И зашел в открытую, громадных размеров, дверь церкви.
Особенно Виктора поразило обращение «Витек», оно его пугало… «Пусть бы лучше кричал, стучал кулаком по столу, как бывало раньше», — с тоской подумал Виктор и поспешил домой, собираться в дорогу.
* * *
В церкви, куда зашел Вихряков, было пусто. В углу, перед иконой Святой Богородицы, молилась на коленях женщина. Время от времени она била поклоны. Прикоснувшись лбом к полу, застывала. Со стороны казалось, будто уснула.
С клироса лилась тихая мелодия, сопровождающаяся речитативом: «Тебе, Господи, Единому, Благому и Непамятно-злобному, исповедаю грехи моя…»
Вихрякову врезалось в сознание слово «непамятно-злобному». Он остановился и уже другого ничего не слышал. Блуждал взглядом по иконам и шепотом повторял: «непамятно-злобному»… Очнулся только от слов священника:
— Рад видеть вас, Платон Федорович, в храме Божьем и в добром здравии! Может, нужда какая есть, говорите. Божьим словом помогу!
— Нужда есть, батюшка! И вряд ли поможет Божье слово… Грех большой на мне. Да такой большой, что забирает моих родных людей.
Вихряков замолчал, затем бесцветным голосом продолжил:
— Я бы не пришел, батюшка, к тебе. Не верю я всему этому. Но у меня остается только один, единокровный внук мой. Если бы моя жизнь — не беспокоился бы. А внук должен жить. Он в грехах моих не виноват. Мне бы рассказать кому о грехе…
— Пройдемте со мной, Платон Федорович, — молвил священник и повел Вихрякова за собой.
* * *
Тетя Анюта выбежала к воротам, торопливо открыла одну створку, вторую поспешил открыть Володя. Платошка тем временем вылез из машины и, пытливо озираясь вокруг, спросил Надю:
— Мы будем здесь жить, да, Надя?
Надежда, впору ребенку, также оглядывала все, будто впервые видела.
— Да, Платон, это наш дом, и мы будем в нем жить! Тебе нравится здесь?
Мальчик замялся с ответом, он еще не понимал, нравится ему или нет, и ответил, жадно глядя Надежде в глаза:
— А мама тоже сюда приедет, когда вернется из санатория?
Всякий раз, когда ребенок спрашивал о маме, Надежда чувствовала себя преступницей.
— Ну, не знаю, Платон, захочет ли она сюда ехать. Может, мы к тому времени уже вернемся домой.
Володя с тетей Анютой выгружали вещи из машины и уже дошли до полного взаимопонимания. Анна Артемовна, с умилением поглядывая на Володю, заявила:
— Володя точно на моего младшего Юрика похож! Не так лицом, как ухватками. Тот такой же проворный — из рук, бывало, все выхватывает, мол, «дайте, мама, я сам отнесу!». Вот все равно как сыночек мой приехал в дом родной. — И уже, обращаясь ко всем, закончила: — Володя-сынок, закрывай ворота, и давайте все в дом. Буду вас кормить. Я, Надя, в твоем доме готовила еду. Холодильник включен. Газовый баллон полный, поменяла неделю назад. Так что, думаю, вам будет неплохо.
Надежда достала из машины последнюю сумку, открыла ее, порылась и вытащила мягенький, бежевого цвета, кашемировый платок. Подошла к соседке Анне Артемовне и набросила ей на плечи… Та растрогалась, на какое-то время замерла, лишь гладила ладонями нежные концы платка и молчала. А Надежда прижалась к плечу тети Анюты и прошептала:
— Спасибо за все! У меня теперь, кроме вас, нет никого ближе.
— Да и ты мне как родная стала. Мои сыночки оба далеко. Правда, они меня не забывают, нет. Ну а поговорить, душу отвести — не с кем. Теперь вот ты приехала, слава богу!
Стол накрыли быстро. Когда стали рассаживаться по местам, оказалось — нет Володи. Пока тетя Анюта собралась идти во двор, позвать его, он зашел в дом. Обеими руками держал огромный букет полевых цветов. Непонятно, когда он успел их отыскать и нарвать. Преобладали в букете лечебные цветки — петров батог, ромашка, даже зверобой. Выросшая в этой местности Надежда все эти растения знала. Комната сразу наполнилась приятной свежестью, а у девушки от удовольствия даже щеки зарумянились.
Платошка, уже сидевший за столом в ожидании, когда же начнут есть, буднично спросил:
— Володя, а ты на Наде поженишься?
Воцарилась тишина, лишь Надя от неожиданности громко стукнула о стол банкой для цветов. Володя смутился, но постарался не подавать виду, придвинул стул.
На лице тети Анюты разлилась благостная улыбка, и, с умилением на всех поглядывая, соседка провозгласила:
— Да, теперь маленькие детки намного умнее, чем были мы в свое время. Давай свою тарелочку, Платончик, положу тебе курочку.
Надежда, пытаясь увести тему в сторону, ответила мальчику:
— Платон, в этом букете есть растения, которых ты еще не видел. И в твоем гербарии их нет. Вот Володя и принес нам целый букет. А ты, вместо того чтобы сказать ему спасибо, какие-то глупости говоришь!
Мальчик, глядя на всех по очереди и задержавшись взглядом на улыбчивом лице тети Анюты, обиженно возразил:
— И никакие не глупости! Мой папа всегда приносит маме цветы. И он поженился на маме! А Володя уже давно приносит цветы, я видел… Вот я и спросил.
Этим заявлением малыш всех обезоружил — даже Володя пришел в себя и спросил:
— А ты бы хотел, чтобы я женился на Наде?
Ребенок, задумчиво глядя на Володю, заявил:
— Ну-у, это надо подумать…
Ответ развеселил всех, а тетя Анюта, собираясь уходить, еще раз повторила, какие умные теперешние детки, и попросила Надежду проводить ее до ворот.
Надя вышла с соседкой во двор, начала советоваться, как ей сходить на кладбище, чтобы не заметил ребенок.
— Анна Артемовна, у мальчика очень больная мама. Находится сейчас в Германии на лечении. Он постоянно о ней думает. Мы все его обманываем, говорим, что мама в санатории. Не напоминайте ему о маме. Я завтра пойду на кладбище, а вы побудьте с ним, не хочу его с собой брать… Ну, и я забыла вам сказать, что работаю воспитательницей в богатой семье. Платончик — мой воспитанник. Мальчик — замечательный, я уже к нему привязалась.
Тетя Анюта согласно кивнула головой:
— Конечно, Надя, я побуду с ребенком, не беспокойся! А тебе вот что хочу сказать: парень у тебя, Володя, — золотой. Днем с огнем такого сейчас не сыщешь! Это тебе Бог послал за сиротское детство. Гляди, не упусти его!
— Тетя Анюта, мне совсем не до этого!
— Ой, девонька, смотри, чтобы не оказалось поздно, когда станет «до этого». А сейчас-то Володя на тебя не надышится. Как на икону глядит, глаз не спускает. Уж на что меня мой покойный Гришаня любил, но так не глядел, нет. Хотя, может, тогда и времени не было долго глядеть-то… А если дело дойдет до свадьбы — из-за похорон мамы не откладывай. Не надо выжидать год. Тут нету никакого греха — Любка, покойная, только рада будет. Конечно, плясать не станете — тихонько распишетесь, и слава богу! Вот такой мой совет, Надя. Ну и ладно, пошла я, спокойной ночи!
