Гендерсону пришлось проглотить это циничное замечание – англичане страшно боялись немецкого ракетного удара с бактериологической начинкой и помощь США была, как казалось, очень кстати. Но в Лондоне отнюдь не сидели без дела. Еще в 1942 году в Англии наладили производство сухих пищевых брикетов для скота (cattle cakes), зараженных сибирской язвой. В рамках операции «Вегетарианец» эти брикеты планировалось сбросить над Германией.
Весной 1945 года, когда всем стало окончательно ясно, что поражение Германии – это вопрос ближайших недель, массовое производство спор антракса в Виго еще не началось. Не были проведены даже серийные опыты с сенной палочкой.
Между тем Бломе эвакуировал свой объект из Познани в тюрингские горы (район города Гераберг), чтобы не попасть в руки быстро наступавшей Красной армии. Некоторые документы (в том числе и данные об опытах над людьми) Бломе уничтожил. Но не все. Часть материалов американские солдаты нашли в здании школы Гераберга. Американскую разведку все это очень заинтересовало. Ведь еще на рубеже 1944–1945 годов в УСС поступили сведения (как обычно, сильно преувеличенные), что у Бломе есть уже более миллиона крыс (их-де подвозили каждый день двумя вагонами), умеющих плавать. Грызунов якобы предполагалось заразить чумой и высадить с подлодок на американских берегах.
После войны в рамках операции «Dustbin» («Пепельница») американцы и англичане свезли всех немецких ученых оборонного профиля (в том числе и специалистов по бактериологическому оружию) в замок Крансберг (севернее Франкфурта-на-Майне), который начиная с 1939 года использовал Геринг. Уже в конце июня 1945 года в замке объявился Бломе (он был арестован в мае 1945 года американской военной контрразведкой) и один из его коллег по «работе» с людьми и крысами – Генрих Кливе. Англо-американские эксперты, исследовавшие работы немецких ученых в Крансберге (миссия АЛСОС), быстро выяснили, над чем трудился Бломе: «Бломе в 1943 году занимался бактеорилогическими исследованиями для военных целей, хотя официально речь шла об исследованиях рака, что было сделано в целях маскировки. Кроме того, Бломе исполнял функции заместителя имперского министра здравоохранения»
[341].
Американцы составили 15 тысяч карточек на немецких ученых самого различного профиля, в том числе и на специалистов концерна «ИГ Фарбен», вырабатывавшего нервно-паралитические газы (зоман, зарин, табун).
Уже при первых допросах Бломе выразил готовность сотрудничать с американской разведкой. После этого из протоколов допросов исчезли формулировки типа «бесчеловечные опыты над людьми». Их заменили просто на «научные эксперименты». Бломе вздохнул с облегчением, когда понял, что американцев интересует не его «деятельность» в концлагерях, а наработки в области биологической войны. Закрыли американцы глаза и на опыты Карла Йозефа Гросса в Маутхаузене, хотя на сей счет в Гераберге сохранились кое-какие документы.
1 октября 1945 года Бломе перевезли в центр допросов контрразведки в Оберурзеле (где в то время уже концентрировались люди из будущей организации Гелена), а потом вообще выпустили на свободу.
Правда, официальный высокий статус Бломе в нацистской врачебной иерархии был столь очевидным, что ему для проформы все же предъявили обвинение 25 октября 1946 года по так называемому «делу нацистских врачей». В преступлениях против человечности обвинялись 23 немецких медика. Процесс в Нюрнберге вел американский военный трибунал, и 20 августа 1947 года Бломе был, естественно, признан невиновным, хотя против него имелась масса показаний об опытах над людьми в концлагере Дахау. Но их в зале суда так и не заслушали. К смерти были приговорены семеро других обвиняемых.
10 июня 1948 года Бломе был формально «денацифицирован». После этого, как ни в чем не бывало, бывший садист стал практикующим врачом по дерматологии и урологии в Дортмунде.
Между тем американцы интересовались не только немецкими разработками в сфере бактериологического оружия. Один из специалистов Кэмп-Детрика, Мюррей Саундерс, был в октябре 1945 года послан в Японию. УСС знало, что в японской армии был специальный «Отряд 731», который проводил опыты на людях.
«Отряд 731» был создан в 1932 году, имел численность до трех тысяч человек и дислоцировался на оккупированной территории Китая в провинции Биньцзян, в двадцати километрах южнее Харбина. Командовал отрядом генерал-лейтенант Сиро Исии.
Чтобы подготовить площадку для секретного комплекса, были сожжены 300 китайских крестьянских домов. Отряд располагал собственным авиационным подразделением и официально назывался «Главное управление по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии».
По показаниям на процессе против японских военных преступников в Хабаровске командующего Квантунской армией генерала Ямады «Отряд 731» был организован в целях подготовки бактериологической войны, главным образом против Советского Союза, а также против Монгольской Народной Республики, Китая и других государств. Судебным следствием было также доказано, что в «Отряде 731» на живых людях, которых японцы между собой называли «бревнами», на подопытных (китайцах, русских, монголах, корейцах, схваченных жандармерией или спецслужбами Квантунской армии), проводились жестокие и мучительные опыты, не имевшие непосредственного отношения к подготовке бактериологической войны.
Некоторые японские военные врачи отряда приобрели уникальный «опыт», например, вскрытия живого человека. Живое вскрытие состояло в том, что у подопытных под наркозом или под местной анестезией постепенно извлекали все жизненно важные органы, один за другим, начиная с брюшины и грудной клетки и заканчивая головным мозгом. Еще живые органы, называемые «препаратами», уходили на дальнейшие исследования в разные отделы отряда.
Изучались (как и в Германии) пределы выносливости человеческого организма в определенных условиях – например, на больших высотах или при низкой температуре. Для этого людей помещали в барокамеры, фиксируя на кинопленку агонию, обмораживали конечности и наблюдали наступление гангрены. Если заключенный, несмотря на заражение его смертоносными бактериями, выздоравливал, то это не спасало его от повторных опытов, которые продолжались до тех пор, пока не наступала смерть. «Опытные образцы» никогда не покидали лаборатории живыми.
Таким образом, японцы в зверствах серьезно превзошли своих немецких коллег. Всего от «опытов» «Отряда 731» погибло, по разным данным, от 3 до 10 тысяч человек. По признанию бывших военнослужащих отряда, национальный состав заключенных был таким: почти 70 % – китайцы, 30 % – русские, немного корейцев и монголов. Например, русская женщина 35 лет Мария Иванова была убита 12 августа 1945 года в газовой камере. Вместе с матерью была замучена и ее четырехлетняя дочь.
Аналогичной деятельностью применительно к домашним животным и сельскохозяйственным культурам занимался и «Отряд 100». Также на это подразделение возлагались задачи по производству бактериологического оружия и проведению диверсионных мероприятий.
