Виктор (уже с ударением) был в числе остолбеневших. Но он еще (возможно, себе на беду) и произнес:
— Ну, вот видите, совсем другое дело. Стоило из-за дурацкой моды прятать такую красоту!
Комплимент Лия восприняла за объяснение в любви, о чем и поведала подругам. И всякий раз, заходя по-хозяйски в кабинет, бросала возмущенной секретарше:
— Меня вызывал начальник.
Сегодня девица прошла к Виктору беспрепятственно, секретарши на месте не было. Явилась Лия по делу: решался вопрос, связанный с проектом по новейшему дизайну квартир.
Она говорила с увлечением, но Виктор включился лишь на словах «…ничего не предпринимала, ждала вашего согласия». Он поморщился, так как не хотел переключаться на посторонние вопросы. Самая важная сейчас для него — тема его личной жизни.
Он глядел на девушку, даже не попытавшись ответить на ее производственный вопрос. В это время в сознании Виктора зародилась мысль. Она ширилась, обрела содержание, но, поскольку это было неожиданно, он все еще колебался. Но последующее предложение Лии подтолкнуло Виктора к действию, именно исходя из его размышлений. Лия вдруг попросила:
— Виктор (конечно, с ударением), подбросьте меня после работы домой. Сегодня вместе с родителями едем на день рождения моей сестры. Боюсь не успеть, надо еще подписать подарок.
Никакого дня рождения не было. По крайней мере, у сестры Лии. Но девушка решила: пора начинать действовать, пока он на нее так смотрит — глаз не отрывает. Чего еще ждать?
А Виктор действительно глядел на девицу и прикидывал, как все произойдет вечером.
Лия — красавица. И одета сейчас прилично, даже бабе Капе понравится. Соперница достойная! Это должно всколыхнуть Надю. Ведь обязана она беспокоиться о своем ребенке, чтобы у него был папа… И папа, в свою очередь, должен узнать о его существовании. Вот красавица Лия и послужит детонатором…
Лия в это время, чувствуя задержавшийся на себе взгляд Виктора (приятно для себя), смущалась, в конце концов даже зарумянилась и ждала ответа. Виктор очнулся и приветливо ответил:
— Конечно, Лия, без проблем! Только сначала заедем ко мне, я после поездки еще сына не видел.
Этого предложения Лия ждала год. В порыве воодушевления она чуть не проговорилась — нет никакого дня рождения, и она никуда не спешит… Но вовремя вспомнила и лишь сказала, что обязательно должна купить ребенку игрушку!
Виктор притушил ее энтузиазм, справедливо подумав, что потом ему же самому придется давать задний ход.
— Лия, ничего не надо. Платошка не оправился после потери мамы, и с ним надо очень осторожно. Мы только зайдем, и я, видимо, останусь дома, а тебя дальше отвезет Сергей.
Девушке не очень понравилось, что сказал Виктор. Но для начала и это неплохо.
* * *
В доме Виктора готовились к ужину. Каждый по-своему. Надя решилась сменить повседневное форменное платье. После долгих колебаний надела свое любимое, в мелкий цветочек, похожее на мамину блузку. Интуитивно надеясь на помощь Любы-мамы. И волосы впервые распустила по плечам. Баба Капа увидела, не удержалась от замечания: «Красота какая, наконец-то! Куда ему деться-то, нашему Витьке?»
Одежда бабы Капы всегда была в порядке, женщина сменила только платочек, выглядывающий из-за манжеты.
Повариха Раиса Яковлевна и Лиза отпросились пораньше домой. Возбужденный Платоша носился по лестнице вверх-вниз, пытаясь принести в столовую несколько новых игрушек, показать папе. Надя не разрешала, в конце концов согласилась на одну — избушку на курьих ножках с Бабой-ягой в окошке. Платон считал, что избушка подходит к сказке, которую он сочинил про некрасивую девочку.
— Надя, а после ужина я папе расскажу эту сказку. Ему будет интересно, правда?
Надежда машинально ответила «правда», а сама пыталась успокоиться, так как понимала — сегодняшний вечер решит все. А Платоша вдруг уставился большими глазами на нее и с удивлением произнес:
— Надя, какая ты красивая! Ты всегда так одевайся!
От комплимента ребенка Надежда вдруг покраснела… Ей это понравилось. И почему-то решила про себя: значит, все будет хорошо! Как там? «Устами младенца…» И уже весело обняла мальчика и, смеясь, отшутилась:
— А ты у меня какой красавец!
В это время во дворе послышался шум машины, и Капитолина Ивановна подбежала к окну.
— Ну, вот! Подъехал наш Виктор Андреевич!
И засуетилась, подавая на стол. Надя усадила Платошку на диван, чтобы не мешал, и стала помогать бабе Капе.
Когда зашел Виктор, пропустив вперед себя гостью, за столом сидели — Надежда рядом с Платоном, и в другом конце, ближе к кухне, примостилась баба Капа.
Как точно писатель употребил в своем произведении фразу: «немая сцена»!
Баба Капа, Надя с ребенком на какое-то время превратились в персонажей великого Гоголя. В первые минуты они застыли в одинаковом изумлении… И только после слов Виктора Андреевича: «У нас сегодня гостья. Это моя сотрудница, Лия» — баба Капа опомнилась:
— Гостям всегда рады. Проходите, садитесь! Я поставлю еще один прибор.
А Виктор представлял гостье: кто есть кто.
— Это Платон, мой сын. С ним сидит… — в этом месте Виктор слегка запнулся, судорожно выбирая, что лучше — «няня» или «гувернантка»? В конце концов сказал: «Его учительница, Надя».
Между тем баба Капа принесла тарелку с ножом и вилкой, поставила рядом с прибором Виктора. А он продолжил, указывая на бабу Капу:
— А это — Капитолина Ивановна, член семьи, наша руководитель, если можно так выразиться.
Но руководитель Капитолина Ивановна, опомнившаяся раньше всех, недовольно проговорила:
— Что толку руководить, если никто не слушается!
В это время Виктор галантно отодвинул стул для Лии и занял свое место. Лия, прежде чем сесть, обратилась ко всем с громким: «Здравствуйте! Очень приятно» — и опустилась на стул рядом с Виктором. Напротив них, за столом, глаза в глаза, сидели Надя с Платошей. Виктор протянул через стол руку к ребенку со словами:
— Ну, здравствуй, Платон! Рассказывай, как дела, чем занимался?
Хотел еще что-то спрашивать, но умолк на полуслове. Ребенок, не замечая протянутой руки папы, переводил испуганный взгляд с Виктора на пришедшую девушку, крепко держась в это время за Надежду. Ее рука в это время оказалась на столе, и Платон вцепился в нее побелевшими пальчиками.
Надежда пыталась незаметно высвободить свою руку — не удавалось, будто приклеилась к ней детская ладошка…
Лия, вспомнив предупреждение Виктора, что ребенок еще не оправился после смерти мамы, решила разрядить обстановку, не забывая с интересом поглядывать на «учительницу»:
— У меня есть племянник, Артем. Ему пять лет, тоже очень капризный. Хочешь, Платон, я познакомлю тебя с ним?
