«Его министров, – писал Никколо Макиавелли, – происходивших из рабов и крепостных, трудно подкупить, да и это принесло бы мало пользы… Тот, кто атакует турок, должен помнить, что они очень дружны… но если когда-либо турки будут разгромлены на поле боя так, что не смогут восстановить свои силы, то им останется опасаться только одного – султанской семьи».
Тут стоит отметить, что ситуация изменилась уже в XVII веке, когда подкупить если не султана, то великого визиря стало обычным делом у европейских дипломатов. Можно вспомнить, что российскому императору Петру Великому удалось получить приемлемые условия мира после провального Прутского похода во многом благодаря щедрым взяткам, которые российские дипломаты передали великому визирю.
Пока же Ибрагим-паша высокомерно называл эрц герцога просто Фердинандом, а Карла V отказался титуловать императором, ибо так можно называть только султана Османской империи. Великий визирь ясно дал понять, что мир можно будет заключить только на тех условиях, которые предложит сам султан. Благодаря тому, что эрцгерцог согласился уступить Сулейману захваченный османскими войсками во время последнего похода, но потом отбитый Фердинандом Эстергом (Гран), 22 июня 1530 года мирный договор был подписан. Фердинанд обязался выплачивать дань в 30 тыс. дукатов и отказаться от претензий на венгерскую корону, сохранив за собой лишь северные венгерские и словацкие земли.
В тот момент Габсбурги не могли использовать свою победу под Веной. Император Карл V воевал с Францией и протестантскими княжествами Германии и не мог оказать необходимую помощь своему брату эрцгерцогу. Османская империя в тот момент не была ни для одной из держав Европы главным противником.
Сулейман же по-прежнему жаждал вступить в схватку с Карлом V за господство в Центральной Европе и взять реванш за поражение под Веной. Два с лишним года ушли на сбор и оснащение новой армии.
И вот 26 апреля 1532 года 120-тысячное турецкое войско, сопровождаемое речной флотилией, в очередной раз двинулось вверх по Дунаю. Еще на пути к Белграду Сулейману встретилось новое посольство от Фердинанда. Теперь эрцгерцог готов был заплатить еще большую сумму и султану, и великому визирю, чтобы избавить свои владения от турецкого вторжения.
Сулейман принял послов в роскошно обставленном помещении.
Чтобы унизить их, он разместил австрийских послов ниже французских и заявил, что его враг не Фердинанд, а Карл V.
«Король Испании, – заявил султан, – уже долгое время говорит о своем желании пойти войной против турок. Но я, милостью Аллаха, сейчас иду с моей армией, чтобы сразиться с ним. Если у него действительно храброе сердце льва, пусть он подождет меня на поле боя, а тогда нас рассудит воля Аллаха. Но если он все же не захочет подождать меня, пусть он пришлет дань моему императорскому величеству».
На этот раз регулярные турецкие войска – янычары, сипахи и феодальная кавалерия – имели свою обычную численность: 45–48 тыс. человек, что равнялось приблизительно численности австрийских войск в Вене. Численность легкой кавалерии была увеличена до более чем 50 тыс. всадников. Кроме того, по требованию султана крымский хан привел из степей еще 15 тыс. татар. Но эти всадники, эффективные во время внезапных кавалерийских набегов, особенно если враг был застигнут врасплох, не были обучены атаковать укрепленные позиции и при осаде Вены были бы бесполезны. Очевидно, Сулейман прежде всего рассчитывал на полевое сражение с армией императора Карла V.
Затем Сулейман двинулся на север с войсками, более приспособленными для быстрых переходов, чем к осадам городов. Он взял с собой лишь минимум тяжелой артиллерии, памятуя, что мало шансов довести ее в сохранности до стен Вены.
Чтобы отразить новое турецкое нашествие, императору Карлу V пришлось помириться с французским королем Франциском I, а в июне 1532 года, стремясь развязать себе руки, он вынужден был заключить в Нюрнберге мир с протестантскими князьями Германии, сняв перед имперским судом все свои обвинения в их адрес. Чтобы бороться с турками, Карлу нужно было умиротворить германские протестантские города у себя в тылу.
На этот раз император Карл сконцентрировал для защиты Вены в июне 1532 года большую армию в 80 тыс. человек. Но он надеялся, что до генерального сражения с османской армией дело не дойдет.
Тогда под Веной была собрана, вероятно, наибольшая за последние полвека армия Священной Римской империи. Под командованием императора Карла V находились вооруженные формирования германских городов и княжеств, а также профессиональные наемники из Германии, Нидерландов и Испании. Кроме того, император привлек ветеранов-испанцев, служивших прежде в Италии и Нидерландах.
Ричард Ноллес с энтузиазмом писал об этом христианском ополчении уже в начале XVII века: «На людской памяти никогда раньше не собиралось в одном военном лагере так много способных командиров и доблестных солдат. Князья и свободные города направляли сюда тщательно отобранных и проверенных людей, соревнуясь, кто пришлет наилучших. Весь цвет и сила Германии от Вислы до Рейна и от Атлантики до Альп… была направлена сюда… многие пришли добровольно. Такого еще не было, чтобы вся Германия в едином порыве и с радостью взялась за оружие ради обеспечения общей безопасности».
Зная, что турецкая армия во главе с султаном быстро приближается с юга, австрийцы приготовились обороняться в верхнем течении Дуная, опираясь на Вену. Там они подготовили достаточно прочные укрепленные позиции. Но главные силы Сулеймана туда так и не дошли.
Австрийцы получали довольно достоверную информацию о продвижении турок. К югу от них в горах на венгерско-австрийской границе туркам сдавались города, из занятых турками районов стали прибывать беженцы. Но турецкая армия появилась там, где ее не ждали, – между Веной и остальной Германией. В это же время вассалы турок крымские татары на венгерской равнине безжалостно опустошали беззащитные деревни, сеяли страх и ужас. Они строили мосты через реки или преодолевали их вплавь, но не пытались осаждать крепости.
Легкая конница турок вышла к Штейру и, двигаясь вдоль реки Энс к западу от Вены, вышла к маленькому венгерскому городку Гюнс (Кесег) в 60 километрах к югу от Вены. Сулейман решил его осадить. Но австрийские военачальники в Вене вскоре получили от императора приказ держаться на своих позициях, не пытаясь перебираться через горный хребет, и оказать помощь Гюнсу. Карл понял, что Сулейман стремится вызвать его на бой и попытаться устроить христианам второй Мохач.
Кесег оборонял гарнизон в 800 человек под командованием храброго хорватского капитана Николы Джуришича. К тому времени численность армии Сулеймана уменьшилась до 80 тыс. человек, но она все равно превосходила защитников Кесега в 100 раз. Гарнизон отбил 19 ожесточенных штурмов. Через месяц среди янычар начались волнения, и осаду пришлось снять.
Почему же Сулейман вдруг решил осадить столь маленькую крепость, как Гюнс? Дело в том, что от Гюнса в сторону Вены открывался коридор высокогорного плато между большим озером Нейзидлер и восточной оконечностью горных хребтов Тауэрна. Сулейман надея лся, что войска императора войдут с юга в этот коридор для помощи Гюнсу, и германская и испанская пехота на открытой равнине будет окружена со всех сторон турецкой кавалерией. Сражение в таких условиях стало бы вторым Мохачем, после которого можно было бы рассчитывать на капитуляцию гарнизона Вены и захват всей Австрии и оставшейся части Венгрии, а при благоприятных условиях еще и Богемии (Чехии).
