это была мать.
– Йенси, почему ты не приходишь ко мне?
Он на мгновение отвлекся, но и этого хватило Уолдрону, чтобы застать его врасплох. Бородач прыгнул на Йенси, тот понял, что уже не успевает защититься и остается только стрелять. И выстрелил дважды. Метил по ногам, чтобы просто обездвижить, но первая пуля угодила в живот, а вторая в бедро. Уолдрон повалился на Йенси, но то, что заставляло его броситься в атаку, похоже, уже прошло, и он присмирел.
Йенси выполз из-под него и перевернул лицом вверх. Рана в животе выглядела скверно. Пришлось положить на нее руки Уолдрона ладонями вниз, чтобы хоть немного остановить кровотечение. А пуля, угодившая в бедро, вероятно, пробила артерию, из раны толчками выплескивалась кровь. Йенси плотно прижал руку к ране, хотя и понимал, что уже поздно.
Уолдрон глазами, полными боли и недоумения, уставился на Йенси:
– Вы обещали, что защитите меня.
Йенси не знал, что ответить, и наконец выдавил:
– Мне так жаль.
Но Уолдрон как будто не услышал его. Он отнял окровавленные ладони от живота и непонимающе поглядел на них. Из раны хлынула кровь. Лицо его посерело, и он безвольно опустил руки.
– Что это было? – сумел проговорить Уолдрон, а потом он умер.
«Еще одна смерть, – с горечью подумал Йенси. – Сколько их уже было?» Напрасно он обещал Уолдрону, что защитит его. Он никого не мог защитить, и если бы не заставил Уолдрона идти, тот остался бы жив. Как много еще смертей окажется на его счету?
Он распрямил ноги покойнику, а руки сложил вдоль тела. Задержался на пару секунд, чтобы в последний раз кинуть взгляд на покойника и мысленно попрощаться с ним, а потом зашагал прочь.
Сделав несколько шагов, он услышал непонятный звук и оглянулся. Странный такой звук, похожий на негромкий треск. Йенси выхватил лазерную пилу и повернул назад.
Одна из «летучих мышей» уселась на труп Уолдрона и обняла его своими мерзкими крыльями. Она воткнула в лоб покойника что-то вроде костяной трубочки и словно бы впрыснула внутрь какую-то жидкость. И тело выглядело уже не таким, каким Йенси оставил его лишь несколько секунд назад. Оно начало трансформацию, превращаясь в одну из этих жутких тварей; плоть и кости перекручивались, менялись местами… и постепенно возвращались к жизни. Включив пилу, Йенси кинулся в атаку как раз в тот момент, когда тварь завершила свое дело и взлетела. Он прыгнул следом и успел отсечь одно крыло. Она шлепнулась на пол и затихла лишь тогда, когда Йенси перерезал ее пополам.
Потом он вернулся, чтобы позаботиться об Уолдроне.
Тварь, совсем недавно бывшая заключенным, уже поднялась с мерзким шипением. Одним из лезвий она зацепила Йенси за бок и сшибла с ног. Не теряя времени, тварь прыгнула на него и поднесла свою отвратительную пасть к шее рычащего и отбивающегося Йенси. Она обиженно вскрикнула, замахнулась лезвием и едва не попала Йенси по руке, однако он увернулся, полоснул пилой и отсек твари ее саблевидный отросток. На мгновение она потеряла равновесие и развернулась, и этого времени Йенси хватило, чтобы отрубить и второе лезвие. Но тварь продолжала прижимать его к полу обрубками конечностей и даже ухитрилась вонзить зубы ему в шею. Заорав от боли и отчаяния, Йенси отпихнул ее, перекатился вместе с ней по полу и, оказавшись сверху, быстрым взмахом отрубил голову.
