Лаухальганда с удовольствием перекатился в ручки Анки и стал блаженно мурчать, будучи прижатым к груди. За стол она не вернулась, а так и ходила по светлице взад-вперед, милуясь с вновь обретенным другом.
По словам Поля Вуйцика, девушка отставала от сверстников в развитии и все еще считала себя ребенком, что, однако, ничуть не огорчало отца, некогда отчаявшегося услышать от родной дочери хотя бы одно осмысленное слово.
После завтрака хозяин палат и его гость проследовали на балконную галерею, с которой открывалась прекрасная картина дышавшего весенним цветом сада. Они расположились в удобных креслах, слуга принес чаю со сладостями и табак. Прежде чем отпустить, Поль Вуйцик шепнул ему что-то на ухо. Купец и волшебник раскурили трубки и повели степенную беседу.
Вуйцик деликатно обходил тему событий пятилетней давности, когда в Ривене прямо после войны разгорелся ужасный скандал. Шивариус Многогранник, один из сильнейших магов Академии, нарушил все мыслимые и немыслимые запреты, став тогда вне закона. Одновременно с ним в розыск был объявлен и без вести пропавший Тобиус Моль. Хотя никто официально не называл молодого волшебника преступником, его имя оказалось крепко связано с именем архимага-ренегата.
– Что вы делали эти пять лет, мудрейший? – мягко спросил купец.
– Прятался, – ответил Тобиус, – и рос.
– А что вы будете делать теперь? Тоже прятаться?
– Да.
Диморисиец медленно затянулся, косясь на своего гостя, и, вместе с табачным дымом, изрек:
– Простите мне такую наглость, но я скажу, что на вашем месте вернулся бы.
– Куда?
– Туда, где вас одолели.
Волшебник печально усмехнулся. Отрицать было глупо, ведь отнятая правая рука – хорошее подтверждение этой догадки.
– Когда я был ребенком, мне часто доставалось на улицах этого города от тех, кто был старше и сильнее. На следующий день после взбучки я всегда шел туда, где мне ее задали.
– Не понимаю.
– Просто я знал, что если не пойду на то же место, мне до конца жизни придется обходить его стороной, несмотря даже на то, что это очень глупо. Идя туда, я пытался одержать победу хотя бы над своим страхом.
Мысли в голове у Тобиуса были тяжелы и невеселы, он подносил ко рту люльку, но забывал сделать затяжку – и вновь опускал ее.
Появился слуга с подносом.
– О, наконец-то! Мудрейший, я обнаглею окончательно, но не смогу отказаться от такой оказии и не попросить вас о помощи.
– Все, что в моих силах.
– У меня есть небольшое увлечение, коллекция курительных трубок, которую пополняют обычно мои друзья, возвращающиеся из длительных торговых поездок. Один из них, весьма уважаемый гном, несколько месяцев назад привез мне трубку, сделанную, как он поведал, из редких магических материалов. Хотелось бы узнать у настоящего волшебника – насколько высоко он ценит нашу дружбу?
Перед Тобиусом был поставлен ларец.
– Древесина южного приморского кедра с опаловыми вставками. Уже весьма недешево, милсдарь Вуйцик.
Внутри ларца, в гнезде из черного бархата, лежала трубка. Она имела форму дракона, запрокинувшего голову в немом реве таким образом, что в его пасть-чашу можно было набивать табак. У дракона были сложены крылья и поджаты под туловище ноги, благодаря которым трубку можно было ставить на ровные поверхности без подставки. Мундштук, выполненный в виде драконьего хвоста, был длинным и плавно изгибался. В отличие от остального драконьего тела, он имел темно-красный цвет, а не белый.
– Восхитительная работа. В передней части чаши на горле дракона пластина, выточенная из золотистого топаза. Думаю, она тут для красоты, чтобы светиться желтым во время затяжек. Глаза дракона инкрустированы аловитами. Это камни, содержащие энергию огненной стихии, думаю, благодаря им трубка всегда будет оставаться прогретой, а помещенный в пасть табак очень быстро начнет тлеть сам, и курящему не придется всюду носить с собой огниво. Мундштук сработан из красного кадоракарового янтаря. Драгоценный материал, благодаря которому любой, даже самый дрянной табак станет давать дым, который будет поступать в легкие очищенным и даже отчасти целебным, а также с восхитительным пряным привкусом. Что же до основной части, до чаши, – Тобиус прикрыл глаза, ощущая мягкий приток магической силы, исходящий от трубки, – это драконья кость, самый прочный и дорогой материал в мире. Он с трудом поддается обработке даже заговоренными алмазными инструментами.
– Вам не трудно держать это в руках? Я слышал, что все, связанное с драконами, враждебно магии.
– Интересный вопрос. – Тобиус осторожно водил по полированной поверхности пальцами, ощущая при этом доступное лишь волшебнику осязательное наслаждение. – Величайший драконолог в истории Тульприс Бесстрашный выдвинул теорию о том, что драконы есть самые магические существа в мире. Он считал, что они, в отличие от волшебников и иных магических созданий, не излучают, а поглощают магию на протяжении всей жизни, как мы поглощаем пищу, воду или воздух. После смерти их тела начинают отпускать накопленную магию. Из-за ее переизбытка мертвые драконы не разлагаются, а лишь иссыхают, продолжая излучать ровный магический фон на протяжении веков. Поэтому мертвый дракон – это сокровище для волшебников, и не только для них – гномы ценят драконьи трупы больше золота и бриллиантов.
– Значит, она действительно ценна?
– Она дороже этого особняка и всего его содержимого.
– Вот и славно. Она ваша.
Тобиус не удивился, у него хватило проницательности сразу понять, куда дует ветер.
– Слишком дорогой дар, я не смогу его принять.
– Не дороже моей жизни и тем более жизни моей дочери.
Серый маг помолчал, рассматривая трубку из белоснежной кости дракона и темно-красного янтаря кадоракара.
– Знал я одного волшебника, у которого была трубка в виде дракона. Он очень любил этих существ, а я, признаться, все бы отдал, чтобы больше с ними не встречаться. И хотя курить из предмета искусства – это кощунство, я приму ваш подарок с благодарностью.
Остаток дня Тобиус гулял по саду, бесстыдно раскуривая в своем подарке табак и следя, как между грушами, яблонями и черешнями носилась Анка вместе с детьми челядинов и мяукающим Лаухальгандой.
Поздним вечером Тобиус поднялся на третий ярус палат, где ему был отведен целый покоевый терем с широким ложем, дорогой отделкой стен и мебелью, вышедшей из-под рук лучших краснодеревщиков. На прикроватном столе ждало несколько кисетов, туго набитых табаками, кедровый ларец из-под трубки, большая серебряная фляга с медовухой, свертки с едой и тяжелый кошель, полный золотых марок. Гостеприимный хозяин позаботился также и о том, чтобы гость, отправлявшийся в путь, получил удобную и качественную походную одежду. Перед тем как лечь спать, Тобиус поместил подарки в синий свиток-хранилище, который, в свою очередь, спрятал в потайное измерение сумки. Свечи по мановению руки погасли, и он устроился на перине лебяжьего пуха.
