Впрочем, до этого надо дожить…
Я подхватила первую стопку книг, открыла дверь и направилась в библиотеку к профессору Храну. Вернулась за второй, а затем – за третьей ношей. И при этом подумала, что пора переезжать в библиотеку жить. Книг у меня больше, чем всех остальных вещей вместе взятых. Ничем мое жилище от рабочего места профессора Храна не отличается. Только что не так пыльно да бумагой несильно пахнет.
Когда я сдала книги и вернулась к себе в комнату, снова посмотрела на вещи, лежащие на кровати. И поняла, что покидать Академию Магических Талантов даже на короткий срок не хочется. За эти месяцы я полюбила это место и мир, приютивший меня. И ничто уже не могло изменить такого положения дел. Здесь я расправила крылья – почувствовала себя желанной и нужной. И делаю то, что не просто нравится, а то – для чего рождена. Если у каждого человека есть призвание, то я свое нашла.
Вспомнив, что забыла спросить Эрика, во сколько мы встречаемся, отложила вещи и вышла из комнаты, петляя по светлым и просторным коридорам Академии Магии, щедро увешанным портретами известных магов. Когда почти дошла, в руки упал пергамент, перевязанный лентой. Повертела, вздохнула и открыла. Хм-м-м… Зачем директор Ранас хочет меня видеть? Вроде бы ничего за последние сутки не успела сотворить. Только что профессору Риву случайно мотыльков выпустила, но он не рассердился.
Хельга, перебиравшая за необъятным столом какие-то бумаги, не обратила на меня внимания, поэтому я глубоко вдохнула, постучалась и вошла.
А это уже интересно… В кабинете присутствовал практически весь состав преподавателей! Растрепанный Сашка с бледным, как поганка, лицом подскочил, оказался рядом и уткнулся в мои волосы.
Не поняла.
Взгляд упал на Анабель, всхлипывающую на плече Лилирея. Внешне владыка эльфов, как всегда, выглядел безукоризненно. Волосы заплетены в косу, костюм идеально выглажен, но глаза…
– Что случилось? – растерянно спросила я, ужасаясь возникшим предположениям. Даже не удосужилась поздороваться. – Где Эрик?
– Присаживайся, Пенелопа. У нас две новости. И обе – плохие, – серьезно сказал директор Ранас, отодвигая стул и взглядом давая понять, что он мне предназначен.
Я посмотрела на невозмутимого профессора Свергрема и растерянного Светозара, который придерживал за плечи Сандрию.
– Эрик уснул вечным сном, – тихо сказал владыка Лилирей, еще крепче обнимая жену.
– Чего?
От удивления я даже на Сашкину ногу наступила.
– Принца нашли возле библиотеки десять минут назад в состоянии «вечного сна», – пояснил директор Ранас, устало потирая виски.
Я непонимающе моргнула и снова почему-то посмотрела на профессора Свергрема, надеясь, что он даст подсказку и объяснит происходящее. Дракон молчал и, завернутый в темный плащ как в кокон, теперь казался неестественно бледным. Я вздрогнула и… Дроу Айрис протянул стакан воды и с сочувствием посмотрел на меня.
– Эрик что, умер? – спросила я, с трудом держа в дрожащей руке стакан.
– Нет. Уснул, – пояснил Лилирей, бережно поглаживая спину всхлипывающей жены и целуя ее в макушку.
– А разбудить? – спросила я, начиная осознавать, что все не так плохо, как казалось. – И как такое вышло? Кто это сделал?
Вопросы посыпались из меня градом.
– Мы не знаем, что может помочь справиться принцу с заклятием. За последние десять минут перепробовали все способы, что были доступны, – сказал дроу Айрис, залпом выпивая бокал с каким-то голубоватым напитком. Только тут я заметила, что его плащ местами подпален, а движения замедленны.
– Единственное, что известно, – Эрик вдохнул аромат цветка вечного сна. И слава богам, что просто вдохнул, а не прикрепил к одежде или не взял цветок с собой, – пояснил уже профессор Изард, подходя к маленькому котелку, стоящему на столе, и наливая в бокал малинового цвета зелье. Укрепляющее? Восстанавливающее? Или успокоительное?
Протянул мне. Я напряглась.
– Дополнительная защита, – пояснил директор Ранас.
Я кивнула и сделала глоток. Горькое, как сок алоэ, которым в детстве бабушка мазала мои ушибы, и жгучее, как перец.
– А откуда взялся цветок? – удивилась я, вспоминая, что в оранжереи Академии Магических Талантов можно попасть только по специальному допуску преподавателей. Там есть опасные и ядовитые растения, выглядящие весьма обычно.
– И как Эрик, всегда такой осторожный и обладающим талантом к жизни растений, не смог его опознать? – спросил Сашка, решивший подхватить вопросную эстафету.
Преподаватели промолчали. Красноречиво так.
– Нам удалось считать его мысли перед тем, как стало действовать заклятие. Он шел сдавать книги и увидел девушку, – осторожно сказал Лилирей.
– Какую девушку? – уточнила я. – Мы же с ним примерно в одно и то же время пошли в библиотеку, судя по всему. И должны были…
Тут-то и дошло, почему все так странно на меня смотрят.
– Что? Вы думаете, это я сделала? Да как такое в голову могло прийти! Эрик – мой лучший друг! Да я даже понятия не имела о цветах вечной смерти! Любой кристалл истины это подтвердит! – завопила я, сжимая кулаки и готовая, если что, доказывать свою правоту при их помощи.
– Мы не думаем, что это ты, – спокойно сказал директор Ранас.
– Мы считаем, что кто-то тебя хотел подставить, Пенелопа, – добавил Светозар, откидывая пряди волос за спину. – Точно так же, как и с убийством предводителя драконов.
– Понять бы только, кто наслал это паршивое заклятие на младшего ненаследного принца светлых эльфов, – задумчиво пробормотал гном Аркн, теребя длинную бороду, перевязанную атласной лентой.
– Я найду, – сказала Анабель, неожиданно выпрямляясь и сверкая глазами.
На мгновение показалось, над ее головой что-то вспыхнуло. Хм-м-м… Вид у эльфийки был разгневанный, как у валькирии, готовой вступить в бой сию же минуту. Ей бы еще копье и шлем, чтобы образ стал более точным.
– Мы найдем, – поправил Лилирей. – Вместе.
– И я, – добавил Сашка.
– И я, разумеется! – сказала я.
Преподаватели зашумели, то ли одобряя, то ли пытаясь нас отговорить, то ли решая, что делать. Говорили разом, каким-то образом понимая друг друга. И так же резко вместе замолчали.
– Кстати, у нас на Земле есть занимательная сказка – про Белоснежку и семерых гномов, – неожиданно добавила я.
– И? – пытливо посмотрел профессор Свергрем.
– В ней при помощи отравленного яблока злая мачеха из зависти погружает девушку в вечный сон. И Белоснежку спасает поцелуй истинной любви, – осторожно выдала я.
Дракон вздрогнул и прикрыл глаза. Преподаватели удивленно переглядывались.
– Хотелось бы, чтобы сказка оказалась правдой, – ответил Лилирей. – Но у Эрика нет возлюбленной, Пенелопа.
