В кабинете генерала их было только трое: Гуров, Крячко и сам Орлов. Генерал метался из угла в угол, как раненый лев, не в силах сдержать ярость. Гуров и Крячко опасливо жались к стене, не желая становиться на пути разъяренного начальника.
— Дерьмо, дерьмо, дерьмо! — восклицал генерал. — Кругом дерьмо, коррупция и двуличие! Прогнившая насквозь система! И в этом дерьме мне приходится вариться каждый день! Как тебе такой ответ, Гуров?
Гуров предусмотрительно молчал, давая начальнику выпустить пар. Орлов еще минут пять носился по кабинету, изрыгая проклятия, после чего в изнеможении упал в кресло и затих. Пристроившись на краешек стула, Лев осторожно спросил:
— Может, попросить Верочку приготовить чай?
— Не время чаи распивать, — отрезал генерал. — Надо разработать план дальнейших действий.
— Разве нам не было приказано оставить клинику и ее сотрудников в покое? — напомнил Крячко.
— К черту приказы! — заявил Орлов. — К черту их всех!
— Успокойся, Петя, — переходя на дружеский тон, произнес Гуров. — Расслабься и перестань наконец чертыхаться.
— Если бы ты знал, как мне сейчас паршиво, Лева. — Орлов обхватил голову руками и застонал. — Только представь, что я чувствовал, отдавая тебе этот приказ! А что я мог поделать? Этот наглый хлыщ заявился ко мне в кабинет, бросил на стол дорогущий мобильник и, ухмыляясь, чуть ли не приказал выслушать «приказ старшего по званию». Шестерка! Щенок!
— Кто отдал приказ? — мягко спросил Гуров.
— Лучше тебе этого не знать, — успокаиваясь, ответил Орлов. — Мы просчитались, Лева, и это нужно признать. У клиники оказался чересчур высокий покровитель. Узнав о наших планах, он нажал на нужные рычаги, и нас связали по рукам и ногам. Теперь я ничего не могу предпринять. Ничем не могу помочь той несчастной девушке. И от этого мне так паршиво!
— Не нужно впадать в отчаяние, мы что-нибудь придумаем. Добро всегда побеждает, Петя, какие бы козни против него ни строили.
— И как же ты собираешься победить, непримиримый ты наш? — скептически улыбаясь, спросил Крячко.
— Пока не знаю, но обязательно что-нибудь придумаю, — невозмутимо ответил Гуров. — Петя, скажи мне имя того, кто покровительствует клинике?
— Не связывайся с ним, Лева, беды наживешь, — предостерег Орлов.
— За меня не переживай. Я выкручусь, — ответил Гуров. — А вы со Стасом должны остаться в стороне. Не хочу вас подставлять. Помоги узнать имя моего врага, этого будет достаточно.
Орлов вздохнул и назвал имя. Крячко присвистнул. Гуров побледнел.
— Тягаться с ним все равно что идти против президента, — чуть слышно произнес Крячко. — Оставь это дело, Лева. Все равно тебе его не приподнять.
— Это мы еще посмотрим, — через силу улыбнулся Гуров. — Как гласит народная мудрость: на каждого хитреца найдется свой мудрец.
— Ох, Лева, не те пословицы ты заучил, — выдавил генерал. — Мудрость, она на то и народная, что пользуются ею сообща. Один в поле не воин.
— Рано вы, друзья-товарищи, на мне крест ставите, — пытаясь взбодрить их, проговорил Гуров. — Если действительно беспокоитесь обо мне, лучше помогите план разработать.
Поворчав и попрепиравшись, принялись за дело. После долгих раздумий решено было начать сбор информации по чиновнику, вставляющему палки в колеса. Главный вопрос задал Гуров. Чем чиновника интересует клиника, откуда такое рвение? Не может быть, чтобы интерес был исключительно денежный. Птицы его полета на подобной мелочовке капиталы не сколачивают. И подставляться из-за такой ерунды не станут. Так чем же тогда клиника зацепила чиновника настолько, что ради них он воспользовался «тяжелой артиллерией»? Более логично было бы плюнуть на проштрафившихся докторишек и найти новую игрушку. И дешевле, и спокойнее. Так ведь нет! Чиновник по первому звонку кинулся закрывать амбразуру грудью. Этому должно быть объяснение. И веская причина.
Был и еще один вопрос, не терпящий отлагательства. Вербовщик наркоманов Макс. Он знал слишком много, чтобы про него просто забыли. Сейчас он находился в больнице под присмотром врачей. Но так ли это для него безопасно? Выставить охрану у палаты Макса было невозможно. Оснований не было. Вот если бы кто-то из тех, кто ехал с ним в машине, выжил, тогда другое дело. А так в полиции даже дела не завели. Рядовое ДТП, хоть и со смертельным исходом. Причины погони в деле не указывались. Наличие трупа в багажнике дружно умолчали. Дорожная авария, унесшая жизни двух людей, заявили в прессе. Этим и ограничились.
А между тем Макс был все еще жив, и те, на кого он работал, могли желать ему смерти. Посоветовавшись, решили, что Гуров должен встретиться с родителями парня и предупредить их о возможной опасности. Пусть будут начеку.
Оставался последний вопрос: микроавтобусы. Крячко наблюдал за ними достаточно долго. Он успел запомнить не только номера, но и отличительные особенности, которые могли помочь узнать нужные машины из тысяч машин той же марки, даже смени они номерные знаки. Решение этого вопроса ему и поручили. Его задачей было проследить путь микроавтобусов от самой клиники до конечного пункта. Задача не из легких, но в век цифровых технологий вполне выполнимая.
Генералу Орлову досталось самое сложное. Он должен был изображать равнодушие к делам «Лечебного центра» и усыплять бдительность тех, кого мог интересовать вопрос: отказались ли в Управлении от выяснения правды по поводу того, что творится в клинике? На этом несанкционированное собрание было окончено. Каждый из участников заговора против системы разошелся по своим делам.
Узнав адрес родителей Макса, Гуров поехал к ним. Отец Макса был богат, но не относился к разряду снобов, кичащихся своим богатством. Это чувствовалось во всем. Во внешнем виде дома, в котором тот жил. Элитная многоэтажка, а не загородный особняк. Дорогая, но без витиеватости мебель. Качественные репродукции известных картин вместо непомерно дорогих подлинников. Внешность отца также соответствовала первому впечатлению от его жилища. Он встретил Гурова сам. Открыл дверь, выслушал представление и без дальнейших расспросов проводил в гостиную. Там их ждала мать Макса, предупрежденная консьержем о визите полицейского. Она не изображала из себя убитую горем женщину. Просто ждала, что скажет Гуров, а он не знал, с чего начать разговор. Родителей Макса он представлял себе совсем по-другому. Говорят: «Каков отец, таков и сын». Видимо, обратная связь тут не действует.
— Вы хотели поговорить о Максиме, — попытался помочь Гурову отец Макса. — Мы уже знаем, что авария была не совсем случайной. И о том, что Максим замешан в каких-то неприятностях, нам тоже сообщили. Правда, более подробного ответа мы так и не добились. В полиции отмалчиваются. Советуют дождаться, пока сын не придет в сознание. Полагаю, вы сможете дать нам разъяснения?
— Я в этом не уверен, — начал Гуров. — Дело в том, что я, как и вы, жду того момента, когда Максим придет в сознание. Мне нужна его помощь. Ради этого я сюда и приехал.
