Сальери даже зажмурился от удовольствия — надо же, какая удача — и проговорил:
— Моцарт талантливый пианист, и ваша бабушка императрица Мария-Терезия, да и император Иосиф Второй помнили его малышом и по старой памяти покровительствовали ему, но, для того чтобы занимать должность второго капельмейстера, музыкального таланта мало…
Эрцгерцог бросил на Сальери быстрый взгляд.
— Разве Моцарт не занимается сочинительством? Насколько мне известно, ряд его опер имел большой успех во многих странах.
Сальери вздохнул:
— Да, так и было, но, увы, слава испортила его, Вольфганг занесся, считает себя выше всех, перестал писать и, говорят, спутался с масонами, разве он достоин заниматься церковной музыкой?..
Опасливо взглянув на придворного композитора, эрцгерцог помрачнел.
— Вот как! Не ожидал. Вот что значит ранняя слава, — задумчиво произнес он. — Что же, тогда откажите ему…
Но Сальери этим не ограничился, чтобы навсегда избавиться от соперника, он выбрал удобный момент, подловив императора Леопольда на прогулке, и вкрадчиво завел речь о Моцарте:
— Я давно знаком с архиепископом зальцбургским графом Иеронимом фон Коллоредо, он мне рассказал, Моцарт с юных лет ведет себя нагло, распущенно, вызывающе, к властям относится неуважительно. Конечно, император Иосиф любил этого музыканта…
— Я с этим вольнодумством Иосифа покончу! — взвился император. — Помню оперу Моцарта «Свадьба Фигаро», поставленную по сочинению смутьяна Бомарше, как братец только это позволил?..
Обрадованный Сальери подлил масла в огонь:
— Я с вами полностью согласен, а теперь Моцарт хочет стать моим заместителем, вторым придворным капельмейстером, считает, что я, честный католик, плохо знаю церковную музыку. И это заявляет человек, который собирается отречься от Бога и вступил в масоны…
— Моцарт масон?! — возмущенно воскликнул Леопольд II, он сразу вспомнил о бунтах во Франции, как восставший народ пресек попытку бегства королевской семьи из Парижа и взял под стражу короля Людовика ХVI, его жену Марию-Антуанетту, сестру Леопольда, и их ребенка. Французские бунтари ассоциировались у императора с масонами: уж больно были похожи их лозунги и призывы к революции. — Почему я об этом не знал?! — гневно спросил император.
— И музыка Моцарта масонская, — с наслаждением заявил Сальери.
— Так куда же вы смотрите?! — Леопольд II был в ярости. — Нужно принимать меры, вы же знаете, что я издал указ о запрете масонской ложи и масонов!
— Ваше величество, не волнуйтесь, — елейно произнес Сальери. — Я даже при императоре Иосифе сдерживал Моцарта, а сейчас мне это никакого труда не составит. Конечно, он не получит должности.
Алчный Сальери давно завидовал Моцарту, увидев, какие огромные деньги тот зарабатывал на подписных концертах, он лишил его этой возможности. Сальери пустил в ход свое обычное оружие — дурные слухи, стал всюду говорить, что Моцарт незаслуженно дорого берет за концерты, что все заполонил своей бездарной, непонятной музыкой. Своими интригами Сальери при помощи барона Ван Свитена и некоторых других столпов аристократического общества добился, что Моцарта перестали приглашать на концерты. Сальери и Ван Свитен знали, что Моцарт не бросит писать музыку и будет рад, чтобы его сочинения хотя бы услышали, и станет продавать новые произведения за бесценок.
Отобрав у Вольфганга возможность проведения концертов по подписке, Сальери и Ван Свитен хорошо зарабатывали на музыке Моцарта. Придворный оркестр под управлением Сальери исполнял произведения Моцарта на благотворительных концертах. Барон Ван Свитен давал домашние концерты. Но через год с небольшим Сальери легко избавился от своего друга и союзника, сообщив императору, что барон Ван Свитен является членом масонской ложи. Ван Свитен потерял должность при дворе и оказался в опале.
Леопольд II панически боялся смуты и революции, и не только он, все европейские государи были взволнованы событиями во Франции.
Моцарт, которого император счел масоном, впал в немилость. Его перестали приглашать во дворец, его концерты прекратились. Более того, Моцарта не пригласили на концерт под управлением Сальери в честь приезда в Вену короля Фердинанда и королевы неполитанской Каролины, дочери Марии-Терезии, с которой Моцарт ребенком играл во дворце. Вольфганг был оскорблен до глубины души.
Сальери опасался, что Моцарт попробует добиться встречи с королевой Каролиной и с ее помощью восстановит хорошие отношения с императорской семьей.
В довершение всего Сальери пригласил к себе своего ученика Франца Ксавера Зюсмайера. Плотно закрыв двери кабинета, он ласково взглянул на Франца и кивнул на кресло. Удивленный ученик присел и выжидательно уставился на учителя.
— Дорогой мой друг, — вздохнул Антонио Сальери. — Хочу вам дать деликатное поручение… Вы должны пойти в ученики к Моцарту.
— К Моцарту?! — изумленно воскликнул Франц. — Зачем? — Он прекрасно знал, что Сальери смертельно ненавидит Моцарта.
Первый капельмейстер коварно улыбнулся:
— Затем, мой друг, что я должен знать о Вольфганге Амадео Моцарте все. Ты мне будешь докладывать о каждом его шаге, и еще, — он сделал паузу, — меня интересуют его сочинения, что он пишет, будешь делать мне копии. Ты должен подружиться с ним, стать необходимым человеком в семье, чтобы у него не было от тебя тайн, — гнусно ухмыльнулся интриган.
— Постараюсь, — ответил Зюсмайер.
— А если у Моцарта начнутся неприятности, — многозначительно улыбнулся Сальери, — то я не удивлюсь, у него такой беспечный характер…
Глава 22
Загадочный поклонник Эмилии
Самой осведомленной о личной жизни Эмилии Бобрышевой оказалась Аделаида Семеновна.
— Она была невоздержанная насчет мужского пола, — сообщила билетерша Диане.
— Что-то я этого не замечала, — неприятно удивилась Диана.
— Вы, наверное, не обращали внимания, да и при вас Эмилия вела себя по-другому, — поджала губы Аделаида Семеновна. — А мы не раз видели, как она то с одним шуры-муры крутит, то другому глазки строит!
— Да у нее же манера общения такая была! Вы, наверное, со зрителями ее видели, что-нибудь не так поняли, — защищала Диана приятельницу.
— Как же, со зрителями! Она на машине то с одним уезжала, то с другим после работы…
Диана фыркнула.
— Вообще-то Эмилия была девушка свободная, вполне могла иметь поклонников.
— И что же, менять мужиков как перчатки? — неодобрительно покачала головой Аделаида Семеновна. — Считай, каждое мое дежурство перед выходом ее новый мужчина встречал. И во вторник очередной ухажер у нее нарисовался…
