Ложь придумывалась быстро и ладно, а говорил Тобиус непринужденно, что не способствовало лишней подозрительности.
– Проводите меня, отче, я не знаю, куда идти дальше и в дом божий явился за указанием пути.
Отец Эмиль не смог сразу же найти вескую причину для отказа. Ему потребовалось немного времени, чтобы сменить рабочую одежку на священническую сутану, после чего клирик вышел на дышавшие зноем улочки Шем-ду-Махгритэ.
Сердце этого поселения составляли обширные дворы, которые за несколько веков превратились в малые подобия замков. Они содержали большие дома вместо донжонов, хозяйственные пристройки вместо казарм, прочные заборы вместо крепостных стен и клумбы вместо рвов, но какой-то уютный дух «замковости» в них жил.
Ворота двора, к которому привел священник, были распахнуты, и присматривал за ними одинокий пейзан с жердиной, сидевший в тени раскидистой сливы. Охранник быстро встал и поклонился клирику.
– Я сперва переговорю с месье Летье, а вы постойте здесь, сын мой. Он человек крутого нрава, подозрительный и резкий, не любит чужаков, так что…
– Не нужно лишних слов, я подожду.
Тобиус остался на солнцепеке, прекрасно понимая, что сейчас святой отец подготовит местного хозяина к встрече с сомнительным типом, явившимся в надежде поживиться на чужом горе.
– Подойдите, сын мой.
Тобиус двинулся к беседке, увитой побегами монастырской розы, готовясь окунуться в приторную сладость цветочного аромата, но зря – маленькие темные бутончики не пахли, а при ближайшем рассмотрении оказались высохшими.
В беседке сидел немолодой широкоплечий пейзан с совершенно седыми волосами, загорелым лицом, покрытым щетиной, недобрым взглядом и огромными кулаками.
– Паломник? – грубым голосом произнес месье Летье. – По виду – урожденный головорез. Морда недобрая.
– Вы тоже не образец небесной красоты, месье, – ответил волшебник, – но все мы таковы, каковыми были созданы Господом-Кузнецом. Со своей мордой я ничего поделать не могу, так что несправедливо судить меня лишь по ней. «Судите их по делам их», – так сказано в Слове Кузнеца. Правда, отче?
– Мм, – неуверенно повел плечами священник и, осенив себя Святым Костром, ответил: – Да, но это было сказано о лжепророках и посланцах Великого Нечистого.
– Именно. По делам моим поймете, кто я – праведник или грешник. А дотоле не теряйте надежды.
– Ты знаешь, что произошло с моей дочерью? – спросил Летье.
– Вы и сами не знаете, – Тобиус без приглашения сел за столик, – но подозреваете одержимость демоном. Это надо уточнить.
– А ангел тебе разве не все напел, что положено знать? – прямо и с явным вызовом спросил местный хозяин.
– Полагаю, что посланец Господень рассчитывал на вашу помощь. Все, что я знаю, – это то, что должен попытаться помочь…
– Вот как? Позволь спросить, зачем тебе это? Ты ведь знаешь, что я никаких наград за помощь не обещал?
– Лучшая награда для меня – это понимание того, что я смог совершить богоугодное дело, – ответил Тобиус и тут же понял, что допустил ошибку.
Летье относился к той породе людей, которые считали, что всему есть своя цена, и цена эта должна быть уплачена. Такие люди не принимали и не уважали дармовщину, никогда и ничего не делали задаром, а тех, кто провозглашал противоположные сему мировоззрению суждения, считали либо дураками, либо жуликами. Первыми Летье брезговал, вторых – презирал. Он сморщился от слов мага, словно куснув неспелого лимона, и уже набрал в грудь воздуха, чтобы отборной бранью погнать чужака вон, но Тобиус быстро продолжил говорить.
– Ладно, забудем об этом бреде. Еще не хватало, чтобы ангелы водили беседы с таким грешником, как я. – У отца Эмиля от этих слов глаза на лоб полезли, он, конечно, был практически уверен в неискренности чужака, но не ожидал, что тот так бесцеремонно разоблачит сам себя. – Я случайно узнал о вашем горе и поспешил сюда в надежде помочь, ибо у меня есть небольшой опыт. Дабы сие не было истолковано превратно, поясню – я с ними сражался и даже побеждал. То, что вы послали человека за савлитом
[35], – это правильно, однако успеет монах приехать или нет, мы можем лишь гадать и молиться. Дайте я взгляну на девочку, возможно, мне удастся помочь.
Отец Эмиль повернулся к хозяину и быстро зачастил, но тот поднял широкую, как лопата, ладонь.
– Зачем? – повторил он.
– Вам нужна помощь, – пожал плечами волшебник, – очень нужна.
Издали слышались голоса скотины, шелестела листва в лесу, шлепали по озерным водам весла рыбацких лодочек, журчала речушка, в траве на лугу стрекотали сверчки, а чужак молча глядел пейзану в глаза.
– В дом, – прогудел тот.
Дом семейства Летье был по-деревенски просторным и совершенно обычным. Лишь ощущение тревоги и страха заставляло напрячься. Нужная дверь находилась под охраной четверых мужчин с дубинками и была забаррикадирована. На лице одного из стражей расплылся синяк, у другого была перебинтована рука, третий заметно хромал, а четвертый недавно потерял пару зубов.
– Видите эти битые рожи? – обратился к Тобиусу Летье. – Это ее работа. Отродясь никому не причинила боли, а как это началось…
– Вижу. Подробности не помешали бы.
Позапрошлым днем по пути на вознесенную службу дочь Летье внезапно впала в истерику. В семье соблюдался строгий религиозный уклад, так что о пропуске богослужения не могло быть и речи. Но чем ближе становился храм, тем тяжелее делалась истерика. Ребенок пытался разодрать на себе одежду, кричал, рыдал и громко выл. На пороге девочка вырвалась из рук родителей и попыталась убежать, отец ухватил дочь за шкирку, ткань платья треснула, и стали видны ожоги от цепочки с нательным костерком. Девочка разорвала ее, а надеть другую оказалось сложнее, чем на бешеную собаку.
Пейзане убрали баррикаду и отступили, сжимая дубинки. Тобиус смело шагнул в пахучую темень комнаты. Вертикальные зрачки расширились, и как раз вовремя – волшебник успел схватить бросившуюся на него девчонку. Пошатнулся. Оказалось, что все время речь шла о девице шестнадцати лет, рослой, по-пейзански крепкой и сильной. Щелкали зубы, доносились нечленораздельные рычащие звуки, и пена стекала по подбородку.
– Господь-Кузнец, Молотодержец и святые апостолы! – в ужасе закричал священник, неистово творя знак Святого Костра.
– Хватить глазеть, повернитесь к хозяину, у него сейчас удар случится!
Двое мужчин взяли Летье под руки и потащили прочь, Тобиус же без размаха ударил девицу левым кулаком в живот и швырнул на постель. Под его руководством священник и другие двое охранников кое-как сумели привязать ее.
