Она, как уже упоминалось, во время своей учебы не раз наблюдала за работой талантливых врачей, на лету ставящих диагнозы. Но даже эти таланты не основывали свои диагнозы на мистике, не на каких-то там экстрасенсорных озарениях. У них были просто способности к медицине.
Дело в том, что некоторые симптомы буквально написаны у пациента на лице. Например, если белки глаз с красноватым оттенком – скорее всего, в печени идет острый процесс, если с желтоватым – процесс уже перешел в стадию хронического. Мешки под глазами часто свидетельствуют о слабой работе почек. Побелел носогубный треугольник – надо обратить внимание на сердечно-сосудистую систему. Побелели губы – грозный сигнал о болезни сердца. Но в большинстве случаев, чтобы поставить точный диагноз, требовалось сделать анализы, провести ультразвуковое исследование и т.п.
«Нет, этого не может быть… Я сумасшедшая. Я просто сумасшедшая. Я не могу видеть то, что творится у бабы Зины внутри, я не экстрасенс и не волшебница!»
– …войско ханскую дочь слушалось. Очень она хорошо верховодить умела! А папка дочкой любовался, нарадоваться не мог – тем более что была она у него единственной, кровиночкой родной! Других деток не смог завести.
– Баба Зина, ты о чем? – встряхнулась Вика, отгоняя от себя странные видения. – Какая еще ханская дочка? Это ты мне сказку на ночь рассказываешь, что ли?..
– Какая там сказка! – рассердилась старуха. – Так оно и было в жизни! Мне эту историю бабка рассказывала, а ей – ее бабка. Все как есть в жизни было! Давно только…
– Очень давно?
– Не то слово! Тыщу лет назад, не меньше. Так вот, повторяю по второму разу – жила эта ханская дочь в далеких степях. – Баба Зина подумала и добавила: – На берегу окияна.
– Может, моря? – грустно засмеялась Вика.
– Ну, пущай моря… Нешто я из-за таких пустяков спорить буду! – отмахнулась старуха. – Так вот, жила ханская дочь далеко. На берегу моря. И приспичило ей мир посмотреть!
– Зачем?
– Откуда ж я знаю! Приспичило, и все тут! Я ж говорю – уж больно шебутной она была девкой. Собрали они с папашей своим войско на всякий случай – и в путь. Уж такая лихая! – Баба Зина почесала нос. – А по мне, так-то оно лучше, чем в четырех стенах сиднем сидеть.
– А как ее звали? – спросила Вика, ложась на спину.
– Кого?
– Ханскую дочь.
– Откуда ж я знаю! Тыщу лет назад дело было…
– И много они с отцом успели увидеть?
– Да уж порядочно! – подумав, изрекла баба Зина. – Ежели они до наших краев сумели доскакать. – Это было сказано тоном свидетеля событий. – Но тут случилась с ханской дочкой история. Влюбилась она. В нашего, местного. Князя. Тоже не хухры-мухры человек был…
– А он? Князь этот?
– Он тоже в нее до беспамятства втрескался. Как у нас говорят – влюбился, словно рожей в сажу влепился! Но вот беда: отец ее против (за чужого кровиночку родную отдавать!), войско ихнее тоже против – им воевать вздумалось, чего зазря землю топтать (а какая война, когда противники меж собой ожениться вздумали?). Но дочка над отцом власть имела. Уговорила она его! Скрепя сердце хан согласился. Только повелел выкуп за дочку отдать. Ба-альшой!
– Князь не отдал выкупа?
– Отдал, как миленький. Я ж говорю – втрескамшись в нее был! Но тут уж наши бояре зашумели – князь почти всю казну хотел за ханскую дочь отдать.
– Как романтично… – пробормотала Вика. – Они поженились?
– Нет… – вздохнула старуха. – Убили ее, болезную. Кто – неизвестно. Тут ее и похоронили, вместе с золотом, которое с собой везла и которое князь за нее отдал отцу… Старики говорят – мно-ого золотишка-то было! А потом война началась – между пришлыми и нашими. Долго-долго война шла, не год и не два, а почитай, два века!
– Это сказка? – опять спросила Вика, потирая лоб. Вот вам и требуемое шерше ля фам, господа историки!
– Нет, не сказка! – с азартом возразила баба Зина. – Все так и было, как рассказываю! Только давно очень.
– А золото? Так и осталось с ханской дочерью лежать?
– Да. Его потом искали, но все без толку. Говорят… – Старуха понизила голос. – …Говорят, князь на золото заклятие наложил. Вроде как если найдет его кто, то тот страшной смертью и помрет.
– Зачем же люди искали его? – удивилась Вика. – Неужели проклятия не боялись?
– Боялись, еще как боялись… – согласно кивнула баба Зина. – Но край у нас бедный, земля плохо ро?дит, войны опять же, правители тоже не великого ума… Крестьянина завсегда грабили! Немного пожили хорошо, когда колхоз наш в миллионерах ходил, а потом опять все развалилось, еще хуже стало. Так вот, бедность – наказание пострашней, чем колдовские всякие проклятия. От бедности иной раз и черту душу готов заложить… Особливо когда деточки мал мала меньше по лавкам от голода плачут! Вот и искали золотишко-то, сколько помню. Да и в заклятия нынче мало кто верит… – веско добавила баба Зина.
– А ты – веришь?
– Не особо… – вздохнула старуха. – Вот тебе история про ханскую дочь из далеких степей – хошь верь, хошь нет.
– Бедная, несчастная девушка… – пробормотала Вика и закрыла глаза.
– Тут я не согласна! Глупая – да, но совсем уж не несчастная. Жисть у ей хоть и короткой, но яркой была. Любовь ей выпала – настоящая. Не всякому такое счастье выпадает.
– Очень интересная история, баб Зин. Не хуже чем история про Ромео и Джульетту! – пробормотала Вика сквозь накатывавшую на нее дрему. – Но все равно это сказка – ханская дочь, золото…
– А может, и сказка! – неожиданно легко согласилась старуха. – Но только если б не сказка, разбежались бы тут все давно… А так – верят, живут, ищут золотишко-то…
– И сейчас ищут?
– Да не… Только мальчишки, – противореча самой себе, изрекла баба Зина. Потом длинно зевнула. – Мужики уж не ищут. Но верят. Потому что, окромя этой сказки, и нет у нас ничего… – Старуха заворочалась у себя на печи, потом спросила уже другим, строгим тоном: – А ты, девка, надолго ль у меня?
– Завтра уйду, – тихо ответила Вика.
– Не, я тебя не гоню, ты не думай… Хоть вечно живи тут! Другое дело, что до станции двадцать километров пехом! Оно, конечно, Митяй тебя мог бы до станции подбросить, но у него машина, я тебе уж говорила, больно ненадежная. Как ни посмотрю – починяет он ее опять.
– Митяй – это тот, у кого жена беременная?
– Ага. Нинка. Сорок лет почти бабе – рожать вздумала!
– Ей надо в город. – Вика вдруг вспомнила о том, что почувствовала, когда увидела живот этой самой Нинки. – Тазовое предлежание – без медицинской помощи не обойтись. – «Даже если я ошибаюсь насчет предлежания, все равно не обойтись!»
– Ерунда все это… Спокон веку женщины без докторов рожали. Вот взять, например, мою бабку… – оживилась старуха и пустилась в очередной рассказ. Так, под ее бормотание, Вика и заснула.
