– Да ладно, чего вежливую из себя разыгрывать! – Валя презрительно усмехнулась.
– Вы от Ксюши?
– Я подруга ее, но сейчас сама по себе пришла… Специально. Вот что хочу сказать – совесть-то у тебя есть? – произнесла Валя заранее приготовленную фразу.
– Не знаю… Наверное, – пожала плечами Марта. Села напротив, положив ногу на ногу. Валя, невольно перекосившись, оглядела ее. Наверное, тоже оценила. И рост Марты, и фигуру, и короткую узкую юбку, и длинные стройные ноги, и открытое декольте, и волосы шелковой волной, и стойкий макияж (не стерся даже после поцелуев Яна)… да, и Яна тоже задним числом оценила – при параде, при машине, такого лощеного – аж светился!
– Нету у тебя совести! – торжественно произнесла Валя. – Вампирша ты. Много развелось вас – людей без сердца, без души. Лишь бы хапнуть, что плохо лежит!
– И что я собираюсь хапнуть? – удивилась Марта.
– А квартиру чужую, вот что!
– А почему она чужая?
– Так Ксюшина она! Олегова сначала, конечно, но потом он в ней Ксюшу со Светозаром прописал… А ты отнять квартиру хочешь, ребенка на улицу выгнать! – нараспев, торжествующе произнесла Валя. Вероятно, Валя думала, что на ее стороне правда, и потому говорила с таким наслаждением.
– Почему это квартира – Олегова? – спокойно спросила Марта. – Я ее купила, на свои деньги, она была на мое имя записана…
– Олег покупал!
– Нет, я одна покупала, на свои деньги. Для нас с Олегом.
В ответ Марта услышала презрительное:
– Ха!
– Я серьезно. Я раньше много зарабатывала. Дизайном интерьеров занималась… А Олег – в маленькой фирмочке, бухгалтером, по перепродаже чего-то там (уж не помню, чего именно). Тыща семьсот на руки, двести долларов в конверте. Я на его деньги и не претендовала даже… – серьезно произнесла Марта. Теперь, когда Ян уехал, можно было с чистой совестью выгнать незваную гостью.
Но Марта почему-то медлила. С удивлением, без всякой неприязни рассматривала Валю. Валя была типичной женщиной «из толпы». Стопроцентной «простой женщиной»! Той самой женщиной-страдалицей, небогатой труженицей, устами которой, как считается, говорит народ – именно у таких теток берут интервью репортеры, когда надо озвучить глас этого самого народа.
Считается, что на таких женщинах держится все. Они пашут, сеют, тянут лямку, поднимают детей. Некрасивые, но честные. Небогатые, но чужого никогда не возьмут. И не боятся в глаза резать ту самую правду-матку.
Марта смотрела на Валю, но почему-то никакой правды в ней не видела. Обычная женщина с комплексами, которой выгодно называть себя «простой женщиной». Таким лень выглядеть хорошо. Таким лень было в свое время учиться. Таким лень выбирать мужа – они обычно выходят за первого попавшегося, наверняка пьяницу и гулену. В браке такие женщины долго мучаются, потом неизбежно разводятся. Растят ребенка в одиночестве. Воспитанием практически не занимаются, одни выговоры и скандалы… Горькие слезы с обеих сторон. Потому что такие женщины не умеют честно говорить со своими детьми, только на уровне – «я из себя жилы тяну, а ты двойки приносишь!». Они живут штампами и стереотипами – вот в чем их простота.
Такова наверняка и Валя. И все поведение ее подчинено имиджу простой женщины, хотя внутри она ой как непроста… В ней играют страсти и желания. Зависть и гнев. Плохое и хорошее. Эта женщина – лицемерка. Ее внешность и ее поведение – ложь. Валя – подруга Ксюши, но сюда пришла не столько помочь подруге, сколько заниматься своим любимым делом – резать правду-матку в глаза.
Марта не ставила себя выше Вали, выше подобных женщин, не гордилась своей внешностью и умом. Просто Марта была против всех видов лжи! Если уж и считать кого простой женщиной, так Римму – вот в ком была правда. Римма, месившая хлеб, Римма, оставшаяся без дела…
– Вы где работаете, Валя? Продавщицей? – вдруг спросила Марта.
– Да-а, а что такого, не всем же дизайнерами быть… – Валя моментально стала агрессивной. – Я продавщицей на рынке, в палатке…
– Учиться вы не пошли, потому что семья бедная, на ученье денег не хватило… И вообще, в институт можно поступить только по блату.
– Да-а, а что?
– Я училась и работала, между прочим. Поступила сама. Без блата.
– И что, и что?!
– Вы рано вышли замуж. Муж пил, гулял. Развелись. Растет ребенок. Сын или дочь?..
– Дочь… Школьница… В девятом сейчас…
– Дочь вас не слушается, да? Без отца ее трудно растить…
– И что, и что?! Нет, я не понимаю… – Валя вдруг растерялась. – Кто тебе про меня рассказал?..
– Сама увидела. Ваша подруга вас обманула, Валя. Это Ксюша меня выгнала из моей квартиры – пять лет назад. А теперь я просто пытаюсь вернуть свое. Я пять лет жила в депрессии, ничего не хотела, ничем не занималась… Только сейчас в себя пришла.
– Да-а?.. А про меня-то чего спрашиваешь?
– А вы себя тоже обманываете, Валя. Вы всего могли добиться, да не захотели. Зачем напрягаться, если можно просто плыть по течению…
Бедная женщина совсем растерялась. Марта видела – Вале трудно поверить в то, что сейчас говорит эта расфуфыренная фифа (Марта), поскольку правда, по убеждению Вали, находилась только на стороне «простых людей».
– Ксюша вас обманула, – повторила Марта.
– Ксюша не может обманывать, – спохватившись, сурово произнесла Валя. – Ксюша – святая. Добрее ее не найти. Она не могла ничего отнять…
– Ксюша – святая? – удивилась Марта. И повторила то, что уже когда-то говорила Олегу: – С чего это? С того, что говорит тоненьким голоском? Что матом не ругается? Что плачет над грустными фильмами? Что щеночков подкармливает? А она себе этих щеночков взяла? О судьбе их побеспокоилась? Не-ет! Ксюше лишние трудности не нужны… Она делает только то, что ей выгодно. Сиротам она помогала? Последнюю рубашку с себя снимала? Кровь на донорском пункте сдавала?
Валя молчала, насупившись. Потом буркнула:
– Ксюша так радовалась, когда узнала, что в своей квартире будет жить… Прям от радости плакала! Ангел она…
– Ага, отняла у меня квартиру, потом крокодиловы слезы лила!
– Так радовалась… – тоскливо повторила Валя. – Под сердцем тогда Светозара носила. На съемной квартире она жила тогда… А напротив – магазин антикварный. На витрине – канделябры, краси-ивые… Сказала мне, давно еще: «Куплю, когда своя квартира будет». А как узнала, что жилье ей свое обломилось, позвала меня, и мы с ней сразу – в этот антикварный. А там объявление – праздник. Это Восьмое марта было. Потом она на следующий день туда побежала, девятого. Все боялась, что красоту эту купят… Потом переехала, канделябры в прихожей повесила. Потом Светозарчик родился… Ксюша с Олегом так ему радовались, так радовались…
– А то, что они меня на помойку выкинули, не вспоминали? – мрачно произнесла Марта.
