Рита подозревала, что если бы Ганин не встретил в свое время ее, то жил бы сейчас один, анахоретом – раздражительный, брюзгливый холостяк, пользующийся изредка услугами платных жриц любви. Этот вывод Рита считала небезосновательным, поскольку когда-то, в минуту откровенности, она сумела выведать у Ганина все о его прошлом.
Раньше у него в отношениях с женщинами не было ничего серьезного. Так, однодневные знакомства. И лишь в ранней юности случилась мелодраматическая история – перед его отъездом в Австралию. В середине девяностых Ганин уехал туда, потому что не видел здесь для себя никаких перспектив.
В Австралии он прожил года два, а потом его допекла жара. Он, с его «реликтовой внешностью», был совершенно не приспособлен к тамошним условиям. Блондину с нежной кожей в Австралии делать нечего.
Он вернулся в Россию и некоторое время находился в депрессии. Во-первых, девица, которую он любил, успела выйти замуж и скоропостижно родила, во-вторых, были трудности с работой. Но наконец он устроился в архитектурное бюро, очень неплохо себя проявил – и дело пошло.
Их союз с Ритой оказался очень удачным. И очень стабильным – ведь если особо не надоедать Ганину, с ним можно было хоть сто лет вместе прожить. Женщинами он интересовался мало, практически не пил, в смысле финансов никогда не жмотничал («все мое – твое»), ревностью не страдал...
У Риты была только одна тайна от него.
Одна маленькая тайна, о которой Ганину знать было не обязательно...
Дело в том, что как раз после Нового года Рита сделала операцию искусственного прерывания беременности. Ничего криминального – беременность произошла от Ганина, и, вообще говоря, скрывать ее было глупо. Но у Риты, которая досконально изучила своего возлюбленного, имелись на этот счет свои доводы.
Во-первых, Ганин превыше всего ценил свободу. Во-вторых, Ганин ненавидел детей. Равно как собак, кошек, женские истерики, сериалы, ток-шоу и много чего еще...
Стоило ему увидеть по телевизору рекламу, где младенцы рекламировали достоинства тех или иных памперсов, как Ганина начинало буквально корежить от отвращения. Если у кого-то из знакомых рождался ребенок, Ганин откровенно сочувствовал счастливым родителям. «Что такое дети? – рассуждал он. – Это один процент любви, а остальное – грязные подгузники».
Хотя, возможно, возлюбленный Риты и позволил бы ей родить. В конце концов, она свободный человек и сама распоряжается своим телом. Но отношения их безнадежно и неизбежно испортились бы. Ганин привык, чтобы все внимание уделяли только ему. Он не потерпел бы возле себя конкурента в виде младенца.
Их налаженный, тихий мирок погиб бы. Постепенно, по кирпичику, развалился бы. Ганин не вынес бы неудобств – шума, гама, суеты, ночных бдений, визитов медсестер и докторов, нудных разговоров о родах, правильном кормлении, сцеживании, срыгивании и прочего...
А карьера самой Риты? Она была бы безнадежно загублена на самом взлете!
Лет через пять, десять – да, можно будет позволить себе материнство, да и Ганин к тому времени окончательно привыкнет к Рите. И даже больше того – не будет уже и мыслить жизни без нее... Да, лет через десять он скрепя сердце, скорее всего, согласится стать отцом. Но сейчас ни он, ни она не готовы к этому.
И Рита ровно на третьей неделе срока прервала свое интересное положение – практически сразу же, как только узнала о нем.
Ганину она ничего не сказала. А зачем? Только отвлекать его.
* * *
В середине марта у Фаины был день рождения.
Катя и Зоя приехали ее поздравить. Были только они – муж Фаины Глеб, посидев вместе со всеми полчаса и побеседовав о современной литературе, опять деликатно скрылся.
– Удивительный человек! – благоговейно произнесла Зоя, сложив пухлые ладошки у груди. – Просто принц Уэльский какой-то...
– Нынешний принц Уэльский – не образец для подражания, – усмехнулась Фаина. – Ему было глубоко наплевать на свою законную жену, принцессу Диану.
Что-то новое промелькнуло в голосе Фаины – Зоя с Катей переглянулись.
– Ты это к чему? – удивленно спросила Зоя.
– К тому, что почти сорок лет принц Уэльский любит только одну женщину – Камиллу Паркер-Боулз, – ядовито произнесла Фаина. – А жена Диана была ему совершенно до лампочки...
– У твоего Глеба что, кто-то есть? – с ужасом спросила Зоя, почему-то при этом посмотрев на Катю.
– Не знаю. Скорее всего, нет, – зевнула Фаина. Она сегодня была явно не в настроении – черные волосы, черные глаза, черное платье... И в свой собственный-то день рождения!
– Тогда чего же ты...
– Слишком все хорошо, – мрачно сказала Фаина. – Побил бы он меня, что ли... Мне скучно.
– Фаина, дурочка! – возмутилась Зоя. – Это ты с жиру бесишься... И вообще, у сексопатологов не должно быть проблем. Тем более, когда в семье целых два кандидата медицинских наук.
Катя в разговоре старалась не участвовать и делала вид, что листает журнал.
– С сексом у нас проблем нет, – подчеркнуто вежливо произнесла Фаина. – Но вот все остальное... Если бы вы знали, как скучно жить с человеком, который не говорит, а точно книжку читает!
– Лаэртов тоже такой, – пробормотала Катя рассеянно. – Лаэртов хороший человек. Я дура, что с ним развелась.
– Ну здрасте! – на этот раз изумилась Фаина. – Что за речи? С каких пор ты стала хорошо отзываться о Толике Лаэртове?
– С таких, – насупилась Катя. – Я только сейчас поняла, что он за человек. Я вообще раньше многого не понимала.
– Например? – любопытно прищурилась Зоя.
– Например, нельзя брать того, что тебе не принадлежит.
– Это она об Алексее, – повернулась Фаина к Зое. – Послушай, Катюша, но почему же нельзя? Если, например, плохо лежит...
Фаина явно пыталась шутить, но Катя была настроена весьма серьезно.
– Потому что – нельзя! – яростно воскликнула она. – Вот именно потому и нельзя, что там – все очень даже хорошо было до меня... Нелли с Алексеем были счастливы, а я...
– От комплекса вины может возникнуть серьезная болезнь, – вдруг заметила Фаина. – Катюшка, милая, ты себя погубишь такими мыслями!
– Да, точно! – испуганно согласилась Зоя. – Я тоже про это слышала...
– Или взять, например, моральный аспект... – продолжила Катя. – Вы вот в бога верите?
– Ну, в общем...
– Я вот только недавно поняла, что есть высшая справедливость! – с жаром произнесла Катя. – Она просто есть, и все, а уж как ее называть – богом или как-то по-другому, каждый пускай как хочет называет... Потому что добро всегда должно победить зло. Звучит, конечно, банально и по-детски, но если в это не верить, то тогда лучше сразу умереть. Потому что тогда все – абсолютно все – бесполезно, и никакого смысла в жизни нет.
