Окончательно все решил референдум.
— На референдуме, когда уже процесс начал развиваться, так обычно всегда бывает, это число возросло еще почти до 97 %… Это, конечно, удивительный показатель.
Теперь на президентских выборах по результативности Чечня будет соперничать только с Крымом.
* * *
На медиафоруме Общероссийского народного фронта Владимир Путин продемонстрировал, что он не просто близок к народу, а что он и есть его частица. Одна журналистка попросила разрешить увеличить время на рекламу по телевидению. Или по крайней мере бегущую рекламную строку внизу экрана запустить, как прежде.
— Я редко смотрю телевизор, — вздохнул Владимир Путин, — но когда смотрю и когда вдруг трансляция прерывается рекламой!.. Даже не буду говорить, что я об этом думаю… Сразу неформальная лексика у меня возникает…
Так что Владимир Путин не просто частица своего народа, а его элементарная частица.
* * *
В Екатерининском зале Кремля на церемонии награждения звездами Героев Труда Минтимер Шаймиев выступил перед собравшимися с речью. По-другому это никак назвать нельзя. Но в конце концов, сколько же времени он не выступал с речами в Кремле. После церемонии награжденные и гости подходили к Владимиру Путину и говорили с ним. Подошел к нему и Минтимер Шаймиев и продолжил свою речь, только теперь на ухо президенту и даже гораздо энергичнее, чем раньше.
— Вон там, за дверью, поговорим через пять минут… — кивнул ему Владимир Путин. — А тут не очень хорошо… Тут третьи…
И он, честно говоря, посмотрел на меня.
Минтимер Шаймиев рванулся к заветной двери, за которой через несколько минут должен был скрыться и президент.
А президент в это время повернулся к Галине Борисовне Волчек.
— Ну, вы же обещали прийти на «Три товарища»! — с неизъяснимым упреком сказала она ему. — Ну, ведь сто лет назад!
Он некоторое время молча смотрел на нее. Он хотел ответить. Только пока не знал что.
— Ну, не сто лет назад… — наконец произнес Владимир Путин с нажимом на «сто», и вышло с некоторым даже вызовом. — Эх, редко бываю в театре.
— Последний раз «Горе от ума» было, — вступил в разговор Сергей Гармаш.
Владимир Путин кивнул, соглашаясь. Но не поспешил ли?
— А у нас сейчас «Амстердам» есть! Идет! — воскликнула Галина Борисовна. — Бабенко играет!
Про Михаила Ефремова она не сказала.
— Прекрасный спектакль! — закончила Галина Борисовна. — Ждем!
— Да, — кивнул Владимир Путин. — К вам приходишь, садишься, погружаешься — и весь туда уходишь, на сцену!..
— А ты видишь слесаря-то? — подтолкнул меня локтем в бок Сергей Гармаш. — Какой человек! Как из камня высечен! А ты знаешь, я ему руку пожал! Рука огромная, и главное — такая вся мягкая!
Тут и Владимир Путин обернулся к слесарю-подводнику Алексею Иванову.
— Владимир Владимирович! — сразу среагировал тот. — Постараемся все сделать вовремя и в срок!
Президент поблагодарил его за это.
— А ведь я вас второй раз в жизни вижу! — признался Алексей Иванов.
— Не в последний, надеюсь, — пробормотал Владимир Путин.
Тут его похлопали по плечу.
— О, здорово! — Владимир Путин, похоже, не ожидал увидеть здесь Иосифа Кобзона.
— А где?…
— Я тут! — Минтимер Шаймиев, взялся, казалось, из ниоткуда, видно, стосковался за той самой дверью.
— Вам Песков передал семейную Библию? — сурово и вместе с тем мягко спросил Владимира Путина Иосиф Кобзон (как-то ему это удалось. — А. К.).
— Передал, — заверил его Владимир Путин. — А где?…
— Здесь я! — снова воскликнул Минтимер Шаймиев.
— Да нет… — сказал президент. — Лесничая где?…
Он в конце концов нашел ее, и что-то она ему долго еще объясняла, кивая на стоявшего рядом главу Якутии Егора Борисова. Что ж, ей там же с ним еще жить…
И снова подошел к Владимиру Путину слесарь Алексей Иванов, с мрачным и торжественным выражением лица:
— Есть просьба! Нет Дня кораблестроителя! Не забудьте, а?!
Даже мне, если б было в моих силах, захотелось выполнить его просьбу.
— Нету, да? — переспросил президент.
— Да тормозят!.. — в сердцах, с тоской воскликнул слесарь-подводник.
— Понял, — кивнул господин Путин.
В конце концов, это слово известно ему чуть не лучше всех остальных на свете.
Трудно быть героем труда!
Рабоче-крестьянское
Встречи Владимира Путина с рабочими являются регулярными и устроены однообразно: премьер сидит во вращающемся кресле в центре тесного кружка единомышленников и отвечает на вопросы, которые рабочие за время подготовки встречи заучили наизусть и волнуются не оттого, что видят премьера, а только оттого, что могут перепутать местами слова или вообще забыть текст.
Впрочем, ответы премьера до начала встречи неизвестны, так что некоторая интрига в происходящем существует.
Владимир Путин, конечно, понимал, что задерживает рабочих: в воскресенье у них День металлурга, который они традиционно начинают праздновать в пятницу. Собственно, и сам премьер начал с этого соображения (на троих):
— Ну правильно: пятница, суббота, воскресенье… В воскресенье надо уже выходить потихоньку из праздника…
Премьер говорил с подозрительно глубоким знанием предмета.
Сначала его спрашивали о металлургии, и Владимир Путин тоже рассуждал так, словно он по крайней мере Виктор Рашников, то есть гендиректор и главный акционер Магнитки.
Потом глава магнитогорского Союза молодых металлургов Анджей (орфография оригинала. — А. К.) Белов спросил премьера, в чем, по его мнению, цели и задачи Объединенного народного фронта, в который его Союз вступил в полном составе. Вообще-то спрашивать об этом, строго говоря, было поздно: союз уже вступил в ОНФ, и интересоваться его целями и задачами было бессмысленно — войти-то легко, а вот вышедших что-то пока не видно.
Премьер объяснил, что ОНФ нужен прежде всего, конечно, металлургам, которым для сбыта их продукции необходима стабильность:
— Ну кто будет приходить и покупать в стране, которую трясет как грушу постоянно? Кто будет покупать вашу продукцию? Но стабильность не равна застою! Это не значит, что мы должны остановить процессы инновации, демократизации… Но элементы надежности… надеги, как говорят в народе (к которому Владимир Путин в этот раз себя причислять, таким образом, не стал. — А. К.), должны быть!
То, что Владимир Путин сам заговорил о застое, хотя в вопросе даже намека на него никакого не было, свидетельствует не о том, что он выдает желаемое за действительное. А о том, что действительное — за желаемое.
