Наташа пожаловалась на усталость и поскорее легла спать. Она не стала ни о чем рассказывать Максу, хотя он был так нежен с ней и предупредителен – кажется, человека нежнее его нет на всем белом свете...
* * *
– Алло! – сказала Наташа. – Алло, вы меня слышите?
– Слышу, – удивленно отозвался мужской голос в трубке. – С кем я говорю?
– Вы меня не знаете, – сурово произнесла она, хотя все у нее внутри дрожало от волнения. – Это я нашла рюкзак. Ваш дедушка вам его отдал?
– Да... Послушайте! – Кажется, голос на том конце телефонных проводов тоже стал взволнованным. – Наталья, да? Наталья, огромное вам спасибо! Вы не представляете, как я вам благодарен! Дело в том, что я не успел скопировать последние файлы, а у меня там очень много нужной информации, я без нее просто как без рук был...
Наташа закрыла глаза. Ей безумно нравился его голос. Голос Никиты. И он говорил с ней!
– Словом, я даже не представляю, как выразить свою признательность. Чего бы вы хотели, Наталья?
«Я хотела бы тебя – навсегда. Всего. Чтобы ты был только мой...» – как-то само собой прозвучало в голове Наташи. Разумеется, вслух произнести это было нельзя.
– Ну, вы могли бы пригласить меня куда-нибудь... – прошептала она, памятуя о советах Мириэль Подкопаевой.
– Да? Хорошо! – тут же отозвался Никита. Но Наташе показалось, что особой радости в его голосе не было. Так, обычная вежливость. – Где мы могли бы встретиться, и в какое время вам удобнее?
– В любое, – прошептала Наташа.
– Тогда сегодня. Через час, на Тверской, у памятника Пушкину... Вас устроит?
– Вполне... – выдохнула она.
Она нажала на кнопку отбоя и спрятала сотовый телефон в карман.
Перед ней, у толстого витринного стекла, вились ветви плюща обыкновенного, спускавшегося почти до пола. Сквозь зеленую сетку треугольных листьев были видны улица и люди, спешившие по своим делам. Наташа стояла в своем углу среди зарослей растений и не хотела вылезать отсюда. Она была слишком ошеломлена разговором с Никитой. Неужели сбывались все ее мечты?
– Наталья, ты где? – сердито крикнула Вика Абрамова на другом конце зала. – К тебе покупатель!
Наташа нехотя нырнула под завесу переплетенных ветвей.
– Девушка, мне нужен фикус! – нетерпеливо произнес мужчина в коричневом дождевике. – У тещи день рождения, я хочу подарить ей фикус... А что, пусть цветы выращивает!
– Вам какой? – спросила Наташа.
– Мне просто фикус! А разве есть какие-то разновидности?..
– Конечно, – кивнула она. – Подойдите сюда... Вот перед вами фикус Бенджамина. Это – лировидный. Позади – фикус бенгальский, его еще называют баньяном... Вот – самшитолистный. Вам какой?
– О господи... – растерянно произнес мужчина, и кадык на его острой шее заходил вверх-вниз. – Я и не знаю, что мне надо...
– Наверное, вам нужен каучуконосный, – решительно произнесла Наташа, – вот этот, с широкими темными листьями. Классика в мире фикусов, так сказать... Узнаете?
– Да-да! – обрадовался мужчина. – Именно он мне и нужен! Именно такой был у моей бабушки когда-то, очень давно...
– Касса там, за углом, – сообщила Наташа. – Да, имейте в виду – это растение не любит переувлажнения. Поливайте его очень аккуратно – иначе он погибнет. А листья можно покрыть специальным воском для растений – тогда они будут блестеть, точно лаковые. Воск продается в соседнем отделе.
– Мерси, огромное мерси...
Через полчаса магазин закрылся. Наташа побежала к метро – она очень боялась опоздать. «Что я скажу Никите? – лихорадочно думала она. – Нет, я ему сначала ничего не скажу – пусть сам говорит. Но надо же поздороваться! Ладно, я ему просто скажу – здравствуйте. З-зд-р... Ой, нет, какое неудобное слово – я непременно собьюсь... Скажу ему – привет. Хотя, если подумать, «привет» – тоже не подходит. Так говорят друг другу только хорошо знакомые люди. «Привет, Никита!» – «Привет, Наташа...»
Выходя на Тверскую, она почувствовала, как у нее горят щеки, и испугалась: «Я покажусь ему уродиной! Тоже мне – Марфушенька-душенька со свекольным румянцем!» По пути Наташа купила газету и села на круглую скамью, недалеко от памятника. Все места вокруг были заняты, а непосредственно перед памятником стояла даже небольшая толпа. Кто с цветами, кто без, большинство парней и девушек сжимали в руках сотовые телефоны. Казалось, в такой теплый сентябрьский вечер никто не хотел оставаться дома.
«Все это неспроста! – неожиданно озарило Наташу. – Он сам назначил мне место, где обычно встречаются влюбленные! Я – его возлюбленная...»
От этой мысли ей стало жарко.
И тут она увидела Никиту.
Он стоял перед бронзовым Пушкиным и оглядывался по сторонам. Бежевый свитер, темно-серые брюки, аккуратно приглаженный затылок... Он вдруг показался Наташе каким-то невероятным красавцем! И при всей своей реальности – недоступным, словно бог, спустившийся с Олимпа. В руке у него был букет. Он принес мне цветы! Ей! Наташа почувствовала себя на грани обморока.
Никита сделал круг около памятника, заглядывая в лица прохожих и стоявших девушек, затем медленно пошел дальше – туда, где стояли полукруглые лавки и где сидела Наташа. Но девушек здесь слишком много – слишком для того, чтобы обращаться ко всем подряд. И все-таки он подошел к какой-то блондинке, о чем-то спросил ее... Та с улыбкой покачала головой.
«Пытается найти меня!» – сообразила Наташа. Самое время было встать и подойти к нему, но она медлила. Словно набиралась решимости. Вот Никита посмотрел прямо в ее сторону...
Наташа моментально нахмурила брови и заслонилась газетой. «Что я делаю? Зачем я прячусь?!»
Никита сделал еще круг. Он нетерпеливо поглядывал на часы. Потом достал сотовый и принялся нажимать на кнопки. В первый момент Наташа подумала, что он звонит ей, и сжалась вся, ожидая привычной трели из своего кармана, а потом вспомнила – у Никиты нет ее номера.
«Я люблю его, – думала она, поглядывая на Никиту из-за газеты. – Я так его люблю, что мне страшно подойти к нему!» Именно сейчас она осознала, какона его любит. То, что этот человек ей нравился, и волновал, и притягивал ее – она поняла уже давно. Но только сейчас ощутила свою полную зависимость от него.
Она увидела размеры своей любви – и испугалась. Ни к какому другому мужчине она не испытывала подобных чувств. Нет, Макса она тоже любила и даже, вполне возможно, могла бы прожить с Максом долгую и счастливую жизнь, но Никита...
«Что же это такое? – обреченно подумала она. – Вот наказание! Нет, правда, такая любовь – как наказание... За что?»
Никита поговорил с кем-то по телефону, затем еще несколько раз обошел вокруг Пушкина, нетерпеливо поглядывая на часы. Наташа все медлила, прячась за газету, а потом вдруг увидела, что Никита решительно зашагал к подземному переходу.
