– Что это было, черт возьми? – крикнула Кэлли, судя по ее виду еще не пришедшая в себя.
– Так вы наконец почувствовали? – спросил Брайден. В голове пульсировала боль, и он едва стоял на ногах. – Ему пришлось кричать, чтобы вы услышали. А я слышу Его всегда.
– Брайден, это не человеческое существо. Он опасен. Возможно, с ним что-то случилось. Мы должны закрыть проект, пока он не убил нас всех.
– Закрыть? Да вы с ума сошли! Сейчас, когда мы только-только чего-то достигли?
– Вот чего мы достигли, – сказала Кэлли и показала на Иштвана, который лежал на каменном полу возле Обелиска с закатившимися глазами и дрожал всем телом. – Бедняга потерял сознание.
– С ним все будет в порядке, – заявил Брайден, подошел к Иштвану и проверил пульс. – Просто какой-то приступ. – Он выпрямился и добавил: – Он уже приходит в себя.
– Послушайте, Брайден, Обелиск – вовсе не добрый дар. Он несет нам зло.
– Не говорите ерунды. Обелиск – это ключ к нашему Спасению.
Кэлли горько рассмеялась.
– Вы настолько помешались на своей идее, что не видите того, что прямо перед вами. Вы хотите превратить научный эксперимент в религиозную церемонию. Вам наплевать даже на очевидные факты, которые противоречат вашей теории. Факты? К черту их – вы же уже решили для себя, что такое Обелиск!
Брайден только покачал головой и отвернулся. Он опустился на колени и легонько похлопал Иштвана по щекам. Через несколько секунд веки Иштвана задрожали, зрачки вернулись на место, а челюсти разжались.
– Вот! Смотрите! – Брайден обернулся и с победоносным видом посмотрел на Кэлли. – Он уже почти пришел в норму.
– В норму? Брайден, мы должны прекратить эксперимент. Нужно немедленно сообщить коммандеру.
Иштван, почти оправившийся от шока, молча смотрел на Брайдена. Тот протянул руку и нежно погладил его по щеке:
– Что вы видели? Что Он говорил вам? Чего Он хочет от нас?
Иштван молчал.
– Брайден, если вы не скажете Гроттору, я сделаю это сама.
Брайден по-прежнему не отвечал, Кэлли раздраженно топнула ногой и направилась к выходу.
– Доктор Декстер, – наконец отозвался он, когда она уже подошла к двери.
Кэлли остановилась и обернулась. Брайден не спеша приближался к ней, держа на мушке пистолета.
– Что вы задумали?
– То, что должен был сделать давным-давно.
Кэлли медленно подняла руки:
– Не делайте этого, Брайден. Вы не соображаете, что творите.
– Нет, нет, доктор Декстер, я прекрасно все понимаю. Повернитесь и выйдите в операторскую, а потом через дверь в коридор. Я скажу, когда остановиться. Теперь я командую.
Кэлли ледяным тоном бросила через плечо:
– Вы уверены? Больше похоже, что теперь командует Обелиск.
Брайден провел доктора Декстер через операторскую – все работавшие там ученые и лаборанты в изумлении уставились на них – и дальше по коридору в помещение службы безопасности.
– Мне нужно поместить под стражу преступника, – сообщил Брайден.
Дежурный безопасник удивленно приподнял бровь:
– Преступника?
– Да-да, вот эту женщину.
– Но это же доктор Декстер.
– Разумеется, доктор Декстер. Она изменница. Ее нужно посадить в карцер.
Безопасник переводил недоумевающий взгляд с Брайдена на Кэлли и не знал, как поступить.
– Если вы этого не сделаете, он может меня пристрелить, – заявила Кэлли.
Это решило дело. Безопасник взял ее под руку, отвел в карцер и запер дверь на замок.
В помещении с Обелиском Иштван неподвижно лежал на полу и, не мигая, смотрел на возвышающиеся над ним два рога. На их концах стоял мертвый Конн. Потом он превратился в мать Иштвана. А она стала политиком, которого он застрелил, Фишером. Лица всех троих перемешивались, одно превращалось в другое, а то – в следующее. Голос существа также казался комбинацией всех трех голосов – одновременно и высоким, и низким.
Теперь Иштван понял, что иной мир и есть настоящий. Только это и имело значение. А Обелиск существовал сразу в обоих мирах, являлся связующим звеном.
«Теперь ты понимаешь?» – спросила триединая сущность.
«Да, понимаю», – попытался ответить Иштван, но не смог выдавить из себя ни звука. Тем не менее Обелиск его услышал.
Вокруг началось какое-то движение, замелькали странные тени, и Иштвану понадобилось время, чтобы разобраться в происходящем. Оказалось, что это ученые – четверо или пятеро человек, подошли проверить его самочувствие. Один приложил пальцы к горлу Иштвана и что-то сказал. Другой приподнял ему веко и посмотрел так пристально, будто хотел проникнуть взглядом прямо в мозг. Иштван попытался не обращать на них внимания, как на назойливых насекомых, но они все никак не уходили, и это сильно его раздражало.
«Мы не такие, какими должны быть, – сообщил призрак. – Вернее, такие, но мы должны превратиться в нечто другое. И ты должен восстановить нас, обновить нас».
– Восстановить вас, – пробормотал Иштван. – Обновить вас.
– Что? – воскликнул один из ученых. – Он что-то сказал?
– Что-то сказал, что-то увидел, – прошептал Иштван.
«Мы войдем в тебя. Ты примешь наш облик, не только тот, который есть сейчас, но и тот, который будет. И ты разделишь его с нами».
– Разделю с вами, – едва слышно произнес Иштван.
– Он сказал «разберусь с вами»? Что бы это значило?
«Мы должны стать свободными, – повторял призрак. – Должны стать свободными».
Постепенно видение угасло. Или не угасло, а просто отступило на задний план и оставалось там: триединый призрак с меняющимися лицами. Правда, теперь лица менялись не с такой скоростью – не несколько раз за секунду, а один раз за несколько секунд. Их очертания смазались, и голоса звучали не так громко, так что Иштван теперь отчетливей видел и слышал ученых.
– Вы в порядке?
В порядке ли он? Что вообще имел в виду этот человек? Иштван нерешительно кивнул. Тут же один из ученых протянул руку, чтобы помочь ему встать, но Иштван отвел ее в сторону.
– Еще не готовы? Конечно, конечно, вам нужно отдохнуть. Ни к чему торопить события.
– Я остаюсь здесь.
– Разумеется, мы подождем, когда вы будете готовы.
– Я никогда не буду готов. Я буду жить здесь.
Он должен был оставаться здесь до тех пор, пока призраки не станут свободными, пока он не выполнит свою задачу. Это слово вызвало в душе Иштвана странное смятение. Но почему?
– Но вам нельзя здесь оставаться. Нельзя просто так лежать на каменному полу.
