Если бы это свершилось… но Сулейман уже прекрасно видел, что Ибрагим ничего подобного не сделает, одно дело – мнить себя великим завоевателем и совсем другое – быть им. Ибрагим мог быть прекрасным полководцем, но для этого надо спуститься на землю и перестать изображать себя вершителем судеб целых империй.
Сулейман не стал разбираться с визирем на месте, он завершил поход сам, взял Тебриз, хотя вынудить шаха Тахмаспа принять бой не смог, тот по-прежнему избегал столкновения. Поход получился очень тяжелым, но все ошибки были исправлены и все задачи решены. Чтобы избежать новых столкновений в приграничной полосе, Сулейман применил тактику «выжженной земли», как раньше поступали сами Сефевиды – широкая полоса земель вдоль границ осталась безлюдной и почти безжизненной, на ней были уничтожены все жилища, поля, колодцы…
Вернувшись в Стамбул, Сулейман долго не мог решиться на последний шаг. Как бы ни злился из-за всех последних происшествий на Ибрагима, тот все же был его другом и советчиком на протяжении многих лет и уже тринадцать лет был Великим визирем. Поставить на его место другого значило брать всю ответственность на себя и все решения принимать самому.
Последней каплей стали сведения, что Ибрагим-паша тайно связан с императором Карлом Габсбургом. Это был уже не просто запрещенный удар, это предательство в его верхней точке. Что бы ни двигало визирем, даже желание таким образом примирить двух достойных противников (а Сулейман уважал Карла как великого императора, хотя при послах делал вид, что относится к нему снисходительно), делать подобные шаги за спиной того, кто дал тебе свободу и власть, недопустимо.
Но Сулейман помнил данную клятву: не снимать Ибрагима с должности Великого визиря и не казнить его.
Целую неделю день за днем султан проводил время с Ибрагимом, посещая заседания Дивана, беседуя с другом, откровенно намекая, что ему пора уйти самому. Попроси Ибрагим отставку – получил бы ее и смог спокойно удалиться куда захотел.
Но визирь не попросил. Не понимал, что происходит? Его дневниковые записи говорят, что понимал, все знал и просто шел навстречу своей судьбе. Судя по тому, что не принял никаких мер, верил, что судьба и на сей раз будет счастливой, султан молча поскрипит зубами и все проглотит.
Сулейман обратился к Шейх-уль-ислама Мехмеду Эбусууду за фетхвой (освобождением от клятвы) и получил ее. Дело в том, что у мусульман спящий человек не считается живым вполне, он как бы жив, но в то же время нет. Это позволяло Сулейману казнить своего друга в то время, когда он сам будет спать.
После очередного ужина в обществе султана Ибрагим-паша был убит. Его попытались задушить во сне, но визирь проснулся и стал сопротивляться, во всяком случае, стены комнаты, где он ночевал, еще долго хранили память о происшествии в виде пятен крови.
Закончилась необычная жизнь необычного человека, по-своему великого, очень умного и талантливого, которого погубила… нет, не Роксолана, а его собственная натура, его непомерное тщеславие.
Можно сколько угодно обвинять Роксолану в подтасовке фактов, но изменить или заменить свидетельства иностранцев (таких свидетельств очень много) о надменном поведении визиря на приемах и его постоянных речах о своем всевластии и султанском подчинении его воле она никак не могла.
Послы доносили своим государям о том, чем и как можно подкупить и склонить на свою сторону Великого визиря. Неудивительно, что после его смерти сокровищ оказалось на сумму в триста раз большую, чем Ибрагим мог получить за свою службу у султана. Именно нереальность цифр считается доказательством их неправильности. Но это не так.
Великий визирь Ибрагим-паша вовсе не считался великим взяточником. Но это у себя в империи, где опасно брать взятки, особенно если тебя не очень любят, а проще говоря, ненавидят, а у иностранцев можно. И не взятки, а богатые дары.
Примеры? Пожалуйста.
Когда Ибрагим еще только начинал в должности Великого визиря, венецианцы преподнесли ему перстень стоимостью в 4 000 дукатов, просто как намек на будущее сотрудничество. Расходы на перстень записаны в бухгалтерских книгах Великолепного Синьоры Венеции. Много это или мало? Для сравнения: годовой доход самого высокооплачиваемого чиновника Венецианской республики, дожа, составлял 1800 дукатов в год, а оплата труда простого чиновника и того меньше – 200 дукатов в год. Рядовому чиновнику требовалось трудиться двадцать лет, чтобы заработать на такой подарок, какой бывший раб получил всего лишь за благосклонность.
И перстень, который французский король Франциск прислал вместе с первым письмом из своего заточения у Карла в Мадриде, тоже почему-то оказался на пальце у Ибрагима-паши…
В последние годы его жизни и власти ему делались куда более дорогие подарки, чем даже султану. Послы прекрасно знали, кому дарить и что.
Султан от всех этих взяток ничего не терял (кроме репутации проницательного человека), потому что после казни визиря все его несметные сокровища возвращались в казну – обогащаясь сам, Ибрагим обогащал и Сулеймана. Но, думаю, тот предпочел бы иметь прежнего, не зазнавшегося и не потерявшего чувства реальности Ибрагима, с которым можно было поговорить по душам в молодости.
Неужели султан не подозревал ни о злоупотреблениях, ни о заносчивости своего визиря, ни о его бесчисленных взятках?
Наверняка даже знал, ведь не одна Роксолана в империи желала свалить Ибрагима-пашу, несомненно, нашлись те, кто познакомил султана с выдающимися высказываниями его друга.
Так виновна ли Роксолана в гибели Ибрагима-паши или его казнь была неизбежна?
Кстати, считается, что Сулейман казнил Ибрагима в марте 1536 года, но март этого года – это рамадан 942 года хиджры, святой месяц. Неужели правоверный Сулейман мог приказать казнить своего многолетнего друга в священный месяц? Или это, наоборот, расчет, ведь все умершие (и казненные?) в этот месяц попадают прямо в рай?
К тому же султан, получив фетхву (освобождение от клятвы) и совет приказать совершить казнь во время сна самого Сулеймана и визиря тоже, вполне мог проснуться. Получалось, что султан клятву нарушил. Говорят, у него после этого сильно испортился характер, Сулейман стал замкнутым и раздражительным.
Но большую часть своих добрых дел султан совершил после 1536 года, он действительно изменился, стал менее публичным, чаще уединялся, зато в Стамбуле началось активное строительство, султан словно развернулся от завоевательных походов к обычной жизни людей. Считается, что после казни Ибрагима Сулейман попал под влияние Роксоланы, неплохое влияние, честно говоря…
Как стать незаменимой советчицей
Когда Роксолана уже была любимой, но еще не была единственной, провожая султана в его первый военный поход, кстати, очень успешный, в ответ на вопрос о желанном подарке попросила только одно:
– Привезите книги.
Ее любовь к изучению языков, чтению и поэзии была известна всем, Сулейман в письмах даже в шутку укорял любимую, что изведет во дворце всю бумагу на письма к нему.
