Книга Великий Ганди. Праведник власти, страница 40. Автор книги Александр Владимирский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Великий Ганди. Праведник власти»

Cтраница 40

Однако призывы Ганди не были услышаны. В стране то там, то здесь вспыхивали религиозно-общинные погромы. В сентябре 1924 года в Кохоте мусульманами были вырезаны 155 индусов. Все индусское население было вынуждено покинуть город.

«Неужели мои усилия пробудить энергию народа, мои призывы к ненасилию и правде обратились во зло и кровавые погромы?» — сокрушался Ганди. Узнав о событиях в Кохоте, он объявил 21-дневную голодовку, которую провел в доме Мухаммеда Али. Известие об этом всколыхнуло страну: вождь готов отдать свою жизнь в знак примирения общин.

Политические деятели и руководители различных религиозных общин собрались в Дели на специальную конференцию единства. В ней участвовали 300 делегатов, в их числе Энни Безант, братья Али, видный конгрессист М. М. Малавия, митрополит Индии Весткотт Конференция обратилась к индийцам с призывом соблюдать принцип свободы совести и вероисповедания, осудила насилие, религиозную рознь и нетерпимость и призвала общины к проявлению доброй воли, к согласию и братству. Через 21 день Ганди прекратил голодовку.

По окончании голодовки, 8 октября 1924 года, в присутствии собравшихся в доме Али руководителей индусских, мусульманских и христианских общин Махатма заявил: «Разбитые головы не могут объединить сердца людей».

Лорд Беркенхед в связи с религиозными погромами писал вице-королю Редингу: «…Мы, и только мы, можем играть в этом (в религиозных распрях. — А.В.) роль дирижеров». Но Ганди не хотел мириться с таким положением вещей. Он снова пошел в народ, чтобы доказать, что индусы и мусульмане — братья, сыны одной родины, которая может быть свободной лишь при условии их совместных действий.

Ганди как будто отошел от активной политической деятельности. Он заявил: «Я буду трудиться над созданием Индии, в которой самые бедные будут чувствовать себя дома, в своей стране, где они смогут сказать свое слово, где больше не будет ни высших, ни низших классов, Индии, где все общины будут жить в совершенной гармонии… В этой Индии больше не будет места проклятию, каким является положение „неприкасаемого“, пьянству и наркомании… Женщины будут пользоваться такими же правами, что и мужчины… Вот о какой Индии я мечтаю». Теперь в ашраме он обдумывал, как воплотить в жизнь этот социалистический идеал. Ганди также писал автобиографию и очерк «Сатьяграхой в Южной Африке».

Тем временем в ИНК наметился раскол по религиозному принципу. Мусульмане-конгрессисты объединились в группу Мусульманская националистическая партия. Индуистские деятели Мадан Мохан Малавия и Лала Ладжпат Рай создали внутри ИНК свою группу, которая сотрудничала с индуистской партией «Хинду махасабха».

Традиционно лидеры национально-освободительного движения Индии, включая Ганди, чтобы обрести широкую поддержку народа, использовали наиболее доступную для него мораль и этику индуизма. Они противопоставляли духовное наследие индийцев всей системе колониального угнетения. Перед Ганди, как общенациональным лидером, стояла труднейшая задача — объединить усилия миллионов индусов и мусульман в едином освободительном движении, убедить их, что, несмотря на религиозные различия, они составляют единую индийскую нацию, и у них одна родина.

Ганди временно отошел от непосредственного руководства конгрессом. Прежде чем добиваться независимости, необходимо, как он считал, добиться прочного индусско-мусульманского единства. Но уже через год Ганди заявил, что «индусско-мусульманская дружба в условиях присутствия англичан — третьей стороны — почти невозможна». Поэтому религиозного мира можно будет добиться лишь после достижения Индией независимости.

После долгих странствований Махатма Ганди неизменно возвращался в свою обитель. Вместе с правоверными индуистами из обеспеченных семей здесь жили и «неприкасаемые», нередко гостили видные английские ученые-индологи и общественные деятели. В ашраме находили приют и некоторые европейцы — молодые люди, разочаровавшиеся в западной цивилизации и искавшие душевного покоя в далекой таинственной Индии. Много лет жила и работала в ашраме мисс Слейд, дочь английского адмирала сэра Эдмунда Слейда. Сюда за советом к Махатме тянулись правдоискатели. К Ганди приезжали журналисты и писатели.

В ноябре 1925 года Ганди неожиданно объявил 7-дневную голодовку. Его соратники недоумевали, поскольку видимого повода для такой акции не было. И тогда Ганди объяснил: «Общественности придется смириться с моими постами и больше не тревожиться. Они — часть меня самого. Как я не могу обойтись, например, без глаз, так не могу жить и без постов».

В декабре 1925 года Ганди, измученный голодовкой, добился избрания председателем конгресса своей подруги и ученицы поэтессы Сароджини Найду, которую называли «бенгальским соловьем», и решил удалиться в свой ашрам, чтобы в течение года не заниматься политикой.

К активной деятельности он вернулся только в декабре 1926 года и стал разъезжать по стране, проводя до семи митингов в день. Нередко Ганди лишь поднимал вверх левую руку. Это был важный символический жест, поскольку каждому пальцу соответствовала одна из следующих целей: «равенство для „неприкасаемых“», «прядение на кхади», «отказ от алкоголя и опиума», «союз индусов и мусульман», «равенство для женщин». Запястье же, соединявшее кисть руки с остальным телом, символизировало ненасилие. Иногда, не имея сил говорить, Ганди лишь молча сидел перед участниками митинга, которых порой собиралось до 200 тысяч человек, и молча молился вместе с ними. Тогда Махатма соединял ладони и благословлял толпу, а потом уходил.

Столь напряженного ритма Ганди долго не выдержал. Врач диагностировал легкий сердечный приступ и предписал соблюдать покой.

Дети Ганди рано покинули родной дом. Одна Кастурбай оставалась рядом со своим любимым мужем, который отказался от всех материальных благ, владения собственным имуществом и деньгами. Дети не понимали отца и не хотели воздерживаться от земных радостей. Особенно был обижен на отца старший сын Харилал.

Махатма любил своих детей и воспитывал их, делая упор на свободный труд, но только до достижения ими шестнадцати лет. Далее, как он считал, дети должны жить самостоятельно и сами зарабатывать себе на жизнь.

Харилал завел торговое дело и перешел в ислам, но правоверным мусульманином так и не стал: злоупотреблял алкоголем и имел связи с женщинами легкого поведения. Не было у него и таланта бизнесмена, так что его фирма вскоре обанкротилась. Кастурбай писала сыну: «Я не знаю, что сказать тебе. Я многие годы прошу тебя следить за своим поведением, а оно становится все более вызывающим. Подумай о страдании, которое ты приносишь своим пожилым родителям на закате их жизни. Твой отец никому не жалуется, но я-то знаю, как разбито его сердце… Будучи нашим сыном, ты ведешь себя в отношении нас, как враг. Мне рассказывали, что во время своих недавних похождений ты насмехался над своим великим отцом и осуждал его… Ты не понимаешь, что, причиняя ему зло, ты только компрометируешь себя…».

Ганди не терпел частной благотворительности, полагая, что любой человек должен сам трудиться и самостоятельно добывать свой хлеб. Он никогда не подавал милостыни нищим или служителям храмов. Ганди объявлял для себя особые дни молчания, когда предавался раздумьям.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация